Санкт-Петербург. Полная история города - Петр В. Мельников
Петр II. Неизвестный художник. XVIII в
«Полугодичное царствование сие было беспрерывным празднеством, – писал секретарь французского посольства Клод-Карломан Рюльер. – Прелестные женщины разоряли себя английским пивом и, сидя в табачном чаду, не имели позволения отлучаться к себе ни на одну минуту в сутки. Истощив свои силы от движения и бодрствования, они кидались на софы и засыпали среди сих шумных радостей. Комедиантки и танцовщицы, совершенно посторонние, нередко допускались на публичные праздники, и когда придворные дамы посредством любимицы жаловались на сие императору, он отвечал, что между женщинами нет чинов. В шуму праздников и даже в самом коротком обхождении с русскими он явно обнаруживал к ним свое презрение беспрестанными насмешками… За придворными пиршествами следовали ужасные экзерциции, которыми он изнурял солдат. Его страсть к военной тактике не знала никакой меры; он желал, чтобы беспрерывный пушечный гром представлял ему наперед военные действия, и мирная столица уподоблялась осажденному городу. Он приказал однажды сделать залп из ста осадных орудий, и дабы отклонить его от сей забавы, надлежало ему представить, что он разрушил город. Часто, выскочив из-за стола со стаканом в руке, он бросался на колени пред престолом короля прусского и кричал: «Любезный брат, мы покорим с тобою всю вселенную!» Посланника его он принял к себе в особенную милость и хотел, чтобы он до отъезда в поход пользовался при дворе благосклонностию всех молодых женщин. Он запирал его с ними и с обнаженною шпагою становился на караул у дверей; и когда в такое время явился к нему великий государственный канцлер с делами, тогда он сказал ему: «Отдавайте свой отчет принцу Георгу, вы видите, что я солдат». Принц Георг голштинского дома был ему дядя,[28] служивший генерал-лейтенантом у короля прусского; ему-то он иногда говорил публично: «Дядюшка, ты плохой генерал, король выключил тебя из службы».[29]
«Главное – начать!», как говорил один политический деятель. Если бы царствование Петра III затянулось, то Петербург мог бы превратиться в подобие Киля, в котором император провел свое детство, а Россия рисковала бы стать сателлитом Пруссии… Но случилось так, как случилось.
Карл Петер Ульрих. Гравюра. До 1742 года
Супруга (и троюродная сестра) императора София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская, получившая в России имя Екатерина, была умной женщиной и не любила своего мужа, который открыто ею пренебрегал. В отличие от Петра, Екатерина демонстрировала приязнь ко всему русскому и всячески старалась расположить к себе высших сановников и гвардейских офицеров.
«Уже шесть месяцев, как замышлялось моё восшествие на престол, – писала Екатерина в августе 1762 года графу Станиславу Августу Понятовскому, будущему королю Польши. – Пётр III потерял ту незначительную долю рассудка, какую имел. Он во всём шел напролом; он хотел сломить гвардию, для этого он вёл её в поход; он заменил бы её своими голштинскими войсками, которые должны были оставаться в городе. Он хотел переменить веру, жениться на Л. В. [графине Елизавете Воронцовой], а меня заключить в тюрьму. В день празднования мира [с Пруссией], нанеся мне публично оскорбления за столом,[30] он приказал вечером арестовать меня. Мой дядя, принц Георг, заставил отменить этот приказ. С этого дня я стала вслушиваться в предложения, которые делались мне со времени смерти Императрицы [Елизаветы Петровны]. План состоял в том, чтобы схватить его в его комнате и заключить, как принцессу Анну и ее детей. Он уехал в Ораниенбаум. Мы были уверены в большом числе капитанов гвардейских полков. Узел секрета находился в руках трех братьев Орловых…[31] Это – люди необычайно решительные и, служа в гвардии, очень любимые большинством солдат. Я очень многим обязана этим людям; весь Петербург тому свидетель. Умы гвардейцев были подготовлены, и под конец в тайну было посвящено от 30 до 40 офицеров и около 10 000 солдат… Я была в Петергофе. Пётр III жил и пьянствовал в Ораниенбауме… В войсках 27-го распространился слух, что я арестована. Солдаты волнуются… Я спокойно спала в Петергофе, в 6 часов утра, 28-го. День прошёл очень тревожно для меня, так как я знала все приготовления. Входит в мою комнату Алексей Орлов и говорит мне с большим спокойствием: «Пора вам вставать; всё готово для того, чтобы вас провозгласить».
17 июля 1762 года (спустя 8 дней после воцарения Екатерины II) свергнутый Пётр III скончался в Ропше под Петербургом при неясных обстоятельствах. Официальной причиной смерти были названы «геморроидальные колики», но, скорее всего, экс-император был убит.
Екатерина II пробудет на престоле тридцать четыре года, однако её царствование принято называть «екатерининской эпохой» не столько по причине его продолжительности, сколько в силу характерных особенностей правления императрицы, получившей почетный титул «Великой».
Золотой век Санкт-Петербурга
Екатерина II была противницей чрезмерной «барочной» роскоши, но, в то же время, она понимала, что столица великой империи должна выглядеть надлежащим образом, чтобы и подданные были довольны, и иностранцы завидовали бы. Про Золотой век Санкт-Петербурга, наступивший при Екатерине, можно рассказывать очень долго, но у нас нет такой возможности, поэтому мы коснемся только самого главного…
Началось с того, что Город снова начал развиваться по единому плану. В 1762 году была создана «Комиссия о каменном строении Санкт-Петербурга и Москвы». Важная деталь: теперь работа комиссии не очень-то зависела от личности её руководителя, как это было при Анне Иоанновне, всё определялось тем вниманием, которое уделяла Петербургу Екатерина. И вот вам результат. Если в 1762 году в Петербурге было 460 каменных строений, то к 1787 году (за четверть века) их количество увеличилось почти что втрое – до 1300! И не надо думать, что после Елизаветы в Петербурге стали строить скучные некрасивые здания. Отказ от чрезмерной роскоши барокко в пользу классицизма не означает серости и убогости. Достаточно дойти до Шпалерной улицы и полюбоваться на Таврический дворец, построенный Екатериной II для своего фаворита, светлейшего князя Григория Александровича Потемкина. К тому же классические черты придают зданиям и всему городу монументальную величественность.
Неизв. художник. Портрет Екатерины II. XIX век
Для Григория Орлова Антонио Ринальди с 1768 года строил на Первом Адмиралтейском острове Мраморный дворец, но Орлов не успел туда въехать – он умер в 1783 году, за два года до завершения строительства. Этот дворец, первоначально называвшийся «Мраморным домом», стал
