Коллектив авторов - Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов
Стране с быстрорастущей промышленностью, основанной на высоком уровне механизации при выпуске в больших объемах стандартной продукции, на добыче топливного и промышленного сырья требовалась рабочая сила для трудоемких процессов, не требовавших высокой квалификации. Почти 60 % «новой волны» иммиграции составляли одинокие мужчины в возрасте до 40 лет. Этот контингент был благоприятной почвой для распространения разного рода протестных настроений.
Со времен появления в американской политической жизни популярной на западном и восточном побережьях, куда прибывали крупные группы иммигрантов, Нейтивистской американской партии (1835), которая выступала за сдерживание иммиграции в интересах «коренных» уроженцев США (иными словами, партия «старожилов» – речь шла об «урожденных» американцах, которые тоже «когда-то откуда-то приехали», т. е. были иммигрантами из Европы, но в 3–5 поколениях), за ограничение сфер занятости и владения землей для китайских иммигрантов, не поддававшихся ассимиляции, фактор иммиграции активно использовался различными политическими силами. Среди иммигрантов из Европы легко приживались европейские идеи социализма, им были знакомы формы организованного рабочего и демократического движения, которые они пытались распространить в новых условиях. Обвинения в покушении на конституционные основы государственного строя стали к концу столетия выдвигаться против иммигрантов, проявлявших политическую активность и послужили основанием для введения ограничений на въезд переселенцев из «нестабильных регионов и стран».
В последней трети XIX в. продолжало расти самосознание американцев. Приток миллионных потоков вчерашних иностранцев, без которых не могла обойтись растущая экономика, вызывал охранительные настроения у тех, кто родился или уже обжился на американской земле. Это было связано с резким изменением на рынке труда, массовым разорением мелких собственников, появлением в конце столетия незнакомой американцам прежде массовой безработицы.
Не менее важным в вопросах иммиграции был фактор участия иммигрантов в политической деятельности, особенно в радикальных протестных движениях. Кроме того, осознание американцами себя, как отдельного народа, несущего определенную «миссию в истории», происходило по традиционной схеме сравнения с жителями других стран. Несомненные достижения в экономике, разительно отличавшие США от «запаздывающей, но кичливой» Европы, сравнительно высокая социальная мобильность, рекламируемая как «равные возможности» в отличие от сословных пут Старого Света, наличие демократических свобод, республиканского правления и федеративного устройства с сохранением прав отдельных штатов – все это служило базой для пропагандистской деятельности и создания в общественном сознании прочных мифов.
Популярные идеи «англосаксонского превосходства», привезенные из Англии, быстро сменились возрождением интереса к идеям 1840-х годов о «явном предначертании» и «предопределении судьбы» американской нации, призванной, якобы, стать главной хранительницей демократии и экономического либерализма. На рубеже веков, в ходе испано-американской войны 1898 г., эти идеи получили новую интерпретацию. США предстояло не только отстоять демократические ценности, но и «распространить» их, «обучая» менее развитые и «несчастные» народы, порабощенные диктаторами, самоуправлению и республиканизму.
В отношении иммигрантов, особенно «новой волны», прибывавших из монархических и имперских государств, существовали другие мифы. Их считали зараженными верноподданническими настроениями, не способными к социальной ответственности и легко поддававшимися бунтарскому радикализму. Выходя постепенно на международную арену с претензией на роль великой державы, США вступали в конфликтное противостояние с европейскими государствами (с Англией из-за Латинской Америки и Канады, с Германией – из-за тихоокеанских островов и влияния в Южной Америке, с Испанией – из-за Кубы, с Францией – из-за трансокеанского канала, с Австро-Венгрией и Османской империей – из-за влияния в Средиземноморье и т. д.). Легко было объявить вчерашних иностранцев в отсутствии патриотизма, в сохранении симпатий к прежней родине. Под этим предлогом началось ограничение правоспособности иммигрантов, особенно в части выборного процесса и возможности влиять на политическую жизнь страны, а также регламентирование въезда, которое в 1880-х годах затронуло лишь выходцев из азиатских стран, но затем было применено к иммигрантам «третьей волны», став в ходе Первой мировой войны почти запретительным под предлогом «опасности проникновения в страну лиц из враждебных государств».
В свои предвыборные платформы нейтивистские, анти-иммигрантские лозунги стали включать в 90-е годы республиканцы, провозгласившие лозунг «здорового национализма» и «истинного американизма». Возрожденное нейтивистское движение возглавил влиятельный сенатор-республиканец Генри Кэбот Лодж – будущий глава комитета по международным делам, а его друг и единомышленник Теодор Рузвельт, став президентом США в 1901 г., разработал программу «нового национализма», где нашлось место этим идеям.
Объективное изменение экономической ситуации, снижение дефицита рабочих рук, относительное насыщение внутреннего рынка и рост интереса к внешней экспансии, стали важными основаниями для стремления государственных деятелей сплотить население, мобилизовать его на поддержку правительства, заставить отказаться от социального протеста, заинтересовать привилегиями и убедить в превосходстве над неполноценными в силу бедности, необразованности, слабости иммигрантами или жителями аннексированных территорий.
Наиболее вдохновляющими были идеи англоконформизма (насильственной ассимиляции иностранных переселенцев через восприятие языка, обычаев, норм жизни и ценностей белых англосаксов, преобладавших в составе населения). Эти идеи были восприняты правящими кругами и воплотились в движении «американизации». Возникнув в последнем десятилетии ХХ в. как культурно-образовательная кампания в поддержку «американского английского языка», она получила государственную поддержку.
Был проведен ряд реформ в школьном образовании, началось финансирование «ликвидации безграмотности», а по сути, обучение взрослых иммигрантов основам грамотности и английской грамматике. По всей стране создавали библиотеки, и пережвижные книжные лавки, которые обеспечивались книгами и журналами за счет частных пожертвований, благотворительности корпораций, а также средств штатов и федеральной казны. Были предприняты усилия по «романтизации» американской истории. После гражданской войны появились профессиональные историки, исторические и литературно-филологические факультеты в университетах, общества краеведов и археологов. В последней трети ХХ в. в США стали модными музеи и памятники. Были героизированы образы отцов-основателей, участников войн с Англией и гражданской войны. Были изданы многочисленные биографии выдающихся американцев. Теодор Рузвельт и многие другие интеллектуалы из числа политиков писали о «покорении» Запада, о борьбе «пионеров» с природой и опасностями, о воспитании особого жизнестойкого и предприимчивого «американского характера», романтике жизни ковбоев и старателей. Негативные страницы в истории отношений с индейцами и рабами при этом оставались в тени.
В рамках американизации было начато торжественное ежегодное празднование 4 июля Дня независимости (с фейерверками и парадами музыкантов). С 1893 г., когда США ввели для своих заграничных представителей дипломатический ранг посла, в официальных международных документах жители страны впервые стали называться американцами, несмотря на протесты государств Южной Америки и латиноамериканцев.
Внешняя политика США в конце XIX в.
Вопросы внешней политики традиционно мало интересовали американских избирателей во второй половине XIX в. Эта сфера оказывалась в ходе предвыборных кампаний интересна для партийных деятелей лишь в тех случаях, когда она могла сказаться на повседневной жизни или доходах влиятельных или массовых категорий населения, т. е. приобретала социальную значимость и могла быть использована для привлечения новых голосов.
Одним из важных оставался вопрос тарифов. Отношение в обществе к регламентации внешней торговли было различным. Среди занятых в экспортных отраслях (особенно сельском хозяйстве и добывающей промышленности) были активные сторонники снижения тарифов. Это требование отвечало также интересам рядовых потребителей, лишенных дешевой импортной продукции и вынужденных переплачивать монополистам за товары первой необходимости. Не менее активны были бескомпромиссные сторонники высоких ввозных пошлин на товары, которые на внутреннем рынке могли по цене или качеству составить конкуренцию американской промышленной продукции. Они требовали покровительства государства для защиты своих интересов. Среди них были не только монополисты, не желавшие лишаться сверхприбылей, но и мелкие производители, а также наемные рабочие, занятые в отраслях обрабатывающей промышленности и опасавшиеся потери рабочих мест или снижения зарплаты.
