Николай Батюшин - Тайная военная разведка и борьба с ней
Были однако и правдивые англичане как автор книги «Правда об интервенции в России» («The truth of the intervention in Russia», Bern, Promachos House, 1918) Филипп Прайс, который между прочим говорит в ней: «Как человек, проживший эти четыре года в России и видевший страдания русского народа, я категорически заявляю, что анархия и голод, теперь (в 1919 году) царящие в России, суть последствия преднамеренной работы европейских правительств, и в этом отношении английское правительство, а равно и германское вели себя как коршуны одной и той же стаи, и то что Германия делала на Украине, Англия делала то же самое в Сибири и к востоку от Волги».
Вышеприведенные разъяснения руководителей английской политики министров Черчилля и Мильнера, делаемые не в тиши дипломатических кабинетов, а опубликованные в газетах и притом в период операций наших белых армий, ясно показывают, насколько убого была поставлена у нас политическая разведка.
Для уяснения истинных причин помощи противобольшевистским армиям со стороны наших союзников не надо было даже иметь дорогостоящей тайной агентуры, а лишь только систематически читать иностранные газеты. Уяснив же причины, можно было должным образом использовать выигрышность своего военно-политического положения. В самом деле, антибольшевистские армии нужнее были нашим союзникам, чем последние нам. В этой недооценке себя и заключается кардинальный недочет политической разведки антибольшевистских армий. Для суждения об удовлетворительной постановке в Германии тайной политической разведки в мирное время может служить секретный отчет о военной игре офицеров Генерального штаба 1905 года, веденной графом Шлиффеном. Политическая обстановка в ней очень близка к той, что имела место в Великую войну. Тогда уже считалось, что Италия как член Тройственного союза не выступит на его стороне, а будет соблюдать нейтралитет. Таковой же нейтралитет, но благожелательный по отношению к Германии будет блюсти и Бельгия. Англия не только будет на стороне России и Франции, но даже пошлет свои три корпуса на континент. Но чего не предвидела германская политическая разведка — это того, что английская пропаганда в Великую войну поднимет против Тройственного союза почти весь мир, и даже С.А.С. Штаты откажутся от своей формулы Монроэ — о невмешательстве в неамериканские дела. Не предвидела германская политическая разведка также и того, что затяжная война и физическое истощение германского народа как следствие блокады нашими союзниками приведут к революции в стране и к крушению трех серединных европейских монархий.
Еще менее того она была осведомлена о вреде большевизма для себя самой, направляя в Россию агентов с Лениным во главе, памятуя казалось бы мудрое правило, что на войне не все средства хороши. Будь германская политическая разведка накануне Великой войны на должной высоте и знай немцы приблизительные последствия ее, никогда они не начали бы ее с таким легким сердцем. Да и победительница — Англия, руководившая политической разведкой держав Согласия, результатом чего и было крушение серединных империй, никак тоже не предполагала, что через 20 лет после того она сама покатится в пропасть по наклонной плоскости, и ее политические деятели не раз упрекнут близорукость своей политики, особенно в период стояния у власти Ллойда Джорджа, разрушившей Императорскую Россию, — необходимейший фактор мира на азиатском континенте. И чем ближе будет закат английской мощи в Индии и Австралии, тем сильнее будет ее разочарование в дальновидности своих политиков времен Великой войны.
В этом отношении была права английская газета «Morning Post», еще 13 августа 1918 г. писавшая: «Наши политические деятели, которые поддерживали революцию и даже большевизм, нанесли английским интересам в Рос-сии непоправимый ущерб» (Н. Е. Муров, «Плоды народовластия», Париж, 1923, стр. 65).
Также как армия и флот являются оружием стратегии, так слово или пропаганда вообще есть оружие политики, причем и стратегия, и политическая пропаганда должны работать рука об руку, имея лишь одну цель — победу над врагом.
Политическая пропаганда преследует двоякую цель — поднятие настроения среди собственного населения путем хотя бы раздутия своих успехов и преувеличения неудач противника и понижение духа своего противника непосредственным воздействием или же через нейтральные страны. Эта двоякая задача политической пропаганды видна из организации ее в Великую войну в Англии. Стоявший во главе всей политической пропаганды союзников лорд Бивербрук имел трех помощников. Одного для неприятельских стран — лорда Нордклифа, одного для нейтральных стран — лорда Розенмера и одного для пропаганды в собственной стране — лорда Киплинга («Мои военные воспоминания. 1914–1918 гг.» Эрих Людендорф, стр. 356). Методы политической пропаганды должны быть чрезвычайно деликатны, дабы лозунги ее не били в глаза своей резкостью, а как бы носились в воздухе, незаметно создавая настроение масс, то есть народное движение. Конечно такая тонкая работа по плечу лишь недюжинным натурам, которые за плату или в погоне за создаваемой им работодателями славой творят дело политической пропаганды, развращая народные массы. Достаточно сказать, что граф Лев Толстой как разрушитель существовавших до него религиозных и социальных устоев русского народа затмил собой талантливого писателя и художника, творца «Войны и мира», «Анны Карениной» и др. Еще задолго до революции яд злостной политической пропаганды разливался по всей России благодаря работе таких талантливых артистов как Орленев, создавший тип безвольного царя Феодора Иоанновича в бывшей до конца 90-х годов под запрещением трагедии гр. Алексея Толстого того же имени; талантливого артиста Шаляпина с его романсами «Как король шел на войну», «Блоха» и пр., художественным исполнением коих нельзя было не увлекаться. А в воздухе между тем как бы сама собой носилась параллель между царем Феодором Иоанновичем и императором Николаем II; проводилась резкая грань между положением на войне царя и обыкновенного смертного и пр. А кто из нас не увлекался точно по щучьему велению идеализацией «Дна» Максима Горького и вообще отбросов человечества, песнями каторжан, сделавшимися излюбленными номерами наших увеселений! Все это делалось как-то само собой и не было никакой возможности найти главных заправил этой систематически ведомой разрушительной работы, неустанно подрывавшей главные устои, на которых жиждилось государство Российское. Взывать к печати было бесполезно, ибо она то и являлась главною цитаделью этих разрушителей.
Выбор объектов пропаганды представляет собой тоже немало затруднений, так как желая разрушить моральные устои страны, надо принимать во внимание и психологию народа. В этом отношении работа английской пропаганды заслуживает большой похвалы. Желая надломить боевую мощь Германии, английская пропаганда никоим образом не решается развенчивать ее народного героя фельдмаршала Гинден-бурга, а все свои стрелы направляет на бывшего в тени фактического генералиссимуса ее армии генерала Людендор-фа, беспощадно заливая его грязью клеветы.
То же самое делалось и у нас еще задолго до революции. Грубо колебать в глазах русского народа престиж монарха было бы нецелесообразно, а потому к этому адскому делу осторожно приступает революционная пропаганда сейчас же после неудачной Русско-японской войны и следовавшей за ней малой революции. Для этого она придвигает к ступеням императорского трона простого мужика, хлыста по своим религиозным убеждениям Распутина, снабдив его даже чудодейственной силой. В книге его секретаря еврея Арона Симоновича «Распутин и евреи» подробно описана встреча Распутина, возвращавшегося с богомолья в Иерусалиме к себе, в Тобольскую деревню, с приехавшими помолиться в Киев Великими Княгинями Анастасией и Ми-лицей Николаевными. Случайно якобы приходит к ним во двор Распутин, им заинтересовывается Великая Княгиня, приглашают даже его пить с ними чай и в разговоре узнают, что Распутин умеет лечить гемофилию, неизлечимую болезнь, которой страдал Наследник-Цесаревич. Благодаря этому, из чувства любви матери к ее единственному сыну, Распутин вводится ими не только в царский дворец, но даже полонит душу Императрицы. При содействии подкупленных лиц мистифицируются чудеса не только над А. А. Вырубовой, но и над самим Наследником-Цесаревичем. Достигнув этой главной своей победы, пропаганда приступает к ее эксплуатации путем распускания не столько в простом народе, сколько в кругах интеллигенции гнусных инсинуаций на Государыню и ее дочерей и достигает в конце концов своей цели — расшатывания доверия народа к монарху. Особенно знаменательна в этом отношении речь П. Н. Милюкова в Государственной Думе 2-го ноября 1916 года, договорившегося чуть ли не до государственной измены самой Императрицы.
