Олег Платонов - Криминальная история масонства 1731–2004 года
По-видимому, под влиянием этой идеи образована ложа в Троице-Сергиевой лавре, которая, впрочем, была вскоре разоблачена как еретическая, а ее члены с позором изгнаны из обители.
Архивы донесли до нас список недостойных священников, активно сотрудничавших с масонскими организациями и даже числившихся в их членах.
Список духовных лиц, принадлежавших к масонским ложам [88].
Глухарев Макарий, алтайский священник, начало XIX века.
Десницкий Матвей Михайлович (1761–1821), священник московской церкви Иоанна Воина, впоследствии черниговский архиепископ Михаил, митрополит Новгородский и в 1818–1821 — Петербургский.
Воспитывался на счет Дружеского ученого общества. Придворный пресвитер при Императоре Павле I. Член Академии наук и московского и казанского обществ российской словесности. Автор многих произведений духовного характера. Вице-президент Библейского общества. Член теоретического градуса в Москве в 1780-х годах. Розенкрейцер.
Иов ? — 1818, законоучитель морского кадетского корпуса. Член ложи «К Мертвой Голове», в теоретической степени в 1809 году, 7 мая 1818 года принят в ложу «Умирающего Сфинкса», состоял в секте Татариновой (см. Словарь).
Колоколов Андрей Николаевич (1763–1802), протоиерей в Осташкове. Питомец Дружеского ученого общества. Друг митрополита Михаила Десницкого, с которым вместе учился в Московском университете.
Крылов-Платонов Савва, в монашестве Симеон (1777–1824), архимандрит Вифанский и Заиконоспасский, ректор Московской Духовной Академии, архимандрит Донского монастыря, в 1816 году — епископ Тульский, в 1818 — Черниговский и с 1821 года — Ярославский. Писатель. Увлекался мистицизмом.
Левицкий Феодосий Нестерович (1791–1845), священник Свято-Никольской церкви города Балты Подольской губернии, автор многих сочинений на религиозные темы, известных и благосклонно принятых Александром I. В 1824 году за речь, произнесенную в масонском духе с нападками на Православие, сослан в Коневский монастырь.
Лисевич Федор, подольский священник. Увлекался мистицизмом.
Малов Алексей Иванович (1787–1855), протоиерей Исаакиевского собора, магистр, проповедник, увлекался мистицизмом, участвовал в собраниях Татариновой.
Соколов Симеон Иванович (1772–1860), протоиерей, настоятель церкви Воскресения в Барашах на Покровке в Москве. Член конференции Московской Духовной Академии. Переписывался с другим известным масоном графом М. А. Дмитриевым-Мамоновым.
Сперанский , законоучитель Академии Художеств, состоял в ложе «К Мертвой Голове» и в ложе «Умирающего Сфинкса», в теоретической степени с 1809 года.
Феофил , иеромонах, законоучитель 2-го кадетского корпуса, а затем лицея в Одессе. Управлял разными монастырями. Умер в Федоровском монастыре в сане архимандрита. Был близок с другим масоном, А. Н. Голицыным, после падения которого и был удален от должности. Оратор в ложе «Умирающего Сфинкса» до 1818 года.
Кроме указанных духовных лиц, чье участие в принадлежности к масонству установлено документально, существовало еще значительное число священнослужителей, чья прямая связь с масонскими ложами находилась под вопросом, но которые были близки к ним по духу.
Среди них: Андрей , протопоп, настоятель церкви Преображенского полка. По преданию один из членов ложи Императора Петра III.
Боровик Онисим, в монашестве Онисифор (? — 1828), с 1814 года — епископ Вологодский и Устюжский, с 1827 года — архиепископ Екатеринославский, Херсонский и Таврический. Увлекался мистицизмом.
Глаголевский Стефан В. (1761–1843), воспитывался в педагогической семинарии Дружеского ученого общества в 1782 году. Вице-президент Библейского общества. Епископ Дмитровский. Митрополит Московский, с 1821 года — Новгородский.
Иона , иеромонах, законоучитель морского кадетского корпуса, увлекался мистицизмом.
Малиновский Федор Авксентьевич (1738–1811), протоиерей при Московском университете, законоучитель.
Павинский Иван Дмитриевич, писатель, позднее архиепископ Тверской Иона. С 1811 года духовник великой княгини Екатерины Павловны. Увлекался мистицизмом, удален из Синода.
Русанов Феофилакт (? — 1821), архимандрит Зеленецкой и Сергиевской пустыней в 1795 году, Антониева в 1796–1798 и Валдайского Иверского в 1798–1799 годах монастырей. В 1799 — епископ, а с 1803 года — архиепископ Калужский, член Св. Синода в 1809–1817 годах. Позднее удален из Синода, но был архиепископом Рязанским и Экзархом Грузии.
Сулима Дмитрий, архиепископ Кишиневский, увлекался мистицизмом, удален из Синода.
Феофан , архимандрит Одесский, увлекался мистицизмом.
Своего рода легальной масонской ложей стало так называемое Библейское общество, имевшее своей главной целью реформировать Православие на «просвещенных началах», а по сути дела, заменить его каким-то суррогатом, соединявшим в себе мистику и космополитизм.
По России было создано 289 отделений этого общества, которые возглавлялись масонами. Руководил обществом известный масон и мистик князь А. Н. Голицын, занимавший пост министра духовных дел и народного просвещения. Это была одна из самых мрачных эпох в духовной жизни России. Истинное Православие преследовалось, монашество утеснялось, зато всячески поощрялась религиозная пропаганда других конфессий и раскольников. Голицын выполнял к тому же и роль цензора. Это позволяло ему подавлять любой протест против масонства и мистицизма.
Всячески декларируя приверженность Православию, российские масоны на самом деле сознательно разрушают его в своей повседневной практике.
Мистицизм и оккультизм заменяют Бога сатаной. Постоянное обращение к Архитектору Вселенной подразумевает совсем не Бога, а какое-то сверхъестественное существо, подавляющее людей. Масонская пирамида становится символом дьявольского контроля над человечеством.
Придумывая всевозможные мистические аппараты и материалы, масоны ищут методы уйти от Божьего произволения, поставить себя вне условий Божьей воли.
«Философский камень» и мистические слова вроде «Тетраграмматон» — все это звенья в одной цепочке — отделить себя от Бога, создав для себя особые условия существования, которых нет у других людей и которыми таким образом можно управлять. На бытовом языке это называется проявлением крайнего эгоизма, ибо такие условия возможны только для своих (то есть для членов масонской ложи), все остальные рассматриваются как враждебная среда, которую надо всеми силами преодолеть. Бог говорит: благо должно быть для всех, масоны стремятся к нему только для себя. Кто не согласен с этим — тот враг. «Любовь к врагам, — утверждал великий мастер масонской ложи О. А. Поздеев, — совсем для человека не естественна, ибо как мы можем любить врагов, когда мы не умеем еще любить и друзей… надо научиться сперва любить друзей и ненавидеть врагов…» [89].
Личность О. А. Поздеева очень точно отражает нравственный облик российского масона конца XVII — начала ХХ века, сочетавшего возвышенные пустые фразы о самосовершенствовании с практической ненавистью к обычаям и идеалам русского народа, презрение к простым людям. Поздеев начал службу при известном масоне графе Н. И. Панине, затем перешел правителем канцелярии другого знаменитого масона З. Г. Чернышева. В 43 года он назначен великим мастером провинциальной, подчиненной Москве ложи «Орфея» и посвящен в члены московского ордена розенкрейцеров, а с 1789 года он уже обрядоначальник «Теоретического градуса». В начале XIX века Поздеев считался высшим авторитетом. «Московские масоны высшего круга смотрели на него даже как на святого. У него происходило посвящение в магистры лож; к нему за советом обращались начальники лож, как теоретических, так и практических» [90].
Поздеев был в полном смысле этого слова жестоким крепостником и притеснителем своих крестьян. Он выступал против «учености» среди крестьян и был категорически «противу дарования простому народу так называемой гражданской свободы». В своем имении он обременял крепостных чрезмерными работами, подвергая «нещадным» телесным наказаниям, распродавал в рекруты. Жестоко эксплуатируя их труд, он устроил стеклянный завод, для которого требовал, чтоб каждый мужчина от 15 от 70 лет доставлял в год 30 сажен дров и 30 четвертей золы (настоящая большевистская норма). Многие крестьяне от тяжелых работ, суровых наказаний и всяческих притеснений разбежались из имения. В ответ он еще больше усилил повинность с крестьян, заставляя их выполнять норму и за беглецов, потребовав с каждого работника по 3 четверти золы и по 3 сажени дров в неделю, за неисполнение чего жестоко их наказывал[91].
