Герберт Уэллс - Очерки истории цивилизации
Этот законодательный орган, Долгий парламент, собрался, будучи явно настроенным на конфликт. Он захватил Лода, архиепископа Кентерберийского, и обвинил его в измене. Он издал «Великую ремонстрацию» («протест»), которая представляла собой длинное и полное изложение его обвинений против Карла.
Специальным законопроектом предполагалось, что парламент будет собираться не менее одного раза в три года независимо от того, будет ли король созывать его или нет. В этом документе выдвигались также обвинения против основных министров короля, которые позволили ему править так долго без парламента, особенно против графа Страффорда.
Чтобы спасти Страффорда, король замыслил внезапный захват Лондона армией. Но этот план был раскрыт, и, при широком народном одобрении, тут же был принят законопроект, вынесший Страффорду приговор. Карл I, возможно один из самых подлых и вероломных обладателей английского трона, был напуган толпами людей в Лондоне. Для казни Страффорда, в соответствии с законной процедурой, необходимо было согласие короля. Карл дал такое согласие — и Страффорду отрубили голову.
Тем временем король плел заговоры и обращался за помощью к кому угодно — к ирландским католикам, к ненадежным шотландцам… Наконец он прибегнул к жалкой попытке применить насилие. Он появился в палатах парламента с намерением арестовать пятерых самых активных своих противников. Он вошел в палату общин и занял кресло спикера. У него была заготовлена некая смелая речь об измене, но, когда он увидел, что места пятерых его противников пусты, он пришел в замешательство; сбитый с толку, он говорил короткими бессвязными предложениями. Он узнал, что противники его покинули Вестминстер и укрылись в городе Лондоне, который обладал муниципальной автономией. Лондон выступил против короля. Неделей позже те же самые пять членов палаты общин с триумфом возвратились в парламент в Вестминстере под охраной отрядов лондонского ополчения; король, во избежание скандала и проявления враждебности, покинул Уайтхолл и отправился в Виндзор. Обе стороны стали открыто готовиться к войне.
Традиционно главнокомандующим армии был король, и солдаты привыкли повиноваться королю. У парламента же были более значительные ресурсы. Утром сумрачного и ветреного августовского дня 1642 г. король поднял в Ноттингеме свое знамя.
Последовала длительная и упорная гражданская война. Король удерживал Оксфорд, а парламент — Лондон. Успех сопутствовал то одной стороне, то другой, но король никак не мог захватить Лондон, а парламент не мог захватить Оксфорд. Каждый из противников был ослаблен умеренными сторонниками, которые «не хотели заходить слишком далеко».
Среди парламентских командующих появился некий Оливер Кромвель (1599–1658), который организовал небольшой отряд конницы и поднялся до генеральской должности. Лорд Уорвик, его современник, характеризует его как простого человека в суконном костюме, «который пошил неумелый деревенский портной». Он был не просто боевым солдатом, он был военным организатором; он имел представление о низких боевых качествах многих подразделений армии парламента и решил исправить положение. На стороне роялистов была живописная традиция рыцарства и верности; парламент представлял собой новое и трудное предприятие — без каких-либо подобных традиций. «Ваши войска, в большинстве своем, это старые хилые слуги и трактирщики, — сказал Кромвель. — Вы что, думаете, что боевой дух этих низменных и слабых обывателей когда-либо сможет противостоять джентльменам, у которых есть честь, бесстрашие и решимость?»
Но в мире существует нечто посильнее живописного рыцарства. Это — религиозный энтузиазм. Поэтому Кромвель решил организовать «религиозный» полк. В нем должны быть серьезные, ревностные и непьющие люди. И ко всему прочему, это должны быть люди непреклонных убеждений. Он отвергал какие-либо социальные традиции и набирал своих офицеров из всех сословий. «Пусть лучше у меня будет простой, плохо одетый капитан, который знает, за что воюет и предан тому, что он знает, чем то, что называется дворянином и ничем больше не является».
Вскоре Англия узнала, что на ее территории появились новые войска — конница Кромвеля, или «железнобокие», в которых высокие командные должности занимали бывшие лакеи, ломовые извозчики и капитаны кораблей, бок о бок с людьми семейными. Эти войска стали моделью, по которой парламент стремился реорганизовать всю свою армию. «Железнобокие» составляли основу «новой модели». Эти люди гнали роялистов от Марстон-Мура до Нейзби. И наконец король стал пленником в руках парламента.
Делались последние попытки прийти к такому соглашению, когда король мог бы остаться номинальным правителем, но Карл был человеком, обреченным на трагические разногласия — он постоянно плел интриги, он был «настолько нечестным, что ему нельзя было доверять». Англичане медленно приближались к ситуации, прежде невиданной в мировой истории, когда монарха собирались судить за измену собственному народу и вынести приговор.
Большинство революций, как и Английская революция, вызваны злоупотреблениями правителя и применением силы и жесткости сверх положенного законом; и большинство революций тяготеют в конце к еще большему насилию, чем было проявлено при первоначальном конфликте. Английская революция не была исключением. Англичане по своей природе — склонные к компромиссу и даже нерешительные люди, и, возможно, значительное большинство их все еще хотело, чтобы король оставался королем, а народ был свободным, чтобы волки и овцы стали братьями и жили свободно и мирно. Но армия «новой модели» не могла дать задний ход. Если бы король возвратился, то никто не пожалел бы этих лакеев и трактирщиков, которые победили королевское дворянство. Когда парламент начал переговоры с этим коронованным интриганом, вмешалась армия «новой модели». Полковник Прайд изгнал из палаты общин восемьдесят ее членов, которые выступали в поддержку короля, а оставшаяся часть, «охвостье», не имевшая права издавать законы, отдала короля под суд.
Король и в самом деле был уже обречен. Палата лордов отвергла постановление о суде над королем, и тогда «охвостье» (остатки Долгого парламента) провозгласило, что «народ есть, согласно воле Божьей, источником всей справедливой власти» и что «палата общин Англии… обладает всей верховной властью в нашей стране», и — полагая, что она является представителем всего народа — дало ход судебному разбирательству. Короля осудили как «тирана, предателя, убийцу и врага собственной страны». Январским утром 1649 г. его вывели на эшафот, сооруженный под окнами его собственного банкетного зала в Уайтхолле. Там ему и отрубили голову. Он умер с набожностью и благородной жалостью к себе — через восемь лет после казни Страффорда и через шесть с половиной лет опустошительной гражданской войны, вспыхнувшей почти исключительно из-за его собственного беззакония.
Парламент действительно сотворил нечто великое и ужасное. Ни о чем подобном в мире не слыхивали. Короли довольно часто убивали друг друга; убийство родителей, братьев и сестер, террор — все это были привилегированные приемы правителей; но чтобы часть народа восстала, официально и преднамеренно судила своего короля за вероломство, вредительство и предательство, вынесла ему приговор и казнила его… Каждый королевский двор в Европе устрашился. «Охвостье» Долгого парламента вышло за рамки идей и представлений своего времени. Это выглядело так, как будто комитет оленей в джунглях захватил и казнил тигра — преступление против природы. Русский царь изгнал английского посланника. Франция и Голландия проявили открытую враждебность. Англия, сконфуженная и устыдившаяся собственного святотатства, пребывала в полной изоляции.
В течение некоторого времени личные качества Оливера Кромвеля, а также дисциплина и мощь созданной им армии позволяли Англии поддерживать избранный ею республиканский курс. Ирландские католики устроили резню английских протестантов в Ирландии — и Кромвель подавил ирландский мятеж быстро и очень энергично. За исключением монахов, погибших при штурме Дрогеды, его армия принесла смерть только тем, у кого в руках было оружие; но жестокости резни протестантов все еще были свежи в его памяти — и в бою не давали пощады никому, поэтому память о Кромвеле все еще жива в сознании ирландцев, которые долго помнят собственные обиды.
После Ирландии настал черед Шотландии, где Кромвель разгромил армию роялистов в битве при Денбаре (1650). Затем он обратил свое внимание на Голландию, которая не замедлила воспользоваться противоречиями между англичанами, чтобы нанести ущерб своему торговому сопернику. В то время голландцы были хозяевами на море, и английский флот вел неравную борьбу; но после ряда упорных морских сражений голландцы были изгнаны из Британских морей, и англичане заняли их место как восходящая морская держава. Голландские и французские корабли вынуждены были приспускать перед ними свои флаги. Английский флот вошел в Средиземное море — первое английское военно-морское соединение, появившееся в этих водах; он откликнулся на жалобы английских судовладельцев на тосканцев и Мальту, разгромил пиратское гнездо в Тунисе и уничтожил пиратский флот, который во время правления ленивого Карла осмеливался подходить к самим побережьям Корнуолла и Девона, чтобы перехватывать корабли и увозить рабов в Северную Африку.
