Федор Щербина - История Кубанского казачьего войска
Осенью 1847 года свирепствовали ужасные бури и штормы, и 1 декабря азовская лодка с 10 солдатами, 5 казаками и урядником, под командой хорунжего Фастова, пропала без вести.
Бури продолжали свирепствовать и в следующем году, и 13 января в Новороссийске разразился необыкновенный шторм. Бора была так сильна, что одиночки не могли ходить и падали с ног. В одну минуту брызгами с моря покрывались, как корой, люди и всё, на что падали брызги, мгновенно превращавшиеся в лед. В это время в бухте Новороссийска стояло несколько военных судов. Пароход «Боец», у которого были порваны якорные цепи, был выброшен на берег. То же случилось с бригом «Паламед» и транспортом «Гостагай». В 2 часа пополудни был выброшен на берег корвет «Пилад», а раньше, в 10 часов утра, потонул тендер «Струя». Особенно печальна была участь этого последнего и его экипажа. Когда тендер «Струя» стал погружаться в воду, то оцепеневший от стужи экипаж, не имея сил бороться с бурей, сделал 4 выстрела, и скоро после того на поверхности воды осталась одна только глыба льда, а потом тендер пошел на дно бухты и на месте его виднелся лишь возвышавшийся над водой топ мачты. Струя потонула от тяжести нагромоздившегося сверху на него льда.
По свидетельству контр-адмирала Серебрякова, экипаж судов и те, кто спасал их, выказали чудеса самоотвержения. Солдаты Новороссийского гарнизона, спасавшие моряков, и сами моряки оказались обмороженными. Приходилось одновременно бороться и с свирепым норд-остом и со стужей – все леденело от стужи и все рвал и метал норд-ост. Тем не менее удалось спасти экипаж, пассажиров и имущество с парохода «Боец», имущество с брига «Паламед» и часть, за исключением пяти утонувших матросов, экипажа; с транспорта «Гостагай» спасен весь экипаж. В Новороссийский госпиталь попало 9 офицеров, 61 матрос и 11 человек из Балаклавского греческого полубатальона, особенно ревностно подававших помощь морякам. У всех у них были обморожены и у многих поломаны разные члены тела.
Одновременно с бурей в Новороссийске, бора причинила разрушения в Геленджике, Новотроицком и Вельяминовском. Особенно сильно свирепствовал норд-ост в Туапсе. Здесь были сорваны крыши со строений и башни.
Наряду с бушевавшими стихиями, 1848 год был обилен военными происшествиями и очень важными событиями во внутренней жизни горских племен.
Так, 11 января 1848 года поручик Черноморского линейного № 1 батальона Яроцкий, вопреки строгому запрещению, вышел из Геленджика и удалился из него на 1 версту для охоты. Два горца подстерегли его и убили. Снявши с убитого оружие, они скрылись бесследно. Января 25‑го горцы произвели нападение на колонну, посланную из Геленджика для прикрытия нижних чинов, заготовлявших топливо, но были отражены, ранив одного рядового. Такие же мелкие стычки были 22 января у ф. Головинского. 13 и 30 января, 3 и 7 февраля у ф. Навагинского, 1 марта у Тенгинского и Вельяминовского укреплений, 20, 25 и 27 февраля у ф. Навагинского, причем каждый раз гарнизон вынужден был посылать против горцев особые части.
В 1848 году началось у горцев и формирование мутазигов – постоянного войска. Особенно деятельно велась пропаганда этой идеи у натухайцев. По мнению Серебрякова, общественное устройство натухайцев держалось на союзе фамилий. Народные собрания имели только совещательный характер. Исполнительных органов у натухайцев не было. Учреждая поэтому ополчение из мутазигов, по 1 всаднику на 60 дворов, натухайцы желали этим обеспечить силу народных собраний и их постановлений. Мутазигам назначено было жалованье по 60 штук материи или по 60 р. сер. на каждого. К мутазигам приставлено было для надзора 4 человека присяжных или старших мутазигов. Мутазиги собирались в партии по отдельным местностям, по долинам рек – Псебебсу, Адагуму и пр. Все мутазиги в строевом отношении были разделены на части по 150 человек в каждой, и каждой части выдали особые знаки. Мутазиги сразу поняли свое значение и сразу же приняли повелительный тон по отношению к населению. Серебряков совершенно верно утверждал, что из мутазигов могли образоваться начальники и власти, могущие заставить повиноваться им все население. Народные собрания из старшин не могли нравиться мутазигам, как учреждения, мешавшие проявлению их власти. Организация мутазигов вытекала не из одних соображений о борьбе с русскими, но из общих политических потребностей государственного строительства.
Почувствовав свою силу, мутазиги стали предпринимать враждебные действия против русских, и 21 марта партия их угнала порционный скот у укрепления Кабардинки. Подкреплению, посланному из Кабардинки, удалось отнять у мутазигов 42 головы рогатого скота, а 20 штук скота и 7 лошадей мутазиги угнали в горы.
В половине апреля 1848 года Серебряков с отрядом совершил движение к ф. Раевскому, а оттуда к укреп. Гостагаевскому. Серебрякову хотелось, чтобы мутазиги встретились с отрядом и были примерно наказаны им. Отряд направился 18 апреля из Гостагая к Варениковой пристани. На высотах показались сильные неприятельские партии. В одном месте Серебрякову удалось послать донских казаков и всадников Анапского горского полуэскадрона против мутазигов, которые были разбиты и потеряли 4 человек убитыми и ранеными, тогда как у казаков ранено было только двое и контужен один всадник. Убиты были также старшины и одному нанесено 7 ран пиками. На обратном пути русских к Новороссийску горцы не тревожили отряд.
Мелкие стычки горцев с русскими продолжали происходить 22 марта при ф. Лазаревом, 27 марта при укреплении Тенгинском, а 17 и 18 марта при ф. Головинском. В последнем случае было несколько дел с горцами, преследовавшими колонну, бывшую на заготовлении топлива. Апреля 8-го был ранен рядовой из ф. Навагинского. А 14 апреля русскими было получено известие из Керчи, что между фортами Навагинским и Головинским появился дервиш в оборванной одежде, родом, по слухам, бжедух, проповедовавший объединение горцев для борьбы с русскими. Он, между прочим, уверял горцев, что может заговорить силу пороха и навести такой туман, при котором горцы незаметно могут пробраться в русские укрепления и без выстрела овладеть ими. Так как кроме обещаний дервиш не мог ничего сделать, то старшины только смеялись над дервишем, но народ собрался к нему на Вардане, чтобы посмотреть на проповедника и испытать его.
Следующие мелкие стычки горцев с русскими происходили 18 апреля у Гостагаевского укрепления, затем 24 апреля, 8 и 10 мая горцы обстреливали тоже Гостагаевское укрепление, 24 апреля пробовали напасть на лодку азовских казаков между Новороссийском и Геленджиком, 25 апреля и 19 мая были стычки у Кабардинки, 19 апреля у Геленджика, 23 апреля между Геленджиком и Кабардинкой, 16 мая снова у Геленджика, с 16 на 17 мая у ф. Головинского, наконец, 27 апреля, в начале мая, 8 мая, 20 мая и 26 мая при ф. Навагинском. В последнем случае горцы, заметив присутствие парохода «Могучий» у Навагинского укрепления, подумали, что форт будет перестраиваться, и решили атаковать его. Собраны были значительные черкесские силы, но они не имели успеха и были отражены гарнизоном. То же повторилось и на другой день.
Между тем вопрос об учреждении ополчения из мутазигов был нерешенным для многих местностей побережья. От Геленджика и до земли джегетов черкесское население несочувственно относилось к рекомендуемому Магомет-Амином нововведению. Джегеты, бывшие на собрании убыхов, решительно отказались от введения у себя мутазигов. Внутренние споры и несогласия по этому поводу не мешали, однако, горцам продолжать свои набеги на русские укрепления. В окрестностях Геленджика 19 апреля партия горцев безуспешно рыскала по пастбищным местам, другая партия пыталась препятствовать 16 мая рубке дров, но оба раза неприятель без труда был рассеян. В первой половине июля в окрестностях Геленджика появились горцы из отдаленных долин Адагума и Абина, и 12 июля они стали отбивать скот, но потерпели поражение; 18 июля воинский начальник Геленджика получил известие, что те же пришлые горцы, усилившись новыми партиями, решили завладеть русским скотом во что бы то ни стало. На 19 мая воинский начальник расположил так искусно засаду, что горцы едва ушли, оставивши на месте 12 убитых, 16 раненых и 7 оседланных лошадей и не причинивши никакого вреда русским.
Начавшаяся холера в конце августа усилилась у шапсугов и натухайцев. Но и она не остановила горцев от набегов. Так, 22 августа 16 горцев внезапно бросились близ ст. Суворовской на 4 донских казаков и угнали у них лошадей, но подоспевший к месту происшествия казачий разъезд погнался за горцами, пленил 2 и отнял 2 лошади. Затем около этого времени стычки с черкесами были 27 июля у Анапы, 20 июля на рубке леса в ущелье Ахос, 19 и 14 августа у Новороссийска, 31 августа у Новотроицкого укрепления, 28 июля и 13 августа у укр. Тенгинского, 13 августа у ф. Вельяминовского, 31 июля и 21 августа у ф. Лазарева, 1, 4, 9, 11, 22 и 29 августа у ф. Головинского, причем 9 августа были угнаны 23 гол. рогатого скота.
