Вадим Каргалов - Конец ордынского ига
В 1449 г. ордынцы Свди-Ахмата доходили до р. Пахры и «много зла учинили христианом, секли и в полон имали». В 1450 г. только своевременное выдвижение «в поле» великокняжеского войска предотвратило побег «улана Малымбердея». В 1451 г. царевич Мозовша из «Седи Ахматовы орды» пришел «изгоном» на Москву. Василий II с семьей едва успел «отъехать» за Волгу. Ордынцы осадили столицу, подожгли посады. Огонь со всех сторон охватил кремлевские стены. Первые вражеские приступы были отбиты москвичами, хотя, по словам летописца, «егды же посады погореша, тогда сущий в граде ослабу прияша от великиа истомы огненыя и дыма, и выходяще из града начата с противными битися». Царевич Мозовша не решился на повторный штурм. Ночью ордынцы отошли от Москвы, «пометаша от меди и железа и прочего много товару», однако обширные области Московского княжества подверглись опустошению.
В 1459 г. мурзы из Большой Орды «похвалився на Русь пошли», однако молодой князь Иван Васильевич отбил их от «берега» р. Оки и заставил отойти обратно «в поле».
В 1460 г. сам «безбожный царь Ахмут» подходил «с всею силою своею» под Переяславль-Рязанский, шесть дней осаждал город, но потерпел неудачу. По словам летописца, «царь Ахмут» «ничтоже успев граду тому, с срамом отступи от него и отъиде в поле».
Подводя итоги серии ордынских нападений на Россию, К. В. Базилевич писал: «Устойчивость этого направления позволяет думать, что целью нападения был не простой захват добычи и пленных, а более серьезные политические стремления»[78].
Опасность со стороны Большой Орды еще больше возросла в великое княжение Ивана III Васильевича. Это было время значительного усиления Ахмед-хана, которому удалось прекратить многовластие и временно объединить всю Большую Орду. На ордынских монетах начали чеканить пышный титул: «Султан верховный Ахмед-хан». Основной соперник Ахмед-хана Улуг-Мухаммед отошел со своей ордой на Среднюю Волгу, и владения Большой Орды теперь непосредственно примыкали к русским землям. Для Ахмед-хана открывался прямой путь на Москву.
«В лице Ахмед-хана (Ахмата), — пишет К. В. Бази-левич, — на развалинах Золотой Орды в последний раз возрождалась власть, претендовавшая на господство над всеми наследственными владениями улуса Джучи и на восстановление прежней зависимости Руси»[79]. Приближалась решительная схватка с завоевателями, которая должна была решить, попадет ли Россия снова под ордынское ярмо «паче Батыева» или окончательно свергнет его.
Намерения Ахмед-хана прослеживаются достаточно ясно: он стремился, добившись объединения под своей властью значительной части территории и военных сил бывшей Золотой Орды, путем опустошительного нашествия полностью восстановить ордынское иго над Русью, обескровить завоеванную страну, чтобы исключить в будущем попытки с со стороны освободиться от зависимости. Речь шла о судьбе русского народа, о том, удастся ему или нет сохранить условия для самостоятельного исторического развития. Если бы Россия не выстояла в этой борьбе, она была бы отброшена назад на столетия.
Внешнеполитические задачи, стоявшие перед великим князем Иваном III, можно разделить на непосредственные (первоочередные) и перспективные, рассчитанные на длительный период. Эти задачи решались умелой комбинацией дипломатических и военных средств.
Непосредственными задачами были: организация надежной обороны южной границы, способной сдержать военное наступление Большой Орды, а на западе — стабилизация отношений с Литвой и Ливонским орденом, которая должна была хотя бы на время обезопасить этот рубеж.
Перспективными задачами были, во-первых, накопление военных сил и создание таких внешнеполитических условий, которые бы позволили нанести поражение Большой Орде и свергнуть ордынское иго, и, во-вторых, возвращение западнорусских земель, попавших под власть Польско-Литовского государства. Последовательность решения этих задач не вызывала сомнений: успешная борьба за возвращение западнорусских земель была возможна только после свержения ига. Ясно было и то, что Польско-Литовское государство объективно выступает в качестве потенциального союзника Ахмед-хана, Решение непосредственной внешнеполитической задачи — обеспечение безопасности южного рубежа от Ахматовых орд — осуществлялось в основном военными средствами. Попытки ордынцев прорваться в глубь русских земель предпринимались неоднократно, несмотря на то что соперничество Ахмед-хана с крымским ханом отвлекало внимание первого от русских рубежей. Об одной такой несостоявшейся попытке сообщают Воскресенская и Никоновская летописи под 1465 г.: «Того же лета поиде безбожный царь Махмут на Рускую землю с всею Ордою и. бысть на Дону»; однако «прииде на него царь Азигирей (Хаджи-Гирей Крымский), и би его, и Орду взя, и начата воевати промежь себя, и тако избави Рускую землю от поганых»[80].
Нападение Ахмед-хана ожидалось, видимо, и в 1470 г. Летописец упомянул, что в августе во время большого московского пожара, когда «загореся Москва внутри града» и город «выгорел весь, вста бо тогда и ветер силен с полунощи, и за рекою многи дворы погорели, а головни и береста со огнем добре далече носило, за много верст», «а князь великий был тогда на Коломне»[81]. Иначе, чем подготовкой к отражению ордынского вторжения, объяснить присутствие великого князя в Коломне, главной крепости «берега» и традиционном месте сбора русских полков, трудно.
В 1471 г. в Большой Орде шли переговоры посла короля Казимира, Кирея Кривого, с Ахмед-ханом. Королевский посол настаивал, «чтобы вольный царь пожаловал, пошел на Московского великого князя со всею Ордою своею». Ахмед-хан «тот весь год держал Кирея у себя», потому что, как неопределенно заметил летописец, «не бе бо ему с чем отпустити к королю его, иных ради зацепок своих»[82]. Эти «иные зацепки», связанные, вероятно, с враждебной позицией Крыма, помешали Ахмед-хану использовать удобный момент для нашествия на Россию совместно с королем Казимиром IV. Иван III сумел успешно провести первый поход на Великий Новгород, и его военные силы освободились для обороны южной границы. Когда же в 1472 г. Ахмед-хан все-таки начал поход на русские земли, ситуация явно изменилась не в его пользу.
Первые известия о походе Ахмед-хана были получены в Москве летом 1472 г. Летописцы сообщали, что «того же лета злочестный царь Ордински Ахмут додвижеся на Рускую землю со многими силами, подговорен королем»[83].
Сообщения о сговоре Ахмед-хана с Литвой представляются вполне достоверными. Из Большой Орды только что возвратился королевский посол Кирей Кривой, которого раньше не отпускали лишь потому, что Ахмед-хану «не бе бо ему с чем отпустите». Теперь же положение изменилось: Ахмед-хан двинулся к русским рубежам «со многими силами».
О сговоре с королем Казимиром IV свидетельствует и маршрут похода — через литовские владения к Алексину, и наличие в ордынском войске местных проводников. Летописцы прямо указывали, что Ахмед-хан «поиде изгоном на великого князя не путма, с проводники, и приведше его проводники под Олексин городок с Литовского рубежа», «приведены бо быша нашими же на безлюдное место»[84]. Показательно, что возле «литовского рубежа» ордынцы оставили свои обозы, жен, больных и слабых, считая это место безопасным[85].
В Москве еще точно не знали о направлении удара Ахмед-хана и приняли обычные меры предосторожности. Великокняжеские полки заняли весь «берег» р. Оки. По свидетельствам летописцев, «князь великы посла воевод своих к берегу со многими силами; преж всех Федора Давыдовича отпусти с Коломничи, а князя Данило да князя Ивана Стрига со многими людьми на риз положение (т. е. 2 июля. — В. К.) к берегу посланы. По том же князь велики братью свою отпустил со многими людьми к берегу». Масштабы оборонительных мероприятий были весьма значительными: полки прикрыли все протяжение «берега». Как сообщает Псковская I летопись, тогда было «на полуторастах верстах 100 и 80 тысящь князя великого силы русския»[86]. Эти «полтораста верст» занимали все расстояние от Коломны до Калуги. Главные силы, как и в прошлые ордынские походы, были сосредоточены от Коломны до Серпухова на прямом направлении к Москве. В районе Калуги оставались «малые люди», находились «безлюдные места». Видимо, обходный маневр Ахмата со стороны «литовского рубежа» оказался в какой-то мере неожиданностью для русских воевод.
После получения новых вестей о приближении Ахмед-хана 30 июля сам великий князь «поиде вборзе к Коломне». Но Ахмед-хан даже не пытался форсировать Оку по прямому направлению к Москве, он решил обойти главные силы русского войска с запада. Летописец отмечал что «царь со всею Ордою идет к Олексину».
