Состояние Российской Империи - Жак Маржерет
У них нет иной монеты, кроме Деннин[гов], или копеек, которые стоят около шестнадцати турских денье, и Московок, или денег, которые стоят восемь турских денье, и еще Полушки, которые стоят четыре денье. Эти монеты из серебра, немного более чистого, чем в восьмиреаловой[226] монете. Этой монетой они выплачивают все суммы, так как иной в России нет, они переводят все свои суммы в Рубли, которые составляют сто деннингов, стоимостью, как отмечалось, примерно в шесть ливров двенадцать солей, и в половины /f. 21/ рубля или четверти рубля, затем — в Гривны, что составляет десять деннингов, и в Алтыны, которые суть три деннинга и стоят четыре соля[227]. Иностранные купцы привозят туда много реалов и рейхсталлеров, что выгодно [русским], поскольку Русские их покупают и принимают ими платежи по двенадцати алтын за штуку, что составляет тридцать шесть деннин[гов], то есть около сорока восьми солей, затем перепродают их на монетный двор, где их сколь-нибудь очищают и перечеканивают в вышеназванную монету. Реал в сорок солей, как мы его зовем, если соответствует уставному весу, весит как сорок два деннинга. Помимо того, вышеназванные купцы привозят туда великое множество дукатов[228], каковые покупаются и продаются, как и прочие товары, на чем они часто много выигрывают. Я видел, как платили за них по двадцать четыре алтына за штуку, что составляет примерно четыре ливра шестнадцать солей, и я также видел, как их продавали по шестнадцати алтын и по полрубля за штуку, но самая обычная цена — от восемнадцати до двадцати одного алтына. И эта дороговизна дукатов бывает, когда коронуется или женится Император, или при крестинах. Потому что каждый, как мы упомянули выше, спешит преподнести несколько подарков, но простонародье объединяется в группы и компании, которые, стремясь перещеголять друг друга, преподносят дорогие подарки, среди которых обычно бывает много дукатов в серебряных кубках, или чашах, или на блюдах, покрытых тафтой, они также поднимаются в цене за несколько дней до Пасхи, поскольку с этого времени до восьмого дня по Пасхе есть обычай посещать друг друга с красными яйцами и целоваться, /f. 21 v./ как мы уже упоминали прежде, но, посещая важных особ и тех, к кому у них есть дело, преподносят им вместе с яйцом и какую-нибудь драгоценность, жемчуг или несколько дукатов, поскольку это единственное время в течение всего года, когда они осмеливаются это принимать. Причем надо, чтобы это было скрытно, ибо если примут вещь, превышающую стоимостью десять или двенадцать рублей, то не спасет и время года.
Высшая должность в России — Главный начальник конюшни, которого они называют Конюшенный Боярин[229], затем — тот, кто надзирает за врачами и аптекарями, коего они зовут Аптецкий боярин[230], далее дворецкий[231], и затем — кравчий[232]: эти четыре должности являются первыми в Совете. Кроме этих, есть еще много разных должностей, как Стольник, чашник, стряпщий, пажи и многие другие[233]. Императорская гвардия[234] состоит из десяти тысяч Стрельцов, размещенных в городе Москве; это аркебузиры, у них лишь один Генерал: они разделены на Приказы, которые суть отряды по пятисот человек, над которыми стоит Голова, по-нашему Капитан[235], каждая сотня человек имеет Сотника, и каждый десяток человек имеет Десятника, по-нашему Капрала[236]. Нет у них ни Лейтенанта, ни знаменосцев. Каждый капитан, в зависимости от своих заслуг, имеет по тридцать, сорок и до шестидесяти рублей ежегодного жалования, и на тех же условиях земли до трех, четырех и пяти сотен четвертей: каждая четверть есть арпан земли, и так следует понимать /f. 22/ во всем этом сочинении. Большинство сотников имеют земли и от двенадцати до двадцати рублей, капралы до десяти рублей и стрельцы четыре-пять рублей в год. Вдобавок они имеют каждый по двенадцати четвертей ржи и столько же овса всякий год.
Когда Император выезжает за город, пусть даже на шесть-семь верст от города, большая их часть отправляются с ним, получая лошадей из конюшен Императора. Когда их отправляют куда-либо в армию или в гарнизон, им дают лошадей. Имеются люди, коим поручено их кормить. Каждый десяток имеет свою повозку, чтобы везти их припасы.
Помимо тех, ранее названных, живущих в Москве, выбирают самых знатных дворян в каждом городе, вокруг которого они владеют землями, и называют их Выборные дворяне такого-то города. В зависимости от его размеров их бывает шестнадцать, восемнадцать — до двадцати, а то и до тридцати, которые пребывают в Москве в течение трех лет, затем выбирают других, а этих отпускают[237]. Это приводит к тому, что всегда есть достаточно кавалерии, настолько, что Император часто не выходит без того, чтобы при нем не было восемнадцати-двадцати тысяч всадников, ибо все, кто подчинен двору, садится на коня. Большая часть из них по очереди ночует во Дворце, безо всякого оружия.
Если нужно встретить какого-нибудь посла, то смотря по тому, какой почет ему хочет оказать Государь, он посылает этих стрельцов с аркебузами выстроиться в ряд по обе стороны дороги /f. 22 v./ до самого его жилья. А именно от деревянных или каменных ворот в зависимости от того, как прикажет Император. Затем — множество московских и последними названных Дворян, что идут вместе с главнейшими купцами, если надо — очень богато одетыми, поскольку это зависит от той чести, которую хотят оказать послу. На этот случай каждый имеет три-четыре платья на смену. Иногда им велят одеться в золотую и серебряную парчу
