Марк Абелес - Антропологические традиции

Одним словом, проблем (как внутренних, так и внешних) антропологам предстоит решить немало. Радует то, что сообщество в целом настроено критично и самокритично и стремится обрести достойную, заметную роль в обществе. Пока недостает только энергии соединить этот общественный, активистский порыв с задачей внимательного переосмысления дисциплинарных основ, ибо дисциплина должна сохранять некую идентичность — идентичность, которая, как и все в нашем глобализующемся мире, может меняться, трансформироваться, эволюционировать, но все же должна оставаться узнаваемой и объединяющей. Во многом это — педагогическая задача, к решению которой нам необходимо привлекать все лучшее, отложившееся и откристаллизовавшееся в багаже нашей дисциплинарной традиции с замечательных для своего времени начинаний Ф. Боаса, Б. Малиновского и других основателей того, что мы считаем современной антропологией.

Arias 2001 — The Rigoberta Menchu Controversy / Ed. A Arias. Minneapolis, 2001.

Chagnon 1968 — Chagnon N. Yanomamo. N.Y., 1968.

Clifford, Marcus 1986 — Writing Culture: The Poetics and Politics of Ethnography / Ed. J. Clifford, G. E. Marcus. Berkeley, 1986.

Freeman 1983 — Freeman D. Margaret Mead and Samoa: The Making and Unmaking of an Anthropological Myth. N.Y., 1983.

MacClancy 2002 — Exotic No More: Anthropology on the Front Lines / Ed. J. MacClancy. Chicago, 2002.

Menchu 1987 — Menchu R. I, Rigoberta Menchu: An Indian Woman in Guatemala L., 1987.

Obeyesekere 1994 — Obeyesekere G. The Apotheosis of Captain Cook. Princeton, 1994.

Sahlins 1996 — Sahlins M. How «Natives» Think: About Captain Cook, for Example. Chicago, 1996.

Stoll 2000 — Stoll D. Rigoberta Menchu and the Story of Poor Guatemalans. N.Y., 2000.

Taylor 1992 — Taylor С. Sources of the Self: The Making of the Modern Identity. Cambridge (MA), 1992.

Tierney 2002 — Tierney P. Darkness in El Dorado. N.Y., 2002.

Марк Абелес

Марк Абелес (Abélès) — профессор лаборатории антропологии общественных институтов и организаций (LAIOS) и Высшей школы социальных исследований (EHESS) (г. Париж). Научные интересы: политическая антропология, социальные структуры современного общества. Автор ряда книг: Anthropologie de l’État (1990); Un ethnologue a l’Assemblée (2000); Anthropologie de la globalization (2008) и др.

Об антропологии во Франции

Что можно сказать об антропологии во Франции? Как она воспринимается обществом, какое влияние на него оказывает? Откуда мы пришли? Куда мы идем? Чтобы ответить на эти вопросы, потребовалось бы написать целую книгу. Моя задача более скромная: я хотел бы осветить некоторые моменты недавней истории этой научной дисциплины — истории, которая, как мы увидим, неотделима от общего социально-политического контекста и от того места, которое занимает сегодня антропология во французском интеллектуальном ландшафте.

Начну с того, что антропология с самого момента ее зарождения была тесно связана с развитием естественных наук, ориентированных на наблюдение и собирание коллекций. Уже в XVI в. Монтень ссылается на записки путешественников и на содержащиеся в них свидетельства разнообразия обычаев и традиций народов дальних стран. Пришло время зарождения интереса к «дикарям», к экзотическим странностям, характеризующим общества, географически удаленные от «нашего». Это любопытство еще более возрастает в эпоху Просвещения, когда философская мысль пытается извлечь из наблюдения за далекими народами уроки для собственной цивилизации. Так, Монтескье в «Персидских письмах» воображает себе персов во Франции, на которую он как бы смотрит их удивленными глазами — результатом его наблюдений становится своего рода «обратная» этнология французского общества. В соответствии с идеями эпохи Просвещения этнографический подход должен позволить одновременно выявить все многообразие культур и то общечеловеческое, что кроется за этим многообразием. Великая французская революция упрощает эту задачу: новые правители страны осознают культурное многообразие французского общества, но имеют намерение его унифицировать, в частности, посредством использования единственного языка — французского. Правительство инициирует изучение местных культурных особенностей и диалектов, но с единственной целью — обеспечить успех этой унификации, гомогенизации, во имя универсальных ценностей и прав человека. Отнюдь не случайно в 1800 г. создается Общество наблюдателей за человеком (Société des Observateurs de l’Homme), впервые заявившее об антропологии как о науке во Франции.

В течение всего XIX в. продолжаются путешествия и экспедиции, но лишь с первой половины XX в. можно говорить о возникновении социальной и культурной антропологии в современном понимании этого термина. До этого времени доминирующим остается жанр «путешествия», цель которого — сбор сведений для удовлетворения любопытства современников, жаждущих экзотики. По сути, современная антропология во Франции началась с Марселя Мосса. Появление этой дисциплины под именем «этнология» было отмечено созданием Института этнологии, располагавшегося в Музее человека. Напомню, что М. Мосс был племянником великого социолога Эмиля Дюркгейма. Последний и его ученики вывели социологию на первый план среди академических дисциплин. Социологические труды стали появляться во множестве во Франции, и постепенно все университеты начали готовить социологов.

В отличие от Э. Дюркгейма М. Мосс не имел таких амбиций. Он сам не занимался полевыми исследованиями, но был потрясающим эрудитом: он прочел все, что в мире было написано об антропологии. Это его ученики отправятся в «поле» — в Америку, Азию, Африку. В 1935 г. Марсель Гриоль возглавит первый великий этнографический проект: экспедицию Дакар — Джибути. Он же впоследствии станет специалистом по этнологии догонов Мали.

Помимо наблюдений на местах экспедиции занимались также сбором экспонатов для коллекций Музея человека. Экспедиция Дакар — Джибути оказала огромное воздействие не только на сообщество этнологов — образованные французы открыли для себя этнологию благодаря выставке предметов и фотографий. Однако и на этот раз речь шла об интригующей экзотике. Этнология по-прежнему была неотделима от любопытства и эстетики. Современные художники с интересом знакомились с африканским искусством. Андре Бретон создал коллекцию «примитива». Позже, в годы Второй мировой войны, в Нью-Йорке он вместе со своим товарищем по изгнанию — антропологом Клодом Леви-Строссом — будет обследовать лавки «примитивного искусства». Развитие антропологии во Франции неотделимо от этого эстетического измерения.

После войны этнологию начали преподавать в ряде университетов. М. Гриоль возглавил кафедру в Сорбонне. Ученики М. Мосса читали курсы в нескольких провинциальных университетах. Но большинство этнологов работали в Национальном центре научных исследований (CNRS) и в Офисе научных исследований Заморских территорий (ORSTOM). Высшая школа социальных исследований (EHESS), необычное учебное заведение, ставящее во главу угла чисто исследовательскую деятельность, приглашает К. Леви-Стросса, Л. Дюмона, Ж. Сустеля, Ж. Кондомина и Ж. Баландье для проведения аспирантских семинаров. В 1960 г. К. Леви-Стросс создает в Коллеж де Франс лабораторию социальной антропологии. Следуя англосаксонской традиции, он переименовывает этнологию (как эта дисциплина тогда называлась во Франции) в антропологию. В противовес Институту этнологии, где ведущие позиции занимают ученики М. Гриоля и выдающийся антрополог и исследователь первобытности Андре Леруа-Гуран, вокруг К. Леви-Стросса формируется новая дисциплинарная традиция. Одновременно с созданием лаборатории социальной антропологии начинает издаваться журнал «L’Homme» («Человек»), который и сегодня остается главным антропологическим журналом во Франции.

Тем не менее в отличие от социологии, которая к тому времени существенно усилила свое влияние в университетах, этнология, с академической точки зрения, по-прежнему остается дисциплиной маргинальной. Что, впрочем, не мешает ей быть начиная с конца 1950-х годов достаточно заметной в общественной жизни. В значительной мере это связано с ее эстетической составляющей, с развитием Музея человека и созданием Музея народного искусства и традиций, экспозиции которого представляют многообразие обычаев Франции и при котором организуется исследовательский Центр французской этнологии, аналог Института этнологии, однако занимающийся исключительно «отечественными» сюжетами.

Французов знакомят с богатством и красотой множества существующих на планете цивилизаций. Им демонстрируют величие колониальной империи, созданной в конце XIX в. Кроме того, популяризации этнологии служат книги. Опубликованные в 1955 г. «Печальные тропики» (Lévi-Strauss 1955) имели огромный успех. Книга была признана литературным шедевром. К этой же категории трудов относится «Призрачная Африка» Мишеля Лейриса (Leiris 1934). «Печальные тропики» увидели свет в серии «Terre Humaine», которая под руководством Жана Малори, специалиста по инуитам, много сделала для популяризации этнологии. «Противоречивая Африка» Ж. Баландье (Balandier 1962), работы П. Кластра и Ж. Сустеля, «Мы съели лес» Ж. Кондомина (Condominas 1974), написанные столь же блестящим языком и иллюстрированные фотографиями, дали возможность читающей публике зрительно представить себе далекие общества. Это были книги, заставляющие мечтать, а антрополог в них представал скорее в качестве путешественника и писателя, нежели профессора. Этим и объясняются относительная маргинальность дисциплины в академических кругах и ее успех в обществе.