Андрей Еременко - Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги
Боевой день приближался к концу. К 22 часам Л.М. Сандалов составил боевое донесение: «Перейдя в наступление, войска фронта прорвали сильную, заблаговременно укрепленную оборону противника и продвинулись вперед до 8 км».
Я приказал В.Н. Жданову вернуться на свой КП, подвести итоги дня и учесть, что сегодняшние действия авиации были не всегда дружными, летчики не справлялись полностью со своими задачами, командные пункты были расположены в ряде случаев неудачно, так что с них не видно было целей, на которые наводили самолеты. Воздушная армия произвела 961 самолетовылет, но не все они оказались эффективными.
Действия авиации на завтра должны были развиваться по тому же плану. Авиация начинала действия с 6 часов утра вместе с пехотой. Я отдал также приказание начальнику инженерных войск фронта генерал-майору З.И. Колесникову держать наготове переправочный парк, чтобы в минимальный срок отремонтировать и навести новые переправы, которые противник, несомненно, постарается подорвать. Нашим войскам предстояло за ночь выйти к реке и форсировать ее. Начальнику инженерных войск было приказано также разминировать дороги на освобожденной от противника территории, так как кое-где на минах подрывались наши машины и повозки.
Уже стемнело, когда мы поехали на основной КП. Провожая меня, Л.М. Сандалов доложил, что за день в плен взято более 1000 солдат и офицеров противника.
В первый день наступления отличился батальон капитана Шикленина. В течение ночи это подразделение совершило 25-километровый марш. До 9.30 батальон поддерживал разведывательные действия одной из рот своего полка.
С началом артподготовки батальон, взаимодействуя с танками, пошел в атаку. Гитлеровцы огрызнулись, забили их пулеметы и автоматы, с флангов ударили снайперы, а из-за леса – ближние батареи, однако батальон наступал дружно. Упали первые раненые, но никто не залег. Зная, что быстрота – залог успеха, роты стремительным броском достигли вражеских траншей. Менее получаса длился бой за первую линию. Уничтожив несколько десятков гитлеровцев и захватив пленных, батальон без задержки устремился к лесу, лежавшему на пути. Через полкилометра наших бойцов снова встретил яростный огонь противника, выявились его новые огневые точки. На помощь пришла артиллерия. Благодаря поддержке батальон сумел сманеврировать. Расчет старшего сержанта Харитонова уничтожил два пулемета, мешавших продвижению пехотинцев. Пока рота лейтенанта Верта наступала в лоб, взводы лейтенанта Кузнецова уклонились в сторону и затем с фланга ударили по врагу, засевшему в траншеях. Комсомолец Плачинда встретился в смертельной схватке с тремя гитлеровцами, всех уничтожил. В плен было взято 25 гитлеровцев.
Батальон снова устремился вперед и вновь натолкнулся на губительный пулеметный огонь. Гитлеровские солдаты оказывали яростное сопротивление, они были строго предупреждены, что в случае оставления позиций каждого ждет расстрел. Откатываясь с одного рубежа, они закреплялись на другом. На протяжении 6 км таких заранее подготовленных рубежей оказалось три.
Подтянув силы, Шикленин повел свои роты на штурм третьей линии траншей и овладел ею, несмотря на упорное сопротивление противника. К 18 часам батальон продвинулся на 8 км в глубь обороны противника и взял в плен около 200 человек.
Так закончился первый день нашего наступления.
На следующий день 60, 38-я и часть сил 1-й гвардейской армии продолжали наступление. День тоже был чрезвычайно напряженным.
В 8 часов утра я поехал на НП. Ночью мороз доходил до 2 градусов, на грунте выпал сильный иней. Сейчас, когда взошло солнце, образовался туман, видимость не более 2 км. На НП уже находились Л.М. Сандалов, В.Н. Жданов, М.Я. Грязнов. Они доложили обстановку, рассказали, что происходило на участке наступления в течение ночи. Я позвонил Гречко. Он доложил, что в 8.30 войска возобновили наступление. Из доклада начальника разведотдела следовало, что у противника ничего нового не произошло. Авиация фронта успешно действовала, несмотря на туман.
С КП 1-й гвардейской армии доложили, что в 8 час. 30 мин. войска возобновили наступление.
Утро совсем тихое. Полное безветрие. Совершенно отчетливо, как будто стреляли рядом, слышна канонада.
День начался с телефонного разговора с генерал-лейтенантом А.Г. Батюней, доложившим обстановку. Затем П.А. Курочкин сообщил, что продвижение на участке его армии было незначительным. Я вынужден был сказать Павлу Алексеевичу, что если после артподготовки нет рывка вперед, то это тревожный признак, и приказал ему принять все меры, чтобы форсировать продвижение войск.
К 11 час. 30 мин. туман рассеялся, подул ветер, солнце пригрело сильнее.
Авиация, как бомбардировочная, так и штурмовая, работала без затруднений, видимость была отличная. Самолетов противника почти не было. Настойчиво сопротивлялась зенитная артиллерия гитлеровцев, которая, нужно сказать, в последний период войны работала лучше, чем авиация. Видим с НП, как приземляется наш горящий самолет с поврежденным мотором, самолет горит, но летчик, оставаясь в машине, ведет ее на посадку. Так делали летчики подбитых самолетов вчера, так делают сегодня. Рискуя жизнью, они стремятся спасти машину. Я обратил внимание В.Н. Жданова на это; Жданов, не спуская глаз с горящего самолета, говорит, что больше не позволит летчикам рисковать жизнью и прикажет выбрасываться с парашютом при очевидной опасности.
В 14 час. 30 мин. я приехал на НП 38-й армии; здесь застал генерал-лейтенанта танковых войск Федора Тимофеевича Ремизова [233] , вчера приехавшего и сразу же вступившего в обязанности командующего бронетанковыми и механизированными войсками 4-го Украинского фронта. Он сменил на этом посту генерал-майора М.В. Широбокова.
На НП находился также генерал-майор авиации Степан Ульянович Рубанов [234] , который организовал взаимодействие авиации на участке 38-й армии. Так как из восьми немецких дивизий, действовавших против нас, было две танковых, я приказал С.У. Рубанову подготовить группы самолетов и специально направить их на борьбу с танками. После разговора со Степаном Ульяновичем я заслушал доклад начальника оперативного отдела армии об обстановке на участке армии. Продвижение шло довольно медленно. Посоветовавшись с Кириллом Семеновичем, мы отдали распоряжение возобновить атаку, хорошо подготовив огневое сопровождение пехоты, особенно на участке Богусларице, где враг больше всего задерживал наше наступление, одновременно С.У. Рубанову поручили подготовить дополнительно 30 бомбардировщиков и 50 штурмовиков, чтобы ударить по району Богуславице и помочь 38-й армии в продвижении.
Из телефонных переговоров с Л.М. Сандаловым выяснилось, что во всей полосе фронта наступление развивается медленно. Пришлось связаться с командиром 11-го стрелкового корпуса М.И. Запорожченко, наносившим главный удар, высказать ему свою неудовлетворенность по поводу слабого продвижения и потребовать выполнить задачу дня.
В 17 час. 30 мин. я приехал на НП 60-й армии, которой через несколько минут предстояла атака на высоту 304,0 одновременно с 38-й армией. На участке перед 60-й армией действовала дивизия личной охраны фюрера.
Перед атакой я проверил организацию взаимодействия артиллерии, авиации и пехоты, а также работу наблюдательных пунктов. Вскоре доложили, что пехота заняла высоту 304,0.
Итак, 16 апреля 60-я армия силами 28-го (командир генерал-лейтенант М.И. Озимин) и 15-го (командир генерал-майор П.В. Тертышный) стрелковых корпусов и двумя бригадами 31-го танкового корпуса (командир генерал-майор танковых войск Г.Г. Кузнецов) после 27-минутной артподготовки продолжала наступление, преодолевая упорное сопротивление противника и отражая неоднократные контратаки его пехоты, поддержанной танками, продвинулась до 5 км.
38-я армия в 8 час. 30 мин. после 30-минутной артподготовки силами 11 и 101-го стрелковых корпусов продолжала наступление против стойко оборонявшегося врага и освободила несколько населенных пунктов, в том числе Богуславице.
1-я гвардейская армия в 9 часов после 20-минутной артиллерийской подготовки силами 107, 3-го гвардейского стрелковых корпусов и 211-й стрелковой дивизии 67-го стрелкового корпуса, нанося удар в общем направлении на Богумин, сломив контратакующего врага, овладела станцией Осина.
8-я воздушная армия, взаимодействуя с наступающими войсками 60 и 38-й армий, произвела 902 боевых самолето-вылета.
Продвижение войск за день составило 5–6 км. Было совершенно ясно, что темпы наступления слабые. Выявилось превосходство противника в танках. Это был существенный фактор, затруднявший развитие успеха. Мы недостаточно использовали имевшееся у нас значительное преимущество в артиллерии. Заблаговременно подготовленные укрепления и заграждения также весьма существенно замедляли продвижение войск.
В книге уже говорилось, что вопросами артиллерийского обеспечения мне приходилось заниматься неоднократно. И на этот раз, в самом начале Моравско-Остравской операции, я столкнулся с большими неполадками в организации артиллерийского сопровождения наступающих войск. Один факт, о котором речь пойдет ниже, вынудил меня особенно пристально заниматься этой проблемой и даже издать специальную директиву по действиям артиллерии.
