Эмиль Тевено - История галлов
Эти факты, получившие освещение в недавних работах, плохо согласуются с выдвинутой под влиянием текста Цезаря гипотезой о панкельтских богах, еще распознаваемых в середине I в. до н. э. Напротив, многовалентность, которой галлы наделяли большинство богов, распространенных на территории Галлии, неизбежно наводит на мысль об отдаленных временах, когда эти самые боги соединялись в представлении о едином боге с универсальными возможностями. В таком случае нужно отдавать себе отчет в том, что первоначальный монотеизм кельтов (монотеизм, могущий предстать в виде троицы, которая, по словам Вандриеса, есть «единство в трех лицах») находился в противоречии с греко-римским политеизмом. Отсюда поверхностный характер соответствий, установленных в первую очередь Цезарем (эти соответствия выдают недостаточный интерес завоевателя к местному населению) и санкционированных галло-римской иконографией. Этим объясняется частичный провал, на который обречена любая попытка установить строгие функциональные соответствия между галльскими богами и греко-римскими. К примеру, «функция исцеления» не является исключительной принадлежностью той группы богов, которая вроде бы соответствует Аполлону; довольно часто в этой роли можно найти богов, уподобляемых Марсу. И наоборот, к богу, уподобляемому Аполлону, обращаются воины. Кельтские боги, формально близкие к Марсу, играют самые разные роли: хранитель времени и движения небесных светил, «Марс» ведает источниками, озерами, ручьями и священными слияниями рек; поочередно то целитель, то гарант загробной жизни, он является покровителем как общественных групп, так и отдельных лиц! Из всего сказанного напрашивается вывод об отсутствии реального параллелизма между греко-римской религией и галльской конца эпохи независимости.
Довольно большое число галльских богов изображалось исключительно в виде животных, другие — в смешанном виде, человека и животного; иногда животное ассоциировалось с божеством. В этом проявлялись различные стадии эволюции мифа. Божественное существо, первоначально постигаемое исключительно в виде животного, со временем принимает человеческие черты. Среди галльских богов, более или менее зооморфных, следует упомянуть бога, сидящего в буддийской позе и известного под именем Цернунн, то есть «рогатый»; его голову действительно венчают бараньи или ветвистые оленьи рога. Не менее примечательна змея с бараньей головой, нередко сопровождающая галльских богов; ее необычный облик запечатлен в знаменитом памятнике из Мавилли (Кот-д'Ор), датируемом первыми годами нашей эры. Богиня Эпона, которую в галло-римскую эпоху изображали, как правило, на лошади, рассматривается некоторыми толкователями как древняя богиня-кобыла; приобретая человеческий облик, она якобы приняла лошадь как верховое животное или как атрибут. Гельветы и тревиры почитали богиню-медведицу. Более распространены были культ быка, в особенности трехрогого, и культ кабана. Последнего часто изображали на монетах и военных знаменах. Боги-животные и полуживотные имеют одну общую черту: насколько можно судить, они воспринимались как духи благодетельные, приносящие процветание; доказательством этого являются рога изобилия, с которыми они изображались в галлоримскую эпоху.
Галлам нравилось объединять богов в триады или пары. Мы уже упоминали трехглавого бога у ремов. Мистическое значение числа «три» проявляется в культе быка, над которым возвышаются три журавля, а также быка с тремя рогами. Весьма показательна божественная триада на памятнике паризиев, относящемся хоть и к галлоримской, но ранней эпохе, на котором изображены три бога и начертаны имена: Таранис, Езус и Тевтат. Порой возникало желание рассматривать этих трех богов как общих для всей Галлии, но тексты и исторические документы позволяют видеть в них только региональных богов. Более распространенной была триада богинь-матерей, символизирующих плодородие земли. Диады, или группы из двух божеств, в изобилии встречаются во всех частях Галлии. Так, местные культы часто посвящены каким-нибудь богу и богине. Это многочисленные духи воды: Граннос и Сирона, Луксовий и Бриксиа в Люксёй, Бормо и Дамона в Бурбон-Ланси. Пожалуй, самая характерная группа — безымянная пара, центром ее культа была область эдуев. В галло-римскую эпоху эта пара была представлена следующим образом: бог обычно с бородой, одет в галльский сагум[8], в правой руке у него ваза, в левой — деревянный молоток с длинной рукояткой; лицо его исполнено важности, но и благожелательности; он, как и его подруга, сидит на скамье со спинкой. Задрапированная богиня чаще всего держит патеру с фруктами и рог изобилия. Атрибуты ясно показывают, что перед нами благодетельные боги. С другой стороны, небольшие размеры памятников, места их обнаружения свидетельствуют о том, что божества эти были объектом частного культа. Очеловеченный галло-римской пластикой облик скрывает очень древних богов. В богине можно признать Землю-Мать, то есть древнее божество доисторических времен, первые изображения которого появляются в пещерах долины реки Пти-Морен. Ее спутник — не кто иной, как Бог-Отец, быть может, тот, которого галлы, как сообщает Цезарь, считали своим прародителем.
Покровительственная функция, которой галлы наделяли богов, занимала важное место в их верованиях. Почти все галльские боги, замечает по этому поводу Ж. Дриу, являются в разной степени богами-покровителями. Даже бог медиоматриков, очень близкий к Юпитеру, бог-всадник на змееногом коне, предстает как бог хорошей погоды, плодородных земель и процветающих хозяйств. Все свое имущество и все свои дела галл вверял какому-нибудь богу; от колыбели до могилы, в каждое мгновение жизни на него взирало око того или иного божества, которого он считал уместным призвать. Галлы рассчитывали на такое покровительство и в потустороннем мире, по скольку смерть для них была не исчезновением, а всего лишь рубежом, разделяющим две формы Жизни. Вот почему могилы обычно располагались вокруг святилища небесного бога (принявшего вид «Марса» или «бога-всадника»); в могилы клали изображение богини-матери. Боги, у которых просили исцеления в этой, временной, жизни, должны были обеспечивать вечное пребывание в потустороннем мире.
Кроме того, ирландский эпос дает нам представление о том, какое важное место в кельтской мифологии занимали героические повествования. Герои — это предки, вожди родов и племен, прославившиеся воинскими подвигами или же мудростью. Ставшие легендой при жизни, эти герои были обожествлены после смерти. Есть все основания полагать, что, как и в Ирландии, в Галлии тоже были свои герои. Немеркнущая слава, которой была овеяна память об Амбигате, добродетельном царе Кельтики, о завоевателях Белловезе и Сеговезе, способствует подтверждению этого мнения. Недавние исследования привлекли внимание к небольшим памятникам, обычно круглым в плане, занимающим особое место в ансамбле святилищных построек. А. Гренье считает, что памятники эти, до настоящего времени остающиеся довольно загадочными, не что иное, как могилы. В центре святилища мог быть захоронен только вождь, чья история или легенда связана со священным местом; стало быть, это могила героя. Такое захоронение, размещенное непосредственно в храме богов, удостаивалось определенных почестей; изначальная разница между героем и богом со временем стиралась. Вполне вероятно, что подробное изучение материалов раскопок, и даже раскопок давних, даст нам довольно большое число примеров, когда могила героя ассоциируется с храмом.
4. Изображения богов. Галльские храмы. Религиозные обряды
Первые изображения богов в облике людей появились в Галлии задолго до кельтов. Идол из пещерных захоронений в Шампани переносит нас во времена неолита; затем появляются статуи-менгиры в Авероне. Вначале галлы, по-видимому, представляли себе богов как чистых духов, без лика и тела. Дело в том, что независимая Галлия не оставила нам ни одного изображения, о котором можно было бы с уверенностью сказать, что это изображение божества. Думается, друиды могли налагать запрет на изображение божества в телесном обличье. Тенденции, существовавшие в кельтском искусстве, в котором господствовал геометрический стиль, также не способствовали развитию антропоморфизма. В противоположность этому ярчайший пример — идолы, которым поклонялись в Массилии и которые позднее были распространены хозяевами Прованса римлянами, по всей видимости, ускорили эволюцию.
В период завоевания галлы начинают материализовывать своих богов и даже представлять их в человеческом облике. Цезарь писал о бесчисленных «симулякрах Меркурия». Это выражение весьма озадачило комментаторов; симулякры поочередно отождествляли с менгирами, камнями, священными деревьями. Термин, употребленный Цезарем, слишком точен, чтобы согласиться с таким объяснением. Первыми изображениями богов могли быть обтесанные стволы деревьев, деревянные или глиняные статуэтки — все материалы, как правило, недолговечные. Грубо сделанные деревянные статуэтки, которые находят в оппидумах Кельтики или в галло-римских святилищах, таких, как Монбуй (Луаре) и Эсаруа (Кот-д’Ор), являются, скорее всего, пережитками очень древней традиции. Эта гипотеза получила дополнительное подтверждение после интересного открытия в святилище у истоков Сены. Профессор Р. Мартен в 1963 г. раскопал большую группу статуй и дубовых скульптур (всего около 190 предметов), чудесно сохранившихся из-за нахождения во влажной среде. Несмотря на то что сделаны они по большей части искусно, их относят к древней эпохе, поскольку наиболее поздние скульптуры, как предполагают, датируются временем правления Клавдия (середина I в. н. э.). Эти памятники местного, в высшей степени самобытного искусства свидетельствуют о мастерстве, которого невозможно достичь без длительного периода развития. Впрочем, галло-римские изображения бога, сидящего на корточках, змеи с бараньей головой, конечно, не могли быть заимствованиями греко-римских образцов. Следовательно, надо признать, что они возникли на основе представлений, существовавших до завоевания и относящихся, по-видимому, к галльскому изобразительному искусству.
