Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока - Коллектив авторов
Наряду с подобными единичными отрадными новостями приходило огромное количество известий дурных.
В 41-м резервном корпусе войска, обработанные агентами Палью, – 52-й ландверный полк и 7-й ландштурменный батальон пополнения 15-го корпуса[80], – отказались освободить заблокированную ими ветку Конотоп – Бахмач. 1-й батальон 422-го пехотного полка, привлеченный для охраны магистрали, заявил, что вплоть до окончательной отправки на Родину свои удобные квартиры в Чернигове не покинет.
Хуже всего дела обстояли в 22-м резервном корпусе. Уже 27 ноября штаб корпуса вынужден был доложить, что «отказы служить, исполнять приказы множатся с каждым днем». Иногда удавалось просьбами, объяснениями и совещаниями с солдатскими советами достичь соглашения. 1 декабря сообщили также, что настроение во 2-м батальоне 19-го ландверного полка в Дубно просто безнадежно, никакой власти над личным составом не имеет и солдатский совет. Конное подразделение 5-го баварского полка полевой артиллерии – по большей части, уроженцы Пфальца[81] – игнорировало распоряжения командования и требовало немедленной отправки на Родину.
Последствия событий для транспортного сообщения
Такой ход событий нельзя было скрыть от населения. Уважение к германским войскам, которое до сих пор удерживало в повиновении местных жителей, исчезло. Результат этого почувствовали в первую очередь на магистралях, где разбросанные на больших пространствах слабые отряды охраны и персонал оказались почти беззащитными перед нападениями банд. Украинское министерство путей сообщения и германское Центральное железнодорожное управление в Киеве все чаще жаловались на недостаточную охрану железнодорожников от налетов большевиков, особенно в районе 41-го резервного корпуса.
Однако в реальности ситуация на Волыни была еще хуже, чем представлялось в донесениях. Действовавшие там банды, заняв важнейшие узловые пункты, явно и планомерно стремились перерезать ведущие на запад железные дороги. Если бы это им удалось, основные силы группы армий были бы отрезаны от Родины и оставлены на милость украинцев. Все военное имущество, жизненно важное для безопасности, попало бы им в руки.
Так как эти планы были вполне ясны и германским войскам, разгорелись тяжелые бои с переменным успехом. В Бердичеве 15-я баварская пехотная бригада, отбивая бесчисленные нападения петлюровцев, успешно поддерживала порядок. Однако она не смогла предотвратить атаки крупного железнодорожного узла Жмеринка значительно превосходящими силами украинцев, а стоявшие там 11-я и 90-я ландверные кавалерийские стрелковые полки[82] после мужественного сопротивления были пленены, по обыкновению ограблены и пешим порядком отправлены в Галицию. Оба полка потеряли 31 человека убитыми, 37 ранеными и 40 пропавшими без вести.
Далее к западу петлюровцы поначалу мирно вступили в Сарны и Житомир, однако вскоре и там стали вести себя по-хозяйски. Вследствие этого 7 и 8 декабря в Сарнах дошло до тяжелых боев, окончившихся тем, что 2-й батальон ландштурма Штаде выбросил петлюровцев из города и 2 тысячи из них взял в плен. И в Житомире, после того как петлюровцы потребовали от германского гарнизона сдать оружие, бой окончился с тем же результатом. 600 пленных и 15 орудий остались в руках немцев. При этом, по оценке штаба 27-го (саксонского) резервного корпуса, особенно отличился гвардейский ландштурменный батальон Вартенбурга, в то время как второй батальон держался пассивно. Бронепоезд гарнизона Новоград-Волынского восстановил порядок на ветке дороги в Искоростень. 1-й батальон 49-го ландверного полка 8 декабря разоружил в этом городе банду в 500 человек. На следующий день западнее Мирополя 1-й и 3-й батальоны 34-го ландверного полка отразили еще одну атаку.
Украинский полковник Оскилько потребовал от немцев немедленно оставить Новоград-Волынский, где находился штаб 22-го резервного корпуса.
В районе Ровно Баварская кавалерийская дивизия, проводя многочисленные операции, постоянно держала на острие атак украинские банды. 6-й шеволежерский[83] полк с орудиями, прислуга которых была из добровольцев, 30 ноября после долгого боя взял деревню Мирогощ. 3 декабря 1-й шеволежерский полк рассеял банду в 300 человек южнее Староконстантинова. Но эти успехи не могли изменить общий негативный ход событий, из-за которого положение становилось очень серьезным. 3-й батальон 49-го ландверного полка вынужден был оставаться в Сарнах из-за петлюровцев. Для его освобождения немцам пришлось заплатить 10 тысяч рублей[84]. Командир полка отстаивал точку зрения, что если бы не заплатили, ни один человек живым бы не вышел.
Далеко выдвинувшаяся за железную дорогу Речица – Пинск 20-я ландверная дивизия стала ощущать нажим большевиков с севера – территории, оставленной 10-й армией. Многочисленные налеты были отражены лишь частично. В Лунинце были ограблены транспорты. В некоторых частях стали отчетливо проявляться большевистские настроения. Запланированное смещение на запад 20-й ландверной дивизии и ее смена 35-й резервной дивизией так и не состоялись. Поэтому 30 ноября 20-я ландверная дивизия заключила соглашение с большевиками, согласно которому они не должны были подходить к железной дороге Гомель – Пинск ближе, чем на 15 километров. Это не было одобрено штабом корпуса, так как последний желал увеличения оговоренной дистанции.
2 декабря 3-я рота 122-го резервного полка должна была под нажимом 1000 петлюровцев оставить станцию Бирзула, необходимую для вывода 7-й ландверной дивизии, причем железнодорожное сообщение с находящимися в Одессе частями дивизии было прервано. В Мирополе 8 декабря был разоружен прибывший из Тифлиса 9-й резервный егерский батальон. Транспорты были ограблены и у Сарн, а сообщение с Ровно оказалось нарушено.
Продолжалось разложение германских войск. 93-й кавалерийский стрелковый полк, который должен был усилить Баварскую кавалерийскую дивизию, отказался разгружаться в Ровно и силой заставил отправить себя дальше, в Голобы. «Это была совершенно деморализованная часть, – говорится в боевом журнале Баварской кавалерийской дивизии, – с которой ничего нельзя было поделать. Однако не было причин опасаться ее значительного разлагающего воздействия на другие подразделения, так как пример взбунтовавшихся могли поддержать только ландштурмисты старших возрастов». Находившийся тогда же при Баварской кавалерийской дивизии 1-й баварский ландштурменный полк потребовал сменить его солдатами молодых возрастов и отправить на Родину. 2-й ландштурменный батальон Штаде, который все еще вел успешные бои в Сарнах, предъявил такие же требования. Части 18-й кавалерийской бригады (41-й резервный корпус) отказались выступать против петлюровцев и, сдав оружие противнику, попытались добиться права отправки на Родину.
