Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 10
Не ясно ли из этого, что Каменев требует от партии отказа от её взглядов насчёт оппозиции и её меньшевистских ошибок? Не слишком ли далеко заходит Каменев? Не согласится ли он признать, что опасно заходить так далеко?
Вопрос стоит так: либо партия, либо оппозиция. Либо оппозиция отказывается от своих антиленинских взглядов, либо она этого не сделает, — и тогда в партии не останется от неё даже воспоминания. (Голоса: “Правильно!”. Аплодисменты.)
д) Оппозиция порвала с традициями большевизма. Каменев утверждает, что в большевистских традициях нет того, чтобы требовать от членов партии отказа от их взглядов. Ораторы вполне доказали, что это неверно. Факты подтверждают, что Каменев говорит прямую неправду.
Но вот вопрос: есть ли в большевистских традициях то, что позволяла и продолжает позволять себе оппозиция? Оппозиция организовала фракцию и превратила её в партию внутри нашей большевистской партии. Но где это слыхано, чтобы большевистские традиции позволяли кому-нибудь допускать такое безобразие? Как можно говорить о большевистских традициях, допуская вместе с тем раскол в партии и образование в ней новой, антибольшевистской партии?
Далее. Оппозиция организовала нелегальную типографию, заключив блок с буржуазными интеллигентами, которые, в свою очередь, оказались в блоке с явными белогвардейцами. Спрашивается: как можно говорить о традициях большевизма, допуская это безобразие, граничащее с прямой изменой партии и Советской власти?
Наконец, оппозиция организовала антипартийную, антисоветскую демонстрацию, апеллируя к “улице”, апеллируй к непролетарским элементам. Но как можно говорить о большевистских традициях, апеллируя к “улице” против своей партии, против своей Советской власти? Где же это слыхано, чтобы большевистские традиции допускали такое безобразие, граничащее с прямой контрреволюционностью?
Не ясно ли, что Каменев говорит о традициях большевизма для того, чтобы прикрыть свой разрыв с этими традициями во имя интересов своей антибольшевистской группы?
Из апелляции к “улице” ничего у оппозиции не получилось, так как она оказалась ничтожной группой. Но это не вина, а беда её. А что, если бы у оппозиции оказалось немного больше сил? Не ясно ли, что апелляция к “улице” превратилась бы в прямой путч против Советской власти? Разве трудно понять, что эта попытка оппозиции, по сути дела, ничем не отличается от известной попытки левых эсеров в 1918 году? (Голоса: “Правильно!”.) По правилу, за такие попытки активных деятелей оппозиции мы должны были бы переарестовать 7 ноября. (Голоса: “Правильно!”. Продолжительные аплодисменты.) Мы не сделали этого только потому, что пожалели их, проявили великодушие и хотели дать им возможность одуматься. А они расценили наше великодушие как слабость.
Не ясно ли, что разговоры Каменева о большевистских традициях есть пустая и фальшивая болтовня, долженствующая прикрыть разрыв оппозиции с традициями большевизма?
е) Об единстве мнимом и единстве подлинном .Каменев пел здесь об единстве. Он прямо заливался, прося партию прийти на помощь и учинить единство “во что бы то ни стало”. Они, лидеры оппозиции, видите ли, против политики двух партий. Они, видите ли, за единство партии “во что бы то ни стало”. А между тем нам известно наверняка, что в тот самый момент, когда Каменев пел здесь об единстве партии, его единомышленники выносили на своих нелегальных собраниях резолюции о том, что заявление оппозиции об единстве есть маневр, рассчитанный на сохранение своих сил и продолжение своей раскольничьей политики. С одной стороны — песни оппозиционеров об единстве партии на съезде ленинской партии. С другой стороны — работа оппозиционеров в подполье по расколу партии, по организации второй партии, по подрыву единства партии. Это называется у них единством “во что бы то ни стало”. Не пора ли бросить эту преступную, жульническую игру?
Каменев говорил об единстве. Единство с кем? Единство с партией или с Щербаковым? Не пора ли понять, что нельзя соединять в единой партии ленинцев и господ Щербаковых?
Каменев говорил об единстве. Единство с кем? С Масловым и Сувариным или с Коминтерном и ВКП(б)? Не пора ли понять, что нельзя говорить об единстве с ВКП(б) и Коминтерном, оставаясь в единстве с Масловыми и Сувариными? Не пора ли понять, что невозможно соединить ленинские взгляды с меньшевистскими взглядами оппозиции?
Соединить Ленина с Абрамовичем? Нет уж, товарищи! Пора бросить эту жульническую игру.
Вот почему я думаю, что разговоры Каменева об единстве “во что бы то ни стало” есть фарисейская игра, рассчитанная на обман партии.
Нам нужно настоящее единство, а не игра в единство. Есть ли у нас настоящее, ленинское единство в нашей партии? Да, есть. Ежели 99% нашей партии голосует за партию и против оппозиции, то это есть настоящее и подлинное пролетарское единство, какого не бывало еще в нашей партии. Вот вам съезд партии, в составе которого не имеется ни одного оппозиционного делегата. (Аплодисменты.) Что это, как не единство нашей ленинской партии? Это и называется у нас ленинским единством большевистской партии.
ж) “Оппозиции—крышка!” Партия сделала всё, что только можно было сделать, для того, чтобы поставить оппозицию на ленинский путь. Партия проявила максимум мягкости и великодушия для того, чтобы дать оппозиции одуматься и исправить свои ошибки. Партия предложила оппозиции отказаться открыто и честно, перед лицом всей партии, от своих антиленинских взглядов. Партия предложила оппозиции признать свои ошибки и заклеймить их, чтобы раз навсегда освободиться от них. Партия предложила оппозиции разоружиться полностью и в идейном и в организационном отношении.
Чего добивается этим партия? Она добивается того, чтобы покончить с оппозицией и перейти к положительней работе. Она добивается того, чтобы ликвидировать, наконец, оппозицию и получить возможность взяться вплотную за наше великое строительное дело.
Ленин говорил на Х съезде: “Не надо теперь оппозиции... для оппозиции теперь конец, крышка, теперь довольно нам оппозиций!”.
Партия желает, чтобы этот лозунг Ленина был, наконец, осуществлен в рядах нашей партии. (Продолжительные аплодисменты.)
Разоружится оппозиция — хорошо. Не хочет она разоружаться — сами разоружим. (Голоса: “Правильно!”. Аплодисменты.)
III
ИТОГ
Из речи Каменева видно, что оппозиция не намерена разоружиться полностью. Заявление оппозиции от 3 декабря говорит о том же. Видимо, оппозиция предпочитает остаться вне партии. Ну, что же, — пусть остаётся вне партии. В том, что они предпочитают остаться вне партии, в том, что они отсекают себя от партии, — в этом нет ничего ни ужасного, ни особенного, ни удивительного. Если просмотреть историю нашей партии, то станет ясным, что всегда, при известных серьёзных поворотах нашей партии, известная часть старых лидеров выпадала из тележки большевистской партии, очищая место для новых людей. Поворот — это серьёзное дело, товарищи. Поворот опасен для тех, кто не крепко сидит в партийной тележке. При повороте не всякий может удержать равновесие. Повернул тележку, глядь — и кое-кто выпал из неё. (Аплодисменты.)
Возьмём 1903 год, период второго съезда нашей партии. Это был период поворота партии от соглашения с либералами к смертельной борьбе с либеральной буржуазией, от подготовки борьбы с царизмом к открытой борьбе с ним за полный разгром царизма и феодализма. Во главе партии стояла тогда шестёрка: Плеханов, Засулич, Мартов, Ленин, Аксельрод, Потресов. Поворот оказался роковым для пяти членов этой шестёрки. Они выпали из тележки. Ленин остался в единственном числе. (Аплодисменты.) Получилось так, что старые лидеры партии, основатели партии (Плеханов, Засулич, Аксельрод) плюс двое молодых (Мартов, Потресов) оказались против одного, тоже молодого, Ленина. Если бы вы знали, сколько было тогда воплей, плача и завываний о том, что партия погибнет, партия не устоит, что без старых лидеров ничего не выйдет. Однако вопли и жалобы отпали, а факты остались. А факты были таковы, что именно благодаря отходу пятёрки удалось партии выбраться на дорогу. Теперь ясно каждому большевику, что без решительной борьбы Ленина с пятёркой, без оттеснения пятёрки, наша партия не могла бы сплотиться как партия большевиков, способная повести пролетариев на революцию против буржуазии. (Голоса: “Верно!”.)
Возьмём следующий период, период 1907—1908 годов. Это был период поворота нашей партии от открытой революционной борьбы с царизмом к обходным путям борьбы, к использованию всех и всяких легальных возможностей — от страховых касс до думской трибуны. Это был период отступления после тоге, как мы оказались разбитыми в революции 1905 года. Поворот этот требовал от нас усвоения новых методов борьбы, для того, чтобы, собравшись с силами, вновь пойти на открытую революционную борьбу против царизма. Но поворот этот оказался роковым для целого ряда старых большевиков. Выпал из тележки Алексинский. Он был одно время совсем недурным большевиком. Выпал Богданов. Он был одним из серьёзнейших лидеров нашей партии. Выпал Рожков — бывший член ЦК нашей партии. И так дальше. Воплей и завываний насчёт гибели партии было тогда, пожалуй, не меньше, чем в 1903 году. Однако вопли отпали, а факты остались. Факты же говорили о том, что наша партия не сумела бы выбраться на дорогу в новых условиях борьбы без очищения её от колеблющихся и тормозящих дело революции людей. Чего добивался тогда Ленин? Только одного: поскорее освободить партию от неустойчивых и хныкающих элементов, чтобы они не путались в ногах. (Аплодисменты.)
