Периферийная империя: циклы русской истории - Борис Юльевич Кагарлицкий
«Иудейская религия не вытеснила ни старого язычества, ни христианства, ни мусульманства, — пишет Артамонов. — Веротерпимость хазар представляется исключением из обычной в средневековье религиозной практики, но она и в Хазарии не возводилась в теорию, не была принципом внутренней политики хазарского правительства»[63]. Религиозный плюрализм Хазарии, таким образом, был не только результатом параллельной миссионерской деятельности, но и следствием этнической пестроты. Однако само по себе соперничество трёх религий в Хазарии показывает, что не лишён реализма и рассказ русских летописцев об аналогичном соперничестве в Киеве, когда к князю Владимиру поочерёдно являются проповедники христианства, ислама и иудаизма.
Победа «киевского кагана» Святослава над хазарами не означала полного уничтожения их государства. Начав войну, Святослав, как отмечает Артамонов, стремился «полностью взять в свои руки контроль над восточной торговлей, игравшей весьма важную роль в экономике Русского государства»[64]. Однако киевский князь не сумел удержать под своей властью захваченные территории. «Втянувшись в трудную войну на Дунае, он должен был ослабить своё внимание к востоку, не успев закрепить власть Руси над Поволжьем. За Русью остались только Подонье да берега Керченского пролива, Волжская же Болгария и Хазария, по-видимому, недолго находились в зависимости от Руси и восстановили свою самостоятельность»[65].
Между тем после походов Святослава на юго-востоке возник военно-политический вакуум. За обломки Хазарского каганата с переменным успехом боролись Русь, Хорезм и Византия. Хазарская государственность была окончательно уничтожена лишь в 1016 году совместной экспедицией русских и греков в Тамань и Крым. По этому поводу Груссе замечает, что, разрушив совместными усилиями каганат, греки и Русь «серьёзно просчитались»[66]. Дело в том, что именно Хазария в действительности играла роль заслона на пути кочевых племён. Эти племена двигались на запад по степной полосе, к югу от Киева, где господствовали хазары. Упадок Хазарии начался с безуспешных попыток сдержать продвижение венгров. Разгром хазарского войска Святославом привёл к тому, что печенеги почувствовали себя гораздо свободнее. Последствия этого Русь ощутила ещё при Святославе — сначала печенеги, уже не сдерживаемые хазарами, беспрепятственно дошли до Киева, а затем сам Святослав погиб от их рук. Русь, разгромив Хазарию, оказалась не в состоянии установить политический контроль над всей обширной территорией, ранее подчинявшейся каганату — за исключением небольшого, но очень богатого княжества Тмутаракань, где славяно-варяжская военная аристократия пришла на место хазарской. Остальная территория стала частью Дикого Поля, по которому беспрепятственно передвигались племена кочевников. Вскоре печенегов сменили куда более опасные половцы, а в XIII веке по тому же пути пришли монголы.
Христианство и торговля
Походы Святослава на Балканы окончились полным поражением, но главным их результатом оказалось то, что «сферы влияния» в Причерноморье между Киевом и Константинополем были окончательно поделены. Начиная со времён князя Владимира, военно-торговая экспансия киевских князей на юг сменяется сотрудничеством с византийцами. Владимир ещё совершает грабительский поход в Крым, но именно он оказывается решительным проводником греческого религиозного и политического влияния в Киеве. Русь стабилизируется. Киев отныне выступает уже не в качестве соперника, а в качестве союзника Константинополя. Конфликты между Киевом и Константинополем периодически возникают, однако сотрудничество преобладает. Русские купцы получают исключительные торговые льготы в Византии. Греческий император набирает на Руси воинов для своего войска. Из Константинополя в Киев едут ремесленники, священники, советники. «Западные волки, — удовлетворённо писал греческий автор, — так были укрощены, что обратились в послушное стадо овец. Русь стала теперь оберегать Византию от нападения зверей»[67].
Христианизация Руси, начатая княгиней Ольгой и завершённая Владимиром, оказалась логическим результатом этого процесса. И на Руси, и в Скандинавии именно купцы-христиане предшествовали миссионерам. Ещё до крещения Дании строительство христианских церквей было важным делом для местных королей, поскольку позволяло привлечь торговцев. Теперь, как отмечают хроники, купцы приезжали «охотно и без страха», в результате чего «было изобилие товаров всякого рода»[68]. Торговцы, возвращавшиеся из Царьграда, равно как и их греческие коллеги, распространили христианство на Руси не только до князя Владимира, но и до княгини Ольги. Первая церковь — св. Ильи — построена в Киеве в 940 году, тогда как княгиня Ольга крестилась лишь в 950-х годах. Официальное же государственное принятие православия Владимиром состоялось только в 988 году.
Начиная с середины XIX века, либеральные историки видели в принятии христианства по восточному обряду величайшее несчастье России, поскольку тем самым в религиозном отношении страна противопоставила себя Западу. На самом деле, во времена князя Владимира раскол между восточной и западной церквями не был ещё полным и окончательным. Потому крещение, пусть и по византийскому обряду, вовсе не противопоставляло Русь Западной Европе, а наоборот, сближало с ней. Что гораздо важнее, Византия во времена Ольги и Владимира была развитой и просвещённой страной, тогда как Запад ещё только преодолевал «тёмные века». Принято считать, что летописная история о том, как посольство, отправленное Владимиром в разные страны, сравнивало исламское, католическое и православное богослужение, является домыслом позднейших летописцев. Однако даже если это так, данная история говорит о многом. Ведь русских послов поразило, прежде всего, великолепие православных храмов в Константинополе — «богатые одежды служебные, убранство алтарей, красота живописи, благоухание фимиама», тогда как у католиков обряды были «без всякого величия и красоты». Ориентируясь в культурном отношении на Византию, киевские князья получали огромное преимущество перед своими западными соседями.
Древнерусская урбанизация
Итак, если в VIII веке восточные славяне не имели ни развитого государства, ни крупных городов, то 200 лет спустя от Балтики до Чёрного моря простиралась мощнейшая и богатейшая держава. Она не только охватывала огромную территорию, но поражала иностранцев обилием и богатством городов. В начале IX века византийцы ещё не знали Руси. А в 860 году патриарх Фотий уже говорит о русских как о народе, ещё недавно безвестном, но стремительно достигшем «блистательной высоты и несметного богатства»[69]. Иностранные путешественники называли Киевскую Русь «страной городов». Богатство и развитие Руси, признаваемое греками, тем
