Анатолий Тарас - Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

«Недолгое гетманство Выговского было ознаменовано последней серьезной и по-своему перспективной попыткой уладить отношения между Речью Посполитой и казачеством. Возобновив переговоры с польским правительством, Выговский объявил о расторжении союза с Россией и по решению казацкой рады 16 сентября 1(>ЗХ года заключил в городе Гадяче договор с Речью Посполитой. По этому договору Украина возвращалась в состав Речи Посполитой на почетных и выгодных для казацкой старшины условиях.

Гадячская уния была серьезной уступкой сторонникам украинской государственности. По этому соглашению Украина (Киевское, Черниговское и Брацлавское воеводства) становилась равноправной частью Речи Посполитой наравне с Великим княжеством/Литовским/и Короной. Ей предоставлялось право на собственное управление, реестр был расширен до 60 тысяч человек, казацкая старшина получала шляхетское звание, а высшие руководители казачества и представители православной иерар-

хии — места в сенате. Обеспечивались свободы православной церкви на всей территории государства.

Гетман получал право ходатайствовать перед королем о нобилитации (возведении в шляхетство) заслуженных казаков и мещан, группа казачьих старшин уже тогда получила шляхетское звание, но при этом шляхта, в свое время бежавшая с Украины, могла вернуться в свои имения. Создавались условия для широкого развития украинской культуры. Было разрешено учредить на Украине две академии, гимназии, другие школы, гарантировалась свобода печати (право заводить типографии).

Но это соглашение запоздало. Конфликт между Украиной и польским правительством зашел слишком далеко. Значительная часть казачества отказалась признать Гадячскую унию. В последующие десятилетия к несчастьям Украины прибавилась междоусобная борьба между сторонниками и противниками, соответственно, Москвы и Кракова. Возобновилась и война между Русью и Речью Посполитой, союзником которой теперь снова выступала часть казачества.

В своих универсалах Выговский призывал украинцев присоединиться к нему и выбить из Киева московский гарнизон. Последнее ему не удалось, однако несколько московских отрядов, отправленных на Украину, были разбиты. Но противники унии с Польшей оказались сильнее».

История России с древнейших времен до конца века. М., 2001, с. 545— 546

* 218 218

Уже в августе 1658 года Выговский послал казацко-татарское войско на Киев, где стоял московский гарнизон. Но 23 августа киевский воевода боярин Василий Борисович Шереметев разгромил казаков и татар неподалеку от Киева. В бою отличились полки «иноземного строя» под командованием полковника фон Стаде-на (Штадена). Трофеями московитов стали 12 пушек.218

В сентябре 1658 года от имени царя были разосланы в украинские города грамоты с изложением московской версии произошедших событий. Разумеется, Гадячская уния квалифицировалась в них как «измена». Тогда Выговский 8 октября отправил послание Алексею Михайловичу, в котором подчеркнул, что Перяславская рада вовсе не решала вопрос о присоединении Украины к Москве, а л ишь просила защитить запорожских казаков и православную церковь в украинных землях от поляков. Теперь же, когда благодаря Гадячской унии надобность в таком заступничестве отпала, он просил вывести московские гарнизоны и не воевать с казаками:

«Бога ради усмотри, ваше царское величество, чтоб неприятели веры православной не тешились и сил не восприняли, пошли указ свой к боя-

рину Василию Борисовичу Шереметеву, чтоб он больше разорения не чинил и крови не проливал».

Между тем, ситуация в Украине была такова. Большинство старшин выступало за унию и автономию, тогда как большинство простых казаков стояло за Москву. Оно и понятно: им уния ничего не давала, зато создавала реальную перспективу скорого возвращения магнатов и шляхты, а вслед за ними, может быть, и ненавистных арендаторов-евреев. В конце ноября 1658 года в местечке Верва противники Выговского собрали свою собственную Раду, избравшую гетманом полковника Ивана Беспалого. После этого в Украине фактически началась гражданская война.

Однако король не мог послать войско на помощь Выговскому так как польский народ вел жестокую борьбу со шведами, поглощавшую все силы и средства. Большую часть Литвы оккупировали московиты, меньшую часть — шведы. Тогда, чтобы предотвратить посылку новых московских войск, Выговский отправил к царю белоцерковского полковника Кравченко, «туманить головы» заявлением о повинной. Одновременно он призвал на помощь все тех же крымских татар.

3 декабря 1658 года гетман Беспалый написал царю, что враги наступают на верных «его величеству» казаков со всех сторон, а царские воеводы помощи не дают. Алексей Михайлович в ответ сообщил*, что приехал Кравченко с повинной, что он (царь) велел собрать Раду в Переяславле 1 февраля, а пока пусть Беспалый соединится с князем Ромодановским и вместе бьет неприятеля.

Неприятель не заставил себя ждать. Уже 16 декабря наказной атаман Выговского Скоробогатенко подошел к Ромнам, где находился Беспалый, но потерпел поражение от последнего. Беспалый отправил царю срочную депешу:

« Если ваша пресветлая царская милость с престола своего не подвигнитесь в свою отчизну, то между нами, Войском Запорожским, и всем народом христианским, покою не будет. Выговский Кравченка на обман послал и ему бы ни в чем не верить».

В феврале 1659 года Беспалый сообщил в Москву, что из Новой Чернухи под Лохвицу приходило 30-тысячное казацко-татарское войско Скоробогатенко и Немирича, три раза пыталось взять город приступом, но было отбито. Сам же Выговский 4 февраля пришел к Миргороду и осадил его. В Миргороде стояли московские драгуны и казаки полковника Степана Довгаля. Уже 7 февраля полковник Довгаль решил перейти на сторону Выговского и покинул Миргорода со своим полком, после чего горожане открыли ворота. Выговский отправил московитов в Лохвицу, естественно,

разоружив и ограбив их, затем двинулся к Полтаве, «приводить в чувство» Беспалова, прежнего помощника Пушкаря. Однако Беспалый со своими казаками убежал в Ромны.

Между тем, 15 января 1659 года из Москвы в Украину отправился князь Алексей Никитич Трубецкой с большим войском. Летопись говорит о 100 тысячах человек, но в действительности их было меньше раза в два. 10 марта Трубецкой пришел в Пу-тивль, 26 марта направился оттуда к местечку Константинов на реке Суле. Туда же он вызвал московских воевод из Лохвицы и Беспалого из Вомен.

Наконец, 10 апреля войско Трубецкого от Константинова пошло к Конотопу, где сидел сторонник Выговского полковник Гуляниц-кий. Уже 19 апреля Трубецкой начал осаду. Она без малейшего успеха продолжалась до 27 июня, когда к Конотопу пришли казаки Выговского и татары крымского хана Камиль-Мухаммеда Гирея.

Оставив всех татар и половину своих казаков в засаде за речкой Сосновкой, Выговский с остальными казаками на рассвете 28 июня внезапно атаковал осаждавших, перебил много людей, отогнал лошадей и начал преднамеренное отступление.

Трубецкой решил, что имеет дело со всем войском Выговского. Он послал для его преследования конницу под командованием князей Семена Романовича Пожарского и Семена Петровича Львова. Пожарский догнал отступавших казаков, часть перебил и поспешил вслед за остальными, все дальше и дальше удаляясь от Конотопа.

Взятые в плен казаки Выговского сказали ему, что впереди ждет в засаде большое войско — целая ханская орда и вторая половина казаков, но Пожарский не придал никакого значения их словам. Как писал Соловьев, воевода никого не слушал:

«Давайте мне ханишку! — кричал он, — давайте калгу! — всех их с войском... таких сяких... вырубим и выпленим».

Выговский с казаками отступил за Сосновку. Но только князь следующим утром перебрался вслед за ним через эту заболоченную речку, как оказался в западне. С двух сторон по нему ударили многочисленные отряды татар и казаков. Одновременно вдруг широко разлилась речка, на которой люди Выговского быстро соорудили запруду. Вдобавок, они разрушили мост, что сделало невозможным отступление.

Одним словом, Вы-говский, многому научившийся от Богдана Хмельницкого, устроил московитам настоящие Канны. Как писал современник и очевидец этой битвы Самойло (Самуил) Величко, «спастись мог разве только тот, кто имел бы крылатых коней».

На поле битвы легли не менее 20 тысяч (!) ратников царского войска, около 5—6 тысяч сдались в плен, в том числе полсотни воевод и оба князя. Выговский потерял 4 тысячи казаков, хан — 6 ТЫСЯЧ ордынцев.