Николай Валентинов - Наследники Ленина
Позднее (в 1916 г.) Ленин к этому прибавил:
"Развитие капитализма совершается в высшей степени неравномерно в различных странах. Иначе и не может быть при товарном производстве. Отсюда непреложный вывод: социализм не может победить одновременно во всех странах".
Открытый Лениным закон "неравномерного развития", во-первых, совершенно подобен "закону", делающему "непреложный вывод", что, например, люди отличаются друг от друга своим ростом, внешним видом, умственным развитием и прочими чертами. Для этого вывода не нужно изучать экономические науки. Нужно только глядеть. Во-вторых, непонятно, почему неравномерность экономического развития объявляется "безусловным" законом именно капитализма. Разве такой "неравномерности" не существовало в докапиталистическое время? В третьих, объяснять неравномерность развития "товарным производством" уже просто нелепо. Различие экономического уровня стран объясняется их историей, климатом, географическим положением, естественными богатствами. В приведенных цитатах Ленин имел в виду передовые, экономически развитые капиталистические страны, и когда он говорит, что в одной из этих стран социализм может установиться раньше, чем в других, -- такое положение, вообще говоря, особого возражения не вызывает. В 1915 и 1916 гг. он еще не делал вывода, что так как неравномерность экономического развития есть безусловный
22. См. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 9-е, 1933, стр. 194.
закон, то социализм может быть введен и в одной, притом очень отсталой, экономически неразвитой стране. Сей бьющий по голове странный вывод был им сделан позднее, притом в форме самой твердой, в статье о кооперации. И вот за эту-то статью, которой ни он, ни другие особого значения не придавали, и ухватился Сталин. Она явилась для него озарением, откровением, содержащим "неоспоримую истину"23. Эта "неоспоримая истина" составляет, по мнению Сталина, таран, навзничь опрокидывающий всю троцкистскую теорию перманентной революции. Однако для этого Сталину предварительно нужно было "очиститься" от того, что несколько месяцев до этого, впадая в ересь, он писал о невозможности построения социализма в одной стране. Пускаясь в эту операцию, он стал доказывать, что никогда не отрицал возможности "построения полного социалистического общества силами нашей страны, без помощи извне", а лишь утверждал, что гарантировать социалистическое общество СССР от всяких опасностей извне, интервенции капиталистических стран, может лишь революция пролетариата в этих странах. Некоторый небольшой недостаток своей формулировки Сталин видит лишь в том, что "она связывает в один вопрос два разных: вопрос о возможности построения социализма силами одной страны, на что должен быть дан положительный ответ, и вопрос о том, может ли страна с диктатурой пролетариата считать себя вполне гарантированной от интервенции, и, стало быть, от реставрации старых порядков без победоносной революции в ряде других стран, на что должен быть дан отрицательный ответ"24.
Попытка Сталина замазать, перекрасить свою прежнюю позицию весьма неудачна. Он совсем не смешивал эти вопросы, а категорически заявлял, что во всех случаях построение социализма в одной стране, да еще такой крестьянской, как Россия, невозможно.
Мгновенно усвоив новый взгляд на построение социализма, Сталин уже без колебаний пустился в поучение:
"Универсальная теория одновременной победы революции в основных странах Европы, теория невозможности
Сталин. Вопросы ленинизма, 1952, стр. 193.
Там же, стр. 143.
победы социализма в одной стране, оказалась искусственной, нежизненной теорией. Семилетняя история пролетарской революции в России (Сталин это пишет в декабре 1924 г.) говорит не за, а против этой теории. Она противоречит очевидным фактам. Она еще более неприемлема как лозунг, ибо связывает, а не развязывает инициативу отдельных стран, получивших возможность в силу известных исторических условий, к самостоятельному прорыву фронта капитала. Она дает не стимул к активному натиску на капитал со стороны отдельных стран, а к пассивному выжиданию момента всеобщей развязки".
С высот нового взгляда на социализм в одной стране Сталину уже легко указать "пропасть", отделяющую ленинскую теорию от теории Троцкого о перманентной революции.
"Ленин, -- декларирует Сталин, -- говорит о союзе пролетариата и трудящихся слоев крестьянства", у Троцкого же получаются "враждебные столкновения" "пролетарского авангарда с широкими массами крестьянства". Ленин говорит о руководстве трудящимися массами со стороны пролетариата. У Троцкого же получаются "противоречия в положении рабочего правительства в отсталой стране с подавляющим большинством крестьянского населения". По Ленину, революция черпает силы прежде всего среди рабочих и крестьян самой России. У Троцкого же получается, что необходимые силы она может черпать "лишь на арене мировой революции пролетариата". А как быть, если международной революции суждено придти с опозданием? Есть ли какой-нибудь просвет для нашей революции? Троцкий не дает никакого ответа, ибо "противоречия в положении рабочего правительства смогут найти свое разрешение только на арене мировой революции пролетариата". Как ни вертись, а "подлинного подъема социалистического хозяйства" не получишь, пока не победит пролетариат "в важнейших странах Европы". Ну, а так как победы нет еще на Западе, то остается для революции в России "выбор": либо сгнить на корню, либо переродиться в буржуазное государство. Недаром Троцкий говорит вот уже два года о "перерождении нашей партии".
Так, с помощью "неоспоримой истины", обретенной в статье "О кооперации", Сталин стремился загнать Троц
кого в тупик. И уже смело выводил: "Кто отрицает возможность построения социализма в одной стране -- тот должен обязательно отрицать и правомерность Октябрьской революции". .
Полемикой, вызванной "Уроками Октября" Троцкого, занимался не один Сталин и не один он ставил вопрос о перспективах строительства социализма в России. Партия вступила в эпоху НЭПа, по горло занятая не теоретическими, а конкретными практическими вопросами, выдвигаемыми применением к жизни новой экономической политики, и партия выслушивала поучения Ленина, (22 ноября 1922 г.), что НЭП -- главный, очередной, все исчерпывающий лозунг сегодняшнего дня, а в общих своих перспективах на дальнейшее время продолжала теоретически стоять на том, что настоящее строительство социализма в России начнется лишь после победы пролетарской революции в Европе. Мысль партии отставала от хода мыслей Ленина, и не случайно статья о кооперации в месяц ее появления была прочитана с таким малым вниманием. Но в 1924 г. всем уже стало ясно, что в ближайшее время нужно оставить надежду на социалистическую революцию в Европе. После краха в 1923 г. революции в Германии и полного провала направляемой из Коминтерна революции в Болгарии, упрочения фашизма в Италии, не было уже нигде признаков подымающейся революции. Пришлось говорить о "замедлении" прихода революции, о "стабилизации капитализма", отсутствии "непосредственно-революционной ситуации в Европе". Естественно, что у многих руководителей партии в связи со всем этим вопрос встал и вне отношения к Троцкому и к его теории: если продолжать мыслить, что строительство социализма в одной нашей стране без мировой революции невозможно и безнадежно, а этой революции нет, и неизвестно, когда она придет, то в этой обстановке каково наше положение, наши задачи? Каково значение того, что мы строили и можно ли уверенно строить, не имея твердого, ясного представления, куда идем? Произведенный в это время "тщательный анализ", в сущности, пересмотр под новым углом зрения, статей Ленина 1923 года, и особенно его статьи о кооперации, имел огромное значение. Произошла "психологическая встряска": указания Ленина устраняли
неопределенность, неизвестность, колебания. Они убеждали, что можно строить социализм и без помощи социалистического пролетариата Европы. Насколько нам известно, первым, кто начал указывать на это, был Рыков, поддержанный Бухариным, а не Сталин. Обсуждение этого вопроса началось еще в октябре 1924 г., до статьи Сталина. За исключением нескольких туманных отголосков -- об этом нет ничего существенного ни в партийной печати, ни в отчетах о Пленумах ЦК. Но решение уже намечалось и официальное признание нового взгляда на строительство социализма "в одной стране" впервые выражено в резолюции, принятой XIV конференцией партии, происходившей 27-29 апреля 1925 г. Позднее эта резолюция была объявлена "одним из важнейших документов в истории нашей партии", а тезисы, высказанные в ней, "законом, обязательным для всех членов партии". Вот что говорит о принятой новой теории "История всесоюзной коммунистической партии", изданная в 1938 г. (хотя она написана Митиным и несколькими другими лицами, Сталин повелел считать "Историю" его произведением) :
