История Рима - Сергей Иванович Ковалёв
По-видимому, эти разговоры не соответствовали действительности, и пожар возник случайно. В частности, следует отметить, что пожар начался в полнолуние (в июле), когда его «эстетический» эффект был не столь уж велик. Тем не менее слух о поджоге держался чрезвычайно упорно и порождал большое недовольство в народе, которое ежеминутно могло принять открытые формы.[405] Тогда решили найти «виновных». Арестовали много людей, принадлежавших к различным нелегальным организациям. Они были обвинены в поджоге и подвергнуты мучительной казни. Наша традиция (Тацит, отчасти Светоний) считает их христианами. Однако едва ли в эту эпоху проводили четкую разницу между христианами и приверженцами других восточных религий. Поэтому соответствующие места Тацита[406] и Светония[407] вероятно являются позднейшими вставками.
Несмотря на казнь «поджигателей», слухи, компрометирующие императора, продолжали держаться. Нерон сам давал им пищу, скупив за дешевую цену огромный участок земли между Палатином и Эсквилином и начав там строить роскошный дворец — «Золотой дом» (Domus Aurea).
Пожар Рима сыграл немалую роль в усилении оппозиционных настроений среди римского общества. Этим настроениям давали обильную пищу распутство Нерона, его кровожадность, безграничное мотовство, маниакальное увлечение театром. Император выступал публично в качестве певца, поэта, возничего, актера, кифареда и т. д. Он учредил даже два новых праздника — Ювеналии и Неронии — по типу греческих состязаний. Правильно организованная клака, стоившая огромных денег, должна была изображать энтузиазм зрителей.
В 62 г. закончилась либеральная эра «сенатского режима». Ее окончание совпало с теми событиями дворцовой жизни — смертью Бурра, выдвижением Тигеллина, самоустранением Сенеки, гибелью Октавии, о которых мы говорили выше. В сенате возобновились процессы об оскорблении величества. Начались казни и конфискации, вызванные в такой же степени борьбой с оппозицией знати, как и стремлением получить источник средств для покрытия колоссальных расходов.
Ответом на возобновление террористического режима явилась организация большого заговора (65 г.). В нем приняли участие представители сенаторского и всаднического сословий. Во главе заговорщиков стоял Г. Кальпурний Пизон, молодой человек из знатной семьи, которого намеревались провозгласить императором после убийства Нерона. Среди главных участников заговора находился и второй префект претория Фений Руф, недовольный предпочтением, которое император оказывал Тигеллину. Медлительность заговорщиков и плохая организация привели к тому, что заговор был раскрыт. Последовали многочисленные казни. Нерон воспользовался удобным случаем, чтобы отделаться от неприятных ему лиц. Так, должен был покончить жизнь самоубийством Анней Лукан, племянник Сенеки, популярный поэт, которому Нерон завидовал до такой степени, что запретил ему публиковать свои стихи.[408] Аналогичная судьба постигла Сенеку, Г. Петрония, по-видимому, автора «Сатирикона», и многих других представителей знати. Петроний был одним из самых близких друзей Нерона, вкусу которого император безгранично доверял.[409] Это возбудило зависть Тигеллина, который постарался впутать Петрония в заговор. Что касается Сенеки, то он был ненавистен Нерону как представитель идей и тенденций первой половины его царствования.
В 66-67 г. император предпринял артистическое турне по Греции, находя, что в Риме его недостаточно ценят. Он выступал на олимпийских и дельфийских состязаниях и привез с собою в Рим 1,8 тыс. венков. В благодарность за хороший прием Нерон объявил эллинов свободными.[410] Это путешествие стоило огромных денег и окончательно привело в расстройство государственные финансы. В том же самом году, когда Нерон отправился в свое артистическое путешествие, он получил известие о большом восстании в Иудее. Из Греции император послал на его усмирение своего полководца Веспасиана.
Провинциальная политика Нерона отличалась непоследовательностью. С одной стороны, в ней выступали прогрессивные элементы, которые позволяют видеть в Нероне в известной степени продолжателя традиций Цезаря, Августа, Тиберия и Клавдия. С другой стороны, неупорядоченность провинциального управления и расточительность Нерона, заставлявшая прибегать к усилению налогового обложения, приводили к огромным злоупотреблениям и к росту недовольства.
Еще в начале царствования вспыхнуло восстание в Британии, вызванное тяжестью налогов и притеснениями римской администрации. Восставшие племена возглавляла царица Боудикка. Г. Светоний Паулин, завоеватель Мавритании, в первое время не мог справиться с движением. Восставшие взяли Камулодун и Лондиний, перебив там много римских поселенцев. Только после того как Паулин собрал все свои силы, ему удалось разбить восставших в большой битве к югу от Темзы (60 г.). Боудикка покончила с собой, и восстание было подавлено. Правительство Нерона приняло меры для уничтожения некоторых наиболее вопиющих злоупотреблений.
Очень сложной была ситуация на Востоке. Еще от времен Тиберия Рим унаследовал армянскую проблему. Трудность ее состояла в том, что в армянских делах были заинтересованы парфяне, поддерживавшие в Армении своих ставленников. Полководец Нерона Гн. Домиций Корбулон весьма успешно действовал на Востоке, частью дипломатическим путем, частью силой оружия. В результате нескольких кампаний[411] и длительных мирных переговоров ставленник парфян, брат парфянского царя Тиридат, отказался от своих формальных притязаний на Армению, согласился отдать себя под покровительство римлян и принять армянскую корону из рук Нерона. Для этой цели он в 66 г. лично явился в Рим и был торжественно коронован.
Таким образом, армяно-парфянский вопрос был решен весьма удачно для Рима. Это являлось заслугой главным образом Корбулона. Однако Нерон, боясь популярности знаменитого полководца, вызвал его в 67 г. в Грецию, где тогда находился император, и приказал казнить.
Самым слабым звеном провинциальной политики Нерона оказалась Палестина. Здесь положение было особенно сложным. Римская политика, направленная к разжиганию национальных противоречий, грубое игнорирование религиозных и бытовых особенностей иудеев и злоупотребления императорских прокураторов вызывали там почти непрерывную цепь волнений. В то время как высшее священство Иерусалимского храма и крупные землевладельцы в общем и целом мирились с римским господством, народная масса, находившаяся под двойным гнетом, была главным рассадником недовольства. В народе жила твердая вера в скорое пришествие мессии, обещанного избавителя, который спасет народ от гнета чужеземцев и установит царство правды на земле.
В 66 г. в Цезарее,[412] при попустительстве прокуратора Гессия Флора, произошел погром. В ответ на него вспыхнуло восстание в Иерусалиме, руководимое партией зелотов. Это было националистическое течение, стремившееся свергнуть не только господство римлян, но и гнет крупных землевладельцев, ростовщиков и богатого священства Иерусалимского храма. Крайнее крыло националистической партии римляне называли «сикариями» (убийцами) за то, что они применяли террористические методы борьбы. Сикарии вербовались из рабов, крестьянской бедноты и низов городского населения. Вождями движения были Иоанн из Гискалы и Симон, сын Гиоры. Восставшие осадили немногочисленный римский гарнизон в Иерусалиме, а когда он капитулировал, перебили его.
