Лев Остерман - О, Солон ! История Афинской демократии
Глава 5
"Золотой век" Перикла
В этой и следующих главах нам предстоит понять мотивы и оценить результаты государственной деятельности человека, с чьим именем связан период наивысшего могущества и славы Афин — их "Золотой век". Именно в те годы, когда Перикл стоял во главе Афинского государства, были созданы наиболее величественные сооружения древнегреческой архитектуры. Эти же годы отмечены наивысшим расцветом драматического театра и других искусств. Афины при Перикле заняли положение признанного лидера всей Эллады. Но прежде чем обратиться к этому блистательному периоду их истории, следует отметить важные изменения самого характера и структуры Афинской демократии, происшедшие во второй четверти V века — еще до Перикла. Народовластие Эти изменения были связаны в первую очередь с образованием Афинской морской империи. Условия существования крупного государственного объединения, раскинувшегося на обширной территории, совсем иные, чем города с прилегающими к нему окрестностями. Империя недолго может ужиться с демократией. Установление имперских порядков, бурный рост мировой торговли, поляризация богатства и бедности, существенное изменение социального состава населения — все приводило к неуклонному размыванию нравственной основы демократии. Понятие о справедливости было подорвано насильственным господством Афин в империи. Уважение к труду отступило перед богатыми трофеями военно-морских кампаний, беззастенчивым лихоимством чиновников, быстрым обогащением купцов, банкиров, владельцев мастерских и крупных земельных угодий, где использовался труд множества рабов. Полученные в школе из стихов Гесиода и Солона представления о добре, правде и гражданском долге обесценивались при столкновении с реальной жизнью. Почитание мужества, воинской доблести заменилось почитанием власти денег. Зависть и восхищение богатством заняли место уважения добродетели и личных достоинств человека. Насилие, жестокость, попрание правды стали повседневными явлениями. Великие трагики той эпохи пытались отстоять исчезающие патриархально-нравственные традиции. Вот, например, фрагмент из трагедии Эсхила «Агамемнон» (458 г.): Хор: "А правда светит и в домах, Где стены черный дым коптит. Она лишь с тем, кто сердцем чист. Она бежит от золотого трона, Грязь увидавши на руках владыки, Она смеется над богатством чванным, И все послушно замыслам ее". (767–773) Та же тема настоятельно звучит и у Софокла. Усилия поэтов заметных результатов не давали, и потому понятна провидческая тревога Эсхила в заключительном хоре трагедии «Эвмениды»: "Еще молю о том, чтоб никогда Здесь не гремели мятежи и смуты Усобиц ненасытных. Новой крови Не устает просить земная пыль, Хлебнув однажды крови. Должен город Все новыми смертями платить за смерть". (977–982) Все это в уже не очень далеком будущем, но пока только еще происходят преобразования демократии, которые это будущее подготовят. С общим падением нравственности утрачено уважение народа к «достойным», как их именовал Солон, — к их исключительному праву занятия командных должностей в государстве. Некогда прочные родовые связи в филах спутались и ослабели за полвека, прошедшие после реформы Клисфена. Имущественный ценз больше не выполняет своей функции отбора «лучших». Теперь в составе двух первых сословий, помимо потомков древних аристократических родов, много торговцев, банкиров, дельцов — людей отнюдь не достойных. Многие из них, занимая государственные должности, используют свое положение в корыстных целях. Это вызывает не столько осуждение, сколько зависть простонародья. "Чем мы хуже? Почему им все, а нам ничего?" Малоимущие теперь хотят сами пробиться к кормилу государственных должностей и урвать от общественного пирога. Главным препятствием на пути демоса к власти являлся в то время Ареопаг. Аристократическому по своему составу совету бывших архонтов Солон, как мы знаем, поручил охрану законов и контроль за их соблюдением. Тем самым — за деятельностью всех должностных лиц и даже Народного собрания. Влияние Ареопага было тем более велико, чем менее очерченными были его функции. Фактически он направлял весь ход общественной и частной жизни города. Монтескье в "Духе законов" высоко оценивает сдерживающую роль Ареопага. Он пишет, что это был"… закон превосходный, подвергавший народ цензуре судилища, наиболее им уважаемого…". Сторонники расширения демократии предприняли атаку на Ареопаг. Их вождь Эфиальт возбудил и выиграл ряд судебных процессов против отдельных его членов, добившись их исключения. Тем самым был подорван престиж совета архонтов в целом. В 462 году Эфиальт провел в Народном собрании закон, лишивший Ареопаг всех его контрольных полномочий, — они были поделены между различными демократическими учреждениями. За Ареопагом оставили только статус суда по делам об убийстве или святотатстве. Борьба вокруг этого закона, видимо, продолжалась и после его принятия. Эфиальта спустя год убили из-за угла. В той же трагедии «Эвмениды» (представлена в 458 г.) сама Афина, учредившая, согласно преданию, Ареопаг (по случаю суда над Орестом) обращается к зрителям со следующим монологом: "Так слушайте устав мой, люди Аттики! Сегодня в первый раз о крови пролитой Идет здесь тяжба. У сынов Эгеевых Да будет неподкупен этот суд вовек На этом холме………………………………….. Пусть не будет новшеством Устав мой осквернен: прозрачный ключ взмутив Притоком грязным, свежей не испить воды. Пускай безвластья избегают граждане И самовластья. И еще советую Не изгонять из города священный страх: Кто из людей земных без страха праведен? Ревную о стыде и благочестии Спасительный оплот стране и городу Вы обретете. Нет ему подобного Нигде — ни в Скифских землях, ни в Пелоповых. Пусть неподкупный, верный справедливости, Достопочтенный, бдительною стражею Над городом уснувшим этот суд стоит. Такой закон навеки положила я Своей державе". (684–711) Даже спустя два с половиной тысячелетия в этой пылкой защите ощущается кипение страстей того драматического момента греческой истории. Но вернуть прежнее значение Ареопага противникам народовластия не удалось. В 457 году Народное собрание отменило имущественные ограничения законодательства Солона в отношении избрания на высшие государственные должности. Начался принципиально новый этап афинской истории, который выше мы условились называть народовластием. Теперь для всех, в том числе и малоимущих граждан Афин открылась дорога к власти. Но большинство из тех, кто спешил вступить на эту дорогу, искало не поля деятельности в интересах государства, а возможности личного обогащения за его счет. Были и такие, которых томило честолюбие, стремление к лидерству, к реваншу за прежде униженное положение в обществе. Эфиальт не дожил до торжества начатого им дела. Судя по всем отзывам, он был человек бескорыстный, искренне преданный народу, идеалам свободы и справедливости. Вряд ли он мог предвидеть, что эти идеалы будут попраны, что на расчищенной им ниве народовластия взойдут семена ненависти, предательства, коррупции и террора. Они взошли и расцвели пышным цветом… но не сразу. «Задержка» произошла вследствие государственной деятельности и личного влияния Перикла. Личность Перикла Перикл родился около 492 года. Его отец, Ксантипп, аристократ из древнего рода, прославился в войне с персами. Позже ему на Акрополе поставили статую. Мать Перикла была племянницей Клисфена. Таким образом в воспитании юного Перикла, по-видимому, сочетались аристократическое и демократическое начала. Мальчик рос среди поколения победителей Ксеркса, в атмосфере патриотизма и стремления к новым подвигам, охватившего афинскую молодежь. В нем укрепилась уверенность в особой миссии Афин в эллинском мире. Несомненно, что еще смолоду Перикл питал уважение к афинскому народу и демократическим учреждениям, становление которых было связано с именем его прославленного родственника. Отца он потерял, видимо, рано, так как трагедию Эсхила «Персы» в 472 году в качестве хорега представлял Перикл, а не Ксантипп. Юноша получил прекрасное по тем временам образование. Его первым учителем был Дамон — музыкант, философ, врач — ученик энциклопедиста Продика. Музыка в Афинах V века лежала в основе воспитания молодого гражданина. Точнее, сочетание музыки и поэзии, которое древние греки называли одним словом музыка — служение музам. Они были убеждены, что музыка проникает в душу человека, облагораживает ее, учит понимать и ценить прекрасное, а все уродливое и низменное — отвергать с отвращением. После обязательного для всех детей обучения грамоте, афинские мальчики из более или менее обеспеченных семей в частных школах с 7 до 12 лет обучались музыке.(С 14 лет — гимнастике, с 18 до 20 лет проходили военную школу «эфебов» — несли пограничную службу). Для получения высшего образования, куда входили математика, астрономия, география, философия, риторика и рисование, брали уроки у софистов. Дамон был выдающимся софистом и сыграл важную роль в интеллектуальном развитии Перикла. Он оставался его другом и советчиком в течение почти всей жизни. Мы вправе предполагать, что большое влияние на юного Перикла оказал великий Эсхил, с которым он должен был установить тесный контакт еще во время постановки «Персов». О характере этого влияния могут свидетельствовать некоторые отрывки из трагедий Эсхила: Вот фрагмент описания битвы у Саламина из «Персов»: "Шло впереди, прекрасным строем, правое Крыло, а дальше горделиво следовал Весь флот. И отовсюду одновременно Раздался клич могучий: "Дети эллинов В бой за свободу родины! детей и жен Освободите, и родных богов дома, И прадедов могилы! Бой за все идет!" (399–405) А вот панегирик свободе из той же трагедии:
