Вячеслав Воробьев - История Тверского края
Все основные виды феодальных повинностей — барщина, натуральный и денежный оброки — к концу столетия сильно увеличились. Барская запашка стала особенно заметной в монастырском землевладении. Но крупные монастыри постепенно переводили принадлежавших им тверских крестьян на денежный и натуральный оброки. Хлебные же запасы они пополняли за счёт других плодородных русских земель, в которых имели владения. Осташи платили оброк Иосифо-Волоцкому монастырю рыбой и деньгами, остальные тверские крестьяне — кожами, холстами, сельскохозяйственной утварью. На монастырский стол шли молочные изделия, яйца, крупы, ягоды. Заметную часть натурального оброка составляли сено, дрова, строительные материалы. Тяжёлым бременем ложились на крестьян поставка подвод, дорожные и другие хозяйственные повинности. Часть монастырских крестьян жила в особых слободах, ухаживая за конюшнями и скотными дворами. До сих пор сохранились деревни такого происхождения, носящие названия Телятники, Коровье и т.п.
Рис. 35. План Твери 1674 г. Э. Пальмквист
В крупном поместном землевладении всё более заметным становился денежный оброк. Доля натурального оброка снижалась, но не во всех вотчинах. Так, боярин Б.И. Морозов получал от крестьян села Городни помимо денежного сбора волжскую рыбу. Жители ржевских и кашинских селений, принадлежавших столичному вельможе А.И. Безобразову, поставляли ему в Москву сено, дрова, рыбу, скот.
Хозяйственные возможности крестьян обычно не превышали нужд собственного прокормления и выплаты налогов.
Но за счёт некоторого прогресса в земледелии производительность крестьянского хозяйства постепенно росла.
Соха-косуля[106] представляла новшество, позволявшее пахать почву глубже и вносить навоз под пласт земли, что увеличило урожайность. С XVII в. начался переход к трёхполью: озимый клин — яровой клин — пар.
Хозяйственные книги тверских поместий и монастырей содержат многочисленные сведения о посевах ржи и овса, которые давали наилучший урожай. Площади под пшеницей и ячменём составляли менее 3% всей пашни. Ржевское Поволжье стало районом возделывания льна. Бежечане появлялись на многих ярмарках с яблоками, огурцами и со своим знаменитым луком. В крупных и средних имениях, а также при монастырских хозяйствах разводили сады.
В личном владении крестьян появилось больше скота. У верхневолжских карел в среднем на двор приходилось по 2 лошади, 3—4 коровы, 5—6 голов мелкого рогатого скота и свиней. Держали и подрост: телят и жеребят. Животноводство служило большим подспорьем хозяйству: тягловая сила, мясо, шкуры, шерсть, молоко позволяли содержать семью и платить повинности.
Рис. 36. Верша
Повсеместное распространение имело, постепенно становясь товарным, сельское ремесло; обработка шерсти, льна, кож, продукции охоты, бортничества,[107] углежогного промысла, смолокурения, лесозаготовок. Так, кимрские сапожники, приписанные к московской овчинной слободе, обслуживали дворцовое хозяйство. Ткачей из пригородной тверской слободы Константиновской перевели в Москву, где они изготовляли полотна в царицыной мастерской. Толстое "тверское" полотно имело большой спрос и шло на простыни, полотенца, грубые рубахи и платки. В Твери производились также льняные набивные ткани[108] с рисунками по народным мотивам.
Некоторые деревни славились присущей только им ремесленной продукцией. Жители села Присеки в верховьях Мологи продавали большими партиями на местных ярмарках и в городах косы, серпы, сохи, заступы[109]. Крестьяне Видогожского монастыря под Тверью ценились как мастера серебряных дел. В селе Весьёгонском проводилась Рождественская ярмарка, собиравшая купцов со всей России.
Соборное Уложение 1649 г. предписывало заниматься ремеслом и торговлей только горожанам, что сдерживало развитие сельского ремесла. В городах тогда проживало около 5% населения Тверского края. Горожан прикрепили к посадам, подобно тому, как крестьян к землевладельцам. Для них определялся круг податей и повинностей, а уход из города считался побегом.
Упорядочение городской жизни привело к заметному оживлению ремесла и торговли. Писцовые книги конца XVII в. перечисляют в Твери и её пригородах 1706 дворов, в Городецке — 216 дворов, в которых жили посадские и служилые люди, духовенство, чиновники.
Сохраняли прежнюю репутацию искусных мастеров железного дела ремесленники Твери. Они изготовляли иглы, гвозди, разнообразные замки на широкий рынок, в том числе для заграницы. Бежецкие кузнецы ехали со своим товаром в Москву. Из Кашина в столицу везли шерстяные чулки, производимые в городе и пригородных сёлах, а из Торжка — коровьи, конские и козлиные шкуры. В Тверь из Торжка поступали сапоги хорошей выделки. Во Ржеве, центре льноводческой округи, налаживалось ткацкое производство. Правительственные чиновники стремились удержать в Москве приезжавших со своей продукцией ржевских ткачей, зная их высокое мастерство. Тверские, кашинские и старицкие строители — плотники и каменщики — стали объединяться в артели и работать по подряду в различных городах: возводили из кирпича и белого камня храмы, крепостные стены и башни, городские усадьбы, общественные здания.
Рис. 37. План Торжка 1674 г. Э. Пальмквист
Поскольку Тверская земля находилась на перекрёстке водных путей, местные купцы использовали это преимущество. Продукция верхневолжских городов доходила до Швеции, Голландии, Германии. На местном рынке и в Москве тверские купцы продавали европейские и восточные товары: английское сукно, шёлк, порох, ладан,[110] перец, бумагу.
Рост населения, хозяйственная специализация земель, новшества в хлебопашестве, производство ремесленных товаров на широкую продажу, успехи в торговле способствовали развитию Тверского края в XVII столетии.
§§ 27—28. КУЛЬТУРА ТВЕРСКОГО КРАЯ В КОНЦЕ XVI — XVII В.
Рост городов и установление прочных экономических отношений внутри государства повлияли на развитие русской культуры. Представления людей о жизни, о мире постепенно переставали наполняться только религиозным содержанием. Создавались светские литературные произведения. Повседневная жизнь отражалась в устном народном творчестве: пословицах, поговорках, сказках, песнях. Многие из них позднее записали на Тверской земле русские учёные-собиратели.
В среде крестьянства сохранялся и обновлялся календарь природы. Полевые работы и другие хозяйственные занятия проводились в соответствии с народными приметами, охватывавшими круглый год. Большинство примет касалось дождей: например, начало сенокоса в тверских землях рассчитывали по тому, каков день "на Мефодия" (3 июля) и "на Самсона-сеногноя" (10 июля). В грозе видели результат деятельности Ильи Пророка.[111]
Рис. 38. Спасо-Преображенский собор в Твери. 1285-1290 гг., реконструирован в 1696 г. Фото начала XX в.
На основе слияния народного земледельческого календаря с христианской религией сложилось "бытовое православие". Оно надолго стало доступной и распространённой формой церковного вероучения и обрядности.
К XVII в. вполне оформились основные местные особенности великорусского языка. Селигерские земли являлись территорией северо-западных, а Верхнее Подвинье — западнорусских говоров. В центральных землях Верхневолжья утвердились тверские, а к востоку и северо-востоку от Твери — заволжские говоры.
Отличались друг от друга два письменных языка: официальный, то есть язык документов, и народный. Яркий тому пример — знаменитая "Калязинская челобитная", созданная, вероятно, во второй половине XVII в. Это первая пародия в русской литературе. Она написана нарочито деловым языком, хотя имеет совершенно бытовое содержание. Её персонажи, монахи, жаловались тверскому епископу, что новый их игумен "велит часто к церкви ходить", "мало с нами пьет да много нас бьет". Лень и пьянство — вот идеал "героев" талантливой пародии: "А как мы архимандрита[112] избудем и доброго добудем, который горазд лежа вино да пиво пить, а к церкве бы пореже ходил и нас бы, богомольцев твоих, почаще на погреб посылал..." "Челобитная" стала хорошо известной в народе и за пределами тверских земель.
Одно из самых замечательных произведений литературы XVII в. — "Повесть о Тверском Отроче монастыре”, дошедшая до нас в нескольких списках. Она невелика по объёму и написана в жанре исторического романа. В основе "Повести" рассказ об основании монастыря, но одновременно и повествование о человеческих судьбах, о любви, о счастье и несчастье.
