Александр Фетисов - Викинги. Между Скандинавией и Русью

Конунг сказал: «Ну, тогда можешь отправляться домой, — ты знаешь мое пожелание, и принимай то решение, которое лучше сбережет остаток твоих лет и твое имущество в столкновении с Весети и его сыновьями». Ярл же ответствовал, что не боится Весети и его сыновей. После чего уехал к себе домой.

Когда Весети и его сыновья узнали о разговоре, состоявшемся между конунгом и Харальдом, они снарядили три корабля и 240 человек — лучших, каких могли подыскать. После чего поплыли в Сьеланд. Они разграбили три лучших хозяйства ярла Харальда и вернулись восвояси. Когда об этих грабежах узнал ярл Харальд, он послал людей к конунгу Свейну, с просьбой рассудить их с Весети по его, конунга, разумению. Конунг Свейн решил: «Ярл Харальд должен пенять на себя, раз не послушался моего прошлого совета. Я отказываюсь принимать решение в этой распре». Посланцы передали слова короля Харальду. Ярл произнес: «Раз конунг не хочет за нас вступиться, мы сами будем решать это дело». Ярл Харальд собрал десять кораблей и поплыл к Борнхольму, разорил там три хутора Весети, такие же богатые, как и разоренные у него самого. После чего ярл Харальд вернулся домой в добром расположении духа.

Весети, прослышав про этот набег, отправился к конунгу и тот принял его отменно. Весети сказал: «Судьба распорядилась так, что может случиться большая война между ярлом и мной, коли ты не вмешаешься». Конунг ответил: «Я собираюсь на тинг в Исфьорде, куда я вызову ярла Харальда. Я устрою там тяжбу между вами». С тем Весети и вернулся домой.

Пришло время тинга, и конунг отправился туда с дружиной, поскольку хотел иметь решающий голос в этом деле. С ним прибыло 50 кораблей. Ярл Харальд в свою очередь успел туда с 20 кораблями. Весети же явился только с пятью кораблями, а его сыновья не приехали. Ярл поставил шатры достаточно далеко от моря, а Весети на самом морском берегу, за устьем реки, что текла вдоль поля тинга. Когда наступил вечер, люди увидели 10 кораблей, которые плыли со стороны владений ярла Харальда. Корабли пристали, и воины с них пошли на тинг. Во главе новоприбывших были сыновья Весети. Буи был роскошно одет — он захватил богатый наряд во владениях ярла Харальда. Там же он награбил два сундука золота — в каждом было по тысяче марокxxxi. Они с братом пришли на тинг полностью вооруженные и в доспехахxxxii.

Буи заявил: «Если ты можешь сражаться и у тебя есть хоть капля мужества, я советую тебе, ярл, брать оружие, а я готов биться с тобой прямо сейчас». Конунг Свейн услышал слова Буи и решил, что убудет его чести, если начнется сражение. Конунг поставил свою дружину между врагами, чтобы не допустить рукопашной. Он напомнил о необходимости взаимного согласия, о посреднической роли конунга и его суде, но Буи отказался отдавать сундуки золота, объявив их вергельдом. Всем стало ясно, что он не бросит этих слов на ветер. Наконец конунг Свейн объявил условия примирения: «Ты, Буи, вернешь владельцу богатые одежды, а сундуки с золотом сохранишь у себя. Вы со своими дружинниками заплатите за три хутора, разоренные вами в последний раз. Ярл отдаст свою дочь Тову замуж за Сигурда Рьяного и три хутора в приданое за нее». С этими условиями все согласились. Весети подарил треть своих владений Сигурду, который остался очень доволен своей женой. Они поехали с тинга прямо на свадебный пир, куда пригласили конунга Свейна. Свадьбу Сигурда и Товы отпраздновали очень пышно. Весети вернулся домой и жил в мире.

Но его сыновья недолго жили дома. Буи хотел ехать в Йомсборг, чтобы еще больше увеличить свою славу. Сигурд желал к нему присоединиться, несмотря на женитьбу. Братья снарядили два корабля и 120 человек. Так как их намерения совпали с выбором сыновей Харальда Колпака, они приплыли в Йомсборг и причалили в бухте. Хевдингиxxxiii со свитой вышли навстречу, и Сигвальди узнал новоприбывших. Буи объявил, зачем приехал, и просил принять его с братом в дружину Пальнатоки. Тут Сигвальди спросил: «Чем кончилась ваша вражда с Харальдом Колпаком?» Буи отвечал: «Долгая история у этой вражды, и не место ее сейчас пересказывать». Но Пальнатоки прервал его: «А что, рискнем принять их так, без объяснений? Я бы взял их — мало кто среди нас сравнится с ними!» Соратники отвечали ему: «Мы рады принять их, если ты того хочешь. А если это старое дело вспомнится, пусть тогда его рассудит твое решение, как всегда здесь водится». После чего ворота отворились, и Буи с братом ввели ладьи во внутреннюю гавань.

Затем испытали их людей, пятьдесят приняли в дружину, а сорок отослали обратно. Йомсвикинги жили в своем граде, и все более росла их слава — каждое лето уходили они в походы и совершили много славных деяний.

Что касается Вагна, то он оставался с отцом и Весети, своим дедом. Он был столь буйным, что к девяти годам уже убил трех человек. Он жил дома до двенадцати лет. Затем он попросил отца дать ему людей для похода. Тот рад был предоставить ему корабль и 60 человек, а Весети дал еще одну длинную ладью и такую же команду. Никто не был в этом отряде старше двадцати и моложе восемнадцати, кроме самого Вагнаxxxiv. Он заявил, что сам добудет оружие и еду. Они уплыли недалеко, как у них кончились запасы. Тогда они прошли по всей Дании, грабя безжалостно но, и скоро у всех было отличное оружие и доспехи. Они покинули Данию, полностью готовые к битвам и с большими запасами.

Они приплыли в Йомсборг рано поутру, подплыли к каменной арке. Хевдинги вышли навстречу и окликнули их. Вагн же спросил, кто из них Пальнатоки. Тот выступил вперед и поинтересовался, кто это так вызывающе себя ведет. «Я не буду скрывать свое имя, — услышал он в ответ. — Я Вагн, сын Аки. Я пришел предложить тебе мечи моих людей. Дома тоже не считали, что я учтив и покладист». Тогда Пальнатоки сказал: «А тебе не кажется, что ты тут не уживешься, раз дома тоже с тобой не справлялись?» Вагн ответил: «Видать неправду о тебе, родич, рассказывают, раз таким, как мы, нет места в твоем войске!»

Пальнатоки спросил хевдингов: «Ну, что посоветуете — примем их?» «По-моему, — сказал Буи, — не надо их брать, хотя до этого он и уважал меня более других родичей». Пальнатоки сказал: «Вагн, родич, мои люди против, а твои родичи поддерживают остальных!» Вагн ответил: «Не ожидал я такого от тебя, родич Буи». Но Буи произнес: «Однако я так считаю!» Вагн спросил: «А что скажут сыновья Харальда Колпака?» Сигвальди сказал: «Мы оба согласны, что лучше будет, ели ты никогда к нам не присоединишься». Тут Пальнатоки спросил: «А сколько ж тебе лет?» Вагн ответил: «Не буду врать, мне двенадцать лет». Пальнатоки сказал: «Ты не подходишь по нашим законам, ты много моложе, чем положено в нашей дружине! Вот и причина, почему тебя не возьмут в нее».

Вагн сказал: «Я не нарушу ваших обычаев, об этом не стоит даже говорить, ведь я готов помериться силой с любым восемнадцатилетним или даже более старшим».

Пальнатоки ответил: «И не помышляй, родич. Давай лучше я пошлю тебя в Уэльс, к Бьерну, и ты как мой родич получишь там половину владений». Вагн сказал: «Щедрое предложение, но я отказываюсь». «Чего же ты хочешь добиться, родич, — удивился Пальнатоки, — раз отвергаешь столь щедрый дар?»

«Свое желание я только что высказал, — заявил Вагн. — Я вызываю Сигвальди Харальдссона с двумя кораблями в бухту и там посмотрим, кто кому равен! И давайте договоримся, что если он побежит или отступит, — мы приняты. А нет, то мы уплывем ни с чем. До этого я никого из вас не оскорблял, но пусть Сигвальди бьется с нами, если он и вправду неустрашимый воин и у него сердце мужчины, а не сукиxxxv!» Пальнатоки сказал: «Слышал, Сигвальди, что Вагн говорит, и он не откажется от дерзкого вызова. Ну, видно, тебя ждет трудное дело. Но сказано слишком много, и я не могу остановить тебя. Бейся с ними в полную силу. Но постарайся не убить Вагна, хоть он и не тот человек, с которым легко иметь дело».

После чего Сигвальди и его люди вооружились и вышли в бухту на двух кораблях. Сразу же завязалась жаркая битва. Вагн и его люди так яростно кидали камни, что сигвальдову отряду пришлось только защищаться. Корабли сцепились, но люди Вагна все метали камни, не давая противникам даже обнажить мечи. Дошло до того, что Сигвальди отступил на берег набрать камней, но Вагн преследовал их и не отставал. И на берегу его противники находились под градом камней, и Сигвальди продолжал отступать. Ряды его воинов стали редеть. Битва складывалась явно не в его пользу.

Пальнатоки и остальные наблюдали за схваткой с башни. Когда Пальнатоки увидел, какой оборот принимают события, он приказал Сигвальди прекратить сражение, поскольку-де не стоит неудачу превращать в разгром. «Я решил принять Вагна и его людей, хоть он и моложе, чем допускают наши обычаи. Я думаю, уже видно, что из него выйдет великий воин». Все согласились с этим, и сражение закончилось, а Вагна и его людей приняли. Тридцать человек Сигвальди пало, и лишь несколько человек у Вагна, хотя раненых оказалось много с обеих сторон. Вагн с тех пор везде сопровождал йомсвикингов и был хевдингом корабля. Никто не выказал себя более великим воином, нежели он. Так прошло три года.