Эдмунд Ладусэтт - Железная Маска
Когда Сен-Мар в сопровождении капуцина и заключенного, чье лицо было полностью покрыто маской из черного бархата, вошли в столовую, там еще никого не было. Гостеприимный хозяин извинился перед гостями и сказал слуге:
— Пригласи госпожу де Сен-Мар и ее отца.
Через некоторое время распахнулась дверь и в зал вошла женщина. Ее осанка, талия и походка ясно указывали на молодость и красоту. Верхняя часть лица ее скрывалась под полумаской. Полумаска была на лице мужчины, сопровождавшего ее, но длинные седые волосы, спускавшиеся до плеч, ясно указывали на его возраст.
Как только дама вошла, монсеньер Людовик галантно поклонился, но сердце защемило от непонятной грусти. Он внимательно посмотрел на незнакомку. Чем-то она притягивала его, но чем именно — этого он никак не мог объяснить.
— Моя жена, — представил ее губернатор.
Монсеньеру Людовику показалось, что женщина тоже взволнована. Она прижала руку к груди, словно хотела успокоить сердце. Но слабость и волнение быстро прошли и господин де Сен-Мар ничего не заметил. Он рассаживал гостей и, улыбаясь, разговаривал с капуцином:
— Преподобный отец, вы не обязаны закрывать лицо, поэтому можете снять свой капюшон.
Не говоря ни слова, Мистуфлет жестом указал на присутствующих, словно давая этим понять, что правильнее было бы поступать так же, как и они.
— Ну что же, как вам будет угодно, — согласился Сен-Мар, — но позвольте, я открою окно. Пусть нас обдувает восхитительным весенним бризом.
Мистуфлет и монсеньер Людовик обменялись взглядом. Ни о чем не подозревая, губернатор облегчал им бегство. Сен-Мар, со своей стороны, хотел убедиться, что Росарж стоит на страже.
Он хорошо видел своего помощника. Тот сидел, опершись локтями на стол и уткнувшись носом в тарелку. Казалось, кроме собственного желудка его ничто больше не интересовало.
— Дурак! — чуть слышно выругался Сен-Мар. — Какого черта он повернулся задом к двери?
Впрочем, не придавая особого значения такому заурядному событию, он вернулся к гостям. Почетное место за столом занимала дама в маске.
Слева от нее сидел старик, а справа — лжемонах. Перед ней сидел монсеньер Людовик, и рядом с ним — губернатор. Такое расположение благоприятствовало планам Мистуфлета. Ему было достаточно протянуть руки, чтобы схватить губернатора за шею. Одновременно он мог подать условный сигнал молодому человеку.
Довольный ходом событий, Мистуфлет почувствовал ужасный голод и принялся уплетать блюда, подававшиеся ему. Только один Сен-Мар поддерживал его, остальные вели себя за столом довольно натянуто.
Разговор почти прекратился, так как никто не обращал внимания на слова губернатора, а на вопросы отвечали рассеянно и словно во сне.
Пробило двенадцать часов. Под окном послышались шаги караула, началась смена часовых на стенах. Сложив руки на житове, Мистуфлет блаженно откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая, что он доволен ужином. Со стороны можно было подумать, что он бормочет про себя молитву. На самом деле, прищурив глаза, он внимательно осмотрелся по сторонам и удостоверился, что все находятся на своих местах. Он увидел, что монсеньер Людовик слегка отодвинул свое кресло и приготовился к нападению на старика, сидевшего рядом с ним. За дверью он различил силуэт Фариболя со шпагой в руке, которого СенМар принял за Росаржа.
— Amen. - громко произнес он пароль, словно закончил молитву.
И прежде чем Сен-Мар успел выхватить оружие, руки Мистуфлета, словно железные обручи, обхватили губернатора и сдавили так, что он чуть не задохнулся. На помощь Мистуфлету подбежал Фариболь. Приставив шпагу к груди Сен-Мара, он произнес:
— Тысяча чертей! Молчи и не двигайся, друг, если не хочешь умереть!
Раздавшийся неожиданно душераздирающий крик заставил Фариболя повернуть голову, он опустил шпагу. Мистуфлет тоже разжал пальцы.
Услышав сигнал, монсеньер Людовик набросился на старика с седыми волосами. Тот сидел неподвижно и не собирался защищаться. Молодой чловек, не причинив никакого вреда, кинжалом разрезал ленту, которая поддерживала маску на лице старика. Едва маска упала с лица, он воскликнул в неописуемом волнении:
— Господин граф де Ереван! Вы! Вы здесь? — и, сорвав свою маску, добавил:- Вы узнаете меня?
Однако он не успел выслушать ответ, так как в этот момент упала в обморок госпожа де Сен-Мар и он бросился к ней и тоже сорвал маску.
Монсеньер Людовик почувствовал, что у него волосы на голове зашевелились. Он только и успел пробормотать:
— Она! Сюзанна!.. Жена подлого Сен-Мара!
После этого он замолчал, словно остолбенел, и очнулся только тогда, когда почувствовал на своем плече руку и услышал голос Фариболя:
— Черт возьми, монсеньер! Нам здесь нельзя задерживаться, скверное это место. Надо немедленно уходить!
— Уходим, да! — согласился монсеньер Людовик. — Уходим, но с ней!
Фариболь подхватил Сюзанну на руки и вместе с монсеньером Людовиком они побежали к окну. Но граф де Ереван, стоявший в углу, тотчас же стал у них на пути, мертвенно-бледный, словно призрак. Скрестив руки на груди, он громко и важно проговорил:
— Ради моей части и чести дочери, монсеньер Людовик, вы пройдете дальше разве только через мой труп.
— Граф, — возразил монсеньер Людовик, — разве вы не понимаете, что в этот момент речь идет о нашем спасении, о свободе и счастьи?
— Сюзанна де Ереван является теперь госпожой де Сен-Мар и должна оставаться здесь, — твердо заявил старик.
Мистуфлет оставил полузадушенного губернатора и подошел к своим товарищам, решив покончить с упрямством старика, но граф схватил кинжал, оставленный монсеньером Людовиком, и крикнул, приставив его к груди своей дочери:
— Ни шагу больше, или я убью ее! Монсеньер Людовик, вы хотите ее смерти?
Услышав такое энергичное заявление, Мистуфлет отступил, а монсеньер Людовик приказал графу, что тот опустил свое оружие.
— Вы обещаете не убегать? — спросил старик молодого человека.
— Что вы хотите этим сказать? — задал встречный вопрос монсеньер Людовик.
— Монсеньер, — объяснил старик, — много лет назад я дал клятву Его Величеству Людовику XIII, вашему отцу, но клятвы выполнить не смог.
Но я все еще чувствую себя связанным этой клятвой и ради сохранения тайны, которую я поклялся никому не раскрывать, я настаиваю, чтобы вы остались здесь.
— Тысяча чертей! — раздраженно проговорил Фариболь. — Ваш долг и ваша честь, граф, должны приказать вам оставить нас в покое.
В этот момент в тишине ночи раздался сильный, медленный и продолжительный звук, отразившийся эхом.
— Иисус, Мария и Иосиф! — воскликнул Мистуфлет. — Это рог!
— Тысяча молний! — вскричал Фариболь. — Часовой объявил тревогу.
Послышались шаги, приближавшиеся к столовой. Открылась дверь и
капитан стражи проговорил:
— Господин губернатор, получено сообщение о прибытии господина де Луви. ^
Господин де Сен-Мар, пришедший в себя, увидев офицера, с криком рванулся к двери:
— Тревога! К оружию! Ко мне! Ко мне!
— Боже мой! — воскликнул Мистуфлет, сбрасывая рясу, под которой оказался его обычный костюм и оружие. — Значит, я его не придушил.
— Тысяча молний! — заволновался Фариболь и положил Сюзанну на пол. Нужно поскорее сматывать удочки отсюда…
— Бегите, бегите! — обратился граф де Бреван к обоим товарищам.
— Вы настоящие храбрецы! Когда я умру, не забудьте освободить монсеньера Людовика!
В этот момент во главе группы солдат, явившихся на его зов, в комнату ворвался Сен-Мар. Увидев у окна группу людей, он выстрелили из пистолета. Пуля попала графу в голову и он тяжело рухнул на пол рядом со своей дочерью.
— Этот бедный дворянин прав! — воскликнул Мистуфлет. — Бежим патрон!
— Никогда! Никогда, тысяча молний!
Однако Мистуфлет богатырской хваткой поднял Фариболя за пояс и выкинул его из окна, а потом и сам выпрыгнул следом за ним.
— Эти бандиты убегают! — заорал Сен-Мар. — Огонь! Огонь по ним!
Несколько человек высунулись из окна и выстрелили по силуэтам, бежавшим ко рву. Но через мгновение уже никого не было видно. Мистуфлет и Фариболь живые и здоровые добежали до рва, наполненного водой.
— Вы умеете плавать, патрон? — спросил первый.
— Нет, тысяча чертей! — ответил второй.
Услышав это, Мистуфлет толкнул своего товарища в воду и, бросившись следом за ним, сказал:
— Это неважно! К счастью, я умею плавать за двоих.
Глава XIV. ЖЕЛЕЗНАЯ МАСКА
Монсеньер Людовик, отрешенно смотревший на Сюзанну, вздрогнул, услышав пистолетный выстрел Сен-Мара, и это вернуло его к действительности. Крик ужаса вырвался у него из глотки, когда, обливаясь кровью, к его ногам повалился граф де Бреван. Бешенство овладело им.
