Гарет Паттерсон - Я всей душою с вами, львы !
Мы остановили машину примерно в двух километрах и решили немного подождать, надеясь, что Сала не придет в отчаяние и сможет воссоединиться со своими. Когда мы прикатили назад, то увидели цепочку львиных следов, ведущих из лагеря, но, кроме того, цепочку следов, ведущую в него! Наказав Джулии не выходить из машины, я стал осматривать лагерь. По моему мнению, картина складывалась так. Сала не нашла выход и продолжала прохаживаться вдоль ограды. Одна из львиц очевидно Фьюрейя - зашла в лагерь и вывела Салу наружу. Никаких признаков прайда больше не было видно - следы уводили на запад, и я догадался, что львы теперь лежат и отдыхают где-нибудь в тенечке. К счастью, потенциально неприятную ситуацию удалось предотвратить.
Въехав на территорию лагеря, мы с Джулией быстро обнаружили, как же юной львице удалось войти. В ограде отыскалась небольшая лазейка, через которую тянулся след. Мы тщательно заделали дыру проволокой, внимательно осмотрели забор по периметру - не дай Бог они еще где-нибудь пролезут! - и, кроме того, обложили его нижнюю часть с наружной стороны терновыми ветками, особенно в местах, показавшихся мне самыми уязвимыми.
Второй случай, более драматичный и даже странный, приключился несколько недель спустя на утренней заре. Мы с Джулией спали в разных палатках - моя примыкала вплотную к ограде, а ее стояла в центре лагеря под пастушьим деревом, где у нас была столовая. Я проснулся от страшного хруста у самого забора и тут же почувствовал, как о палатку шарахнулось что-то тяжелое.
Я мигом выскочил наружу и увидел, что по другую сторону забора прохаживается Рафики, устремив взгляд куда-то мимо меня. Затем я увидел возле своей палатки след импалы, а также место, где это животное проломилось через небольшую калитку в ограде. Я спешно замотал ее проволокой, чтобы Рафики не могла пролезть. Пока я бегал к палатке Джулии, антилопа, стремясь выбраться наружу, пыталась сломать забор то тут, то там. Я тут же разбудил Джулию и, не объяснив, в чем дело, велел запереться в машине и не вылезать до тех пор, пока не будет разрешена проблема импалы, прорвавшейся в лагерь, и голодной львицы, находящейся снаружи и не желающей упускать добычу.
Не успел я отойти от машины, где спрятал Джулию, как услышал далекий крик импалы. Это было сигналом того, что Рафики все-таки настигла добычу и теперь дорезала ее. Подойдя к тому месту, откуда доносился крик, я увидел, как Рафики пытается выволочь тушу сквозь дыру в заборе. Львица тащила со страшной силой, импала запуталась в проволоке, и забор зловеще трещал. Я чувствовал, что этот участок вот-вот рухнет, если я не приму срочные меры.
Стремление мирно разрешить ситуацию толкнуло меня на решительный шаг. Обычно я никогда не вмешивался, если львам доставалась добыча от них тогда всего можно ожидать, - а теперь пришлось. Одна нога здесь, другая там - и вот я мчусь с ведром воды. Увидев мое приближение, Рафики еще сильнее потянула добычу. Подскочив к ней и заорав во всю глотку: "Нельзя! Нельзя!", я окатил ее водой. Бедная Рафики! Пришлось ей отступить на несколько шагов.
Удивительно, но львица, будто сообразив, что я собираюсь делать, спокойно легла и стала пристально наблюдать за тем, как я выпутываю тушу из проволоки. Наконец мне это удалось, и я, возможно благодаря приливу адреналина, смог поднять над головой сорокакилограммовую антилопу и перебросить ее через забор. Рафики осторожно подошла, слабо зарычала мне в ответ и поволокла добычу в холмистую местность, где исчезла до конца дня.
Вздохнув с облегчением, я залатал поврежденную ограду и вернулся к Джулии, сидевшей в машине. К этому времени моя подруга полностью прогнала остатки сна и наблюдала за всем, что я делал, сквозь ветровое стекло. Когда я во всех подробностях рассказал ей, что произошло, она изумилась - так же, как и я.
Вскоре после этого случая к нам в лагерь пожаловал мой добрый друг Питер Сенамолела. Он служил в Департаменте охраны дикой природы и отвечал за район Бобирва - ту часть восточной Ботсваны, где находились и земли Тули. Он оказывал нам колоссальную поддержку, а Джулии Помогал в ее планах создания центра и заповедника, где ботсванские дети могли бы изучать окружающий их мир. Джулия часто посещала вместе с Питером местные школы, читала лекции и показывала слайды, агитируя за создание клубов друзей природы.
На сей раз Питер прибыл к нам с сообщением о том, что президент Ботсваны, совершая поездку по стране, будет проезжать неподалеку отсюда, и предложил, чтобы я организовал для него показ слайдов. Я ответил, что почту за честь изложить президенту историю львов и наши надежды, которые мы связываем с дикими землями Тули.
Позже нам сообщили, что презентация состоится в гостинице поселка Занзибар, примерно в восьмидесяти километрах от заповедника.
Поселок этот не имел ничего общего со знаменитым островом с коралловыми рифами, утопающим в аромате гвоздик - это было крохотное селение на берегах реки Лимпопо.
Конечно, мой обычный наряд - шорты и матерчатые туфли - вряд ли годился для встречи с президентом. Джулия выкопала откуда-то мою единственную пару штанов и рубаху, а я между тем перевернул все вверх дном в поисках галстука, который, насколько мне было известно, где-то в лагере имелся. Сама Джулия по такому случаю одолжила у подруги шикарное платье.
Мы выехали намного раньше назначенного часа, опасаясь поломки машины, чего, к счастью, удалось избежать. Прибыв в гостиницу, мы перво-наперво установили в конференц-зале "волшебный фонарь", а уж затем сменили обычную одежду на более презентабельную. Я впервые за много лет повязал галстук, который все-таки нашел. И вот наконец публика собралась у входа в гостиницу в ожидании президента и его окружения.
Перед самым заходом солнца мы услышали шум приближающихся военных вертолетов. Они приземлились на голой площадке как раз возле гостиницы. Выйдя из вертолета, президент и его супруга долго приветствовали собравшихся, расточали улыбки и обменивались рукопожатиями.
Когда президент вошел в гостиницу, местный депутат парламента Джеймс Маруатона сообщил мне, что высокие гости вскоре будут готовы к просмотру слайдов. Мы еще раз проверили, работает ли проектор и удобно ли расставлены кресла в конференц-зале. Затем пришло сообщение, что президент и его свита направляются к нам. Мы с Джулией стояли у входа, и глава государства крепко пожал мне руку и сказал:
- Приветствую вас, господин Большой лев.
Я сразу почувствовал себя свободнее, представил президенту и его супруге Джулию, и презентация началась.
Пока я говорил, в зал набилось столько народу, что яблоку негде было упасть. За полчаса я поведал всю львиную сагу, приправив ее множеством удивительных историй - например, о том, как львы спасли меня от нападавшего леопарда или как Рафики и Фьюрейя водили меня к своим новорожденным детенышам, - и закончил свое повествование смертью Батиана. После моего сообщения президент и люди из его окружения засыпали меня вопросами, а затем глава государства выразил надежду, что Салу и Тану ждет необыкновенное будущее и что в один прекрасный день они произведут на свет новое поколение львов - потомков прайда Адамсона.
По завершении презентации президент и его супруга сердечно поблагодарили нас с Джулией, и мы тепло распрощались с высокими гостями. Затем Питер повел нас в бар, где нас ожидали заслуженная выпивка и несколько добрых друзей; в их числе был Бейн Сеса, глава иммиграционной службы региона. Нас тепло приветствовали, поздравили с успешно прошедшей презентацией и вручили бокалы ледяного пива. Сесу изумил мой вид - он-то привык видеть меня запыленным и в шортах, а тут я появился в длинных брюках, чистой рубахе и при галстуке! Посмеиваясь, он дружески похлопал меня по спине. Видно было, что он гордится мной.
Наконец пришла пора расставания, и мы пустились в долгий обратный путь, окрыленные успехом. Еще бы: нам представилась уникальная возможность лично довести до сведения президента, как мы обеспокоены будущим этих земель и их обитателей. И вот еще что: президента Ботсваны традиционно называют "Таутона", что значит "Великий лев". Следовательно, здесь, как и во многих других странах и культурах, лев почитается символом могущества и власти.
Глава седьмая
МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ
Провозившись чуть больше недели, я с помощью Джиппи из Шаше, Бинго из "Хатари" и своих друзей из заповедника Чартер связал все, что осталось от забора старой "Таваны", и перевез в соответствующие три лагеря, чтобы мои друзья могли оградить свои жилища от хищников, которых привлекала идущая к скважинам на водопой дичь. Кроме того, ограда могла послужить защитой и от слонов, которых гораздо больше, чем в предыдущие зимы, тянуло к имевшимся в лагерях источникам воды.
Питсани и другие естественные водопои совсем пересохли. На площади свыше двухсот квадратных километров - куда входили и владения моих львов - остался один естественный источник, так называемая "Новая Англия", как его окрестили в прошлом столетии белые первопроходцы.
