Пирс Брендон - Упадок и разрушение Британской империи 1781-1997
Самое жуткое зверство произошло 22 июля 1946 г., когда участники «Иргун» взорвали гостиницу «Царь Давид» в Иерусалиме. Это было такое роскошное заведение, что один турист посчитал ее восстановленным храмом Соломона. Взрыв оказался таким мощным, что угол здания рухнул, а Джеральда Кеннеди, министра почт, отбросило через Джулиане-Вей в Ассоциацию молодых христиан. Его тело пришлось соскребать со стены зала отдыха.
Среди погибших оказались сорок один араб, двадцать восемь британцев и семнадцать евреев. Тогда и в дальнейшем боевики «Иргун» утверждали, что они борцы за свободу и самые высокие нравственные стандарты[2689]. Но Хагана публично осудила бомбометание (хотя и одобрила частным образом). Взломав коды Еврейского агентства, британцы узнали, что оно вовлечено в терроризм, несмотря на отрицания Вейцмана, Бен-Гуриона и других.
Однако Хагана оставалась двойственной. Иногда она помогала силам безопасности и осуждала террористические организации за поддержку гангстерства, контрабанды, широкомасштабного трафика наркотиков, вооруженных ограблений, организацию черного рынка и краж[2690]. В любом случае, взрыв «Царя Давида» должен была вызвать мировое сочувствие к Великобритании. Вместо этого кампания стала пропагандистским провалом, особенности, в Америке. Это произошло из-за вспышки гнева командующего армией. Генерал сэр Ивлин Баркер приказал солдатам избегать евреев и «наказать их так, как этой расе неприятнее всего, ударив по их карманам и показав им наше презрение»[2691].
Когда мандатная власть вошла в последнюю фазу борьбы по урегулированию вопроса Палестины, она была деморализована и обыграна более искусной тактикой. Пока армия порола евреев, боевики «Иргуна» крали солдат и отвечали им тем же, предотвращая дальнейшее применение такого унизительного наказания.
Когда британцы забаррикадировали своих граждан на участках, огороженных колючей проволокой, известных под названием «Бевинграды», над ними смеялись за то, что взяли в окружение своих. Они столкнулись с электрически детонирующими минами, которые выкладывали у обочин дорог, с минами-ловушками в виде стальных шлемов. Поэтому англичане эвакуировали гражданских лиц в начале 1947 г. После этого их только обвинили в трусости.
Даже превратив Иерусалим в крепость, британцы не могли остановить бомбометание. В марте 1947 г. люди Бегина врезались на грузовике, полном взрывчатых веществ, в офицерский клуб. В результате погибло двадцать человек. Несмотря на кордоны, комендантский час, пропуска, обыски и коллективные наказания, генерал Бейкер нашел невозможным парализовать «ячейки зла»[2692]. Но вся тактика, от крутых мер по наведению порядка, осуществляемых военными, до спонтанных актов бдительности раздраженных солдат, приводила к обвинениям в тирании. Все это также использовалось для оправдания широко распространенного саботажа и кровавой мести.
Когда власти казнили террористов, организация «Иргун» повесила двух британских сержантов и установила мины-ловушки, прикрепив к их телам. Эта акция привела в ярость Еврейское агентство почти в такой же степени, как общественность в Британии, где на синагогах рисовали свастики. Когда Королевский ВМФ перехватил корабли, перевозившие незаконных иммигрантов, и большинство из них отправили на Кипр, Бен-Гурион заявил: «Терроризм подпитывается отчаянием». Он выступил с обвинением, которое эхом повторили в США, что Великобритания объявила войну сионизму, а ее политика заключается в «ликвидации евреев как народа»[2693].
Казалось, ничто не драматизировало имперскую жестокость лучше, чем сага «Исхода 1947». Это название переделанного речного парохода, арестованного тем летом с 4 500 еврейскими пассажирами на борту. Затем их переправили в Гамбург. Говорили, что британский конвой — это «плавучий Аушвиц»[2694]. На этом обвинении сионисты строили различные вариации пропаганды. «Мерзкие нацистско-британские убийцы задушили невинные жертвы газом». Как они признавали вполголоса, эта «сатанинская ложь»[2695] (как назвал ее один британский офицер) была нацелена не на захватчиков, а на мировую прессу.
Такие язвительные и полные яда уколы ослабляли решительность мандатной власти. Бен-Гурион правильно решил, что его самые сильные союзники — это «беженцы из ада»[2696].
Поэтому, пока британцы использовали основные силы для подавления арабского восстания в конце 1930-х гг., теперь у них не было сил и желания участвовать в широкомасштабном конфликте против евреев! Другие сдерживающие моменты мешали Бевину и его коллегам. Их собственная страна была в тяжелом положении. Оно было вызвано финансовым кризисом, нормированием хлеба и нехваткой топлива. Ограничения в подаче электроэнергии даже вынудили проводить англо-еврейские переговоры в первые месяцы 1947 г. без света. Это привело к одной из тяжеловесных шуток Бевина: «Не было необходимости в свечах, поскольку там были израелиты» (на английском последняя часть слова звучит, как «зажженный»)[2697].
Но Британия платила 40 миллионов фунтов стерлингов в год, чтобы держать 100 000 человек в Палестине. Министр финансов Хью Далтон в письме в Эттли убедительно призывал страну урезать расходы: «Уверен, что почти наступило время, когда мы должны полностью вывести наши войска из Палестины. Нынешнее состояние дел не только дорого нам обходится в плане человеческих ресурсов и денег, но и, как мы соглашаемся, не имеет реальной ценности со стратегической точки зрения. В любом случае, нельзя иметь надежную базу в осином гнезде. Наши молодые мужчины, не имея достойных целей, сталкиваются с ужасающим опытом.
Это способствует росту антисемитизма с самой шокирующей скоростью»[2698].
Аргументы в пользу ухода из Индии и Бирмы в той же мере поддерживали уход Британии из Палестины.
Выпутывание оттуда и вывод вооруженных сил был даже более желательным, поскольку Палестина отдаляла Британию от Америки, когда им требовалось объединиться против России в начале «холодной войны». Более того, после бесконечных планов и переговоров Бевин сделал вывод: он не может решить палестинскую проблему, хотя поставил свое политическое будущее на это решение. Арабы были слабыми, разделенными и имели плохое руководство (муфтий оказался международно дискредитированным, поскольку пытался получить поддержку у стран «Оси»). Однако они отказывались уступать. Евреи были столь же непримиримыми и непреклонными, особенно по мере того, как власть Вейцмана уменьшалась, а власть Бен-Гуриона росла. Имелись и зловещие указания на то, что еврейские террористы принесут войну домой к своим врагам — например, взорвут по Министерству по делам колоний. Фабрики «Иргун» по производству взрывчатых веществ обнаружились в Лондоне. В Америке евреи даже атаковали своего лучшего друга президента Трумэна, который воскликнул, обращаясь к своим министрам: «Иисус Христос не мог их удовлетворить, когда был здесь на Земле. Так разве кто-нибудь может ожидать, что мне так повезет?»[2699]
На протяжении 1947 г. удача отвернулась от Британии. В начале года Бевин сожалел, что его соотечественники утратили волю и навыки, чтобы жить, соответствуя своим имперским обязанностям. Без ресурсов Ближнего Востока он не видел «никаких надежд на способность достичь стандартов жизни, к которым мы стремимся в Британии»[2700]. Поскольку он не смог достичь согласия ни с евреями, ни с арабами, пришлось передать вопрос о Палестине на рассмотрение в ООН, которая сменила Лигу Наций, ранее контролировавшую подмандатные территории. «Бевин сдается и признает себя побежденным», — написал Дин Ачесон, заместитель американского госсекретаря[2701]. На самом деле Бевин считал, что ООН создаст в Палестине одно государство, а Великобритания станет действовать там в качестве третейского судьи.
Но министр явно уступил инициативу. Результат его удивил. Казалось, что Сталин хочет сломать слабое звено[2702] в цепи имперской обороны Британии, поскольку Россия неожиданно взяла сторону Америки и проголосовала за раздел Палестины. Так поступил и ряд стран меньшего размера, ответив на сильное еврейское и американское давление. Поэтому 29 ноября 1947 г., несмотря на арабскую оппозицию и британское воздержание при голосовании, Генеральная ассамблея большинством голосов приняла резолюцию, разделяющую Святую Землю на два государства. Евреи получили Восточную Галилею, большую часть плодородной прибрежной равнины и пустыню Негев, а также порт на Красном море. Арабам выделили Иудею, Самарию, большую часть Галилеи, Газу и регион вокруг Акры. Иерусалим должен был стать центром анклава ООН.
