Рафаэль Сабатини - Рыцарь таверны
Геллиард с изумлением наблюдал за его превращениями. Зная, на какие глупости способна обиженная молодость, он во всем винил Синтию и по своему обыкновению подсмеивался над мальчиком. Грегори тоже веселили выходки Кеннета, и даже Синтия порой улыбалась.
Облачившись в придворные одежды, Кеннет приобрел замашки настоящего вельможи, его речь стала порывиста и надменна, более того, его уста, которые были невиннее младенца, стали извлекать некоторые не совсем приличные клятвы, к которым частенько прибегал Криспин.
Раз Синтии нужен грубый ухажер, решил он, то он таковым станет. К сожалению, у него не хватало смекалки, чтобы понять, что в этих одеяниях он вызывает у нее. не столько интерес, сколько удивление.
- Что значит весь этот павлиний наряд? - как-то раз спросила она у Кеннета. - Это тоже символы?
- Можно считать их таковыми, - угрюмо отвечал он. - Прежним я вам не нравился.
- И вы решили приукрасить себя этим маскарадом.
- Синтия, вы смеетесь надо мной! - воскликнул он, разозлившись.
- Да упасет меня Небо! Я просто указываю на разницу, - отвечала она весело. - Ну разве эти надушенные одежды не маскарад, так же, как ваш черный плащ и шляпа? Тогда вы изображали из себя святошу, теперь - распутника. Но в обоих случаях это только притворство.
Он оставил ее и отправился искать Грегори, чтобы излить ему свою жалобу на холодное отношение Синтии. После этого состоялся короткий разговор между Синтией и ее отцом, в итоге которого Синтия заявила, что никогда в жизни не выйдет замуж за щеголя.
Грегори пожал плечами и ответил, что через это проходят все молодые люди, это путь к мудрости.
- Возможно! - с жаром возразила она. - Но в данном случае мы имеем дело с непроходимой глупостью. Мастер Стюарт может возвращаться в свою Шотландию. В замке Марлей он только понапрасну теряет время.
- Синтия! - разгневался Грегори.
- Отец, - взмолилась она, - не надо сердиться! Ты же не станешь выдавать меня замуж против моей воли? Ты ведь не выдашь меня за человека, которого я презираю?
- Презираешь? Господь всемогущий! Какое право ты имеешь его презирать? гневно спросил он.
- Это право дает мне свобода мыслить - единственная свобода, доступная женщине. В остальном мы для мужчин - не больше, чем топор или другая вещь, которую можно купить и продать, взять или бросить.
- Дитя мое, что ты понимаешь в этих вещах? - воскликнул Грегори. - Ты переутомилась, дорогая.
И он покинул ее, решив отложить этот разговор до лучших времен.
Она вышла из замка, чтобы побродить в одиночестве среди обнаженных деревьев парка, и наткнулась на Криспина, сидящего на поваленном стволе дуба.
Шорох платья заставил его подняться. Он снял шляпу, приветствуя ее, и хотел уйти, но Синтия остановила его.
- Сэр Криспин?
- К вашим услугам, мисс Синтия!
- Вы что, боитесь меня?
- Красота, мисс, обычно пробуждает мужество, а не страх, - ответил он с улыбкой.
- Вы уходите от ответа, сэр.
- Это тоже ответ, мисс, если его верно истолковать.
- Значит, вы не боитесь меня?
- Бояться не в моих привычках.
- Почему же вы вот уже три дня избегаете меня? Помимо своей воли Криспин почувствовал, как у него заколотилось сердце - заколотилось от неизъяснимого блаженства при мысли, что она заметила его отсутствие.
- Возможно это происходит потому, - начал он медленно, - что в противном случае вы бы избегали меня, мисс Синтия.
- Сатана был горд, сэр, - и из-за этого был проклят.
- Та же судьба ждет и меня, раз гордыня уводит меня от вас.
- Нет, сэр, - рассмеялась она, - вы бежите от меня по своей воле.
- Не по своей, Синтия. Не по своей, - начал он, затем спохватился и произнес со смешком: - Из двух зол, мисс, вы должны выбирать наименьшее.
- Мисс! - откликнулась она, не обращая внимания на другие его слова. Отвратительное слово, к тому же мгновение назад вы называли меня "Синтия".
- Благодарю вас за честь.
Она взглянула на него с недовольным недоумением и затем направилась прочь от его неподвижной скованной фигуры. Криспин решил, что она бросает его одного, и был рад этому. Но, отойдя на десяток шагов, она оглянулась через плечо.
- Сэр Криспин, я иду к утесу.
В её голосе, несомненно, звучало приглашение. Он грустно улыбнулся.
- Я скажу Кеннету, если увижу его. Услыхав эти слова, она нахмурилась.
- Я не хочу, чтобы он приходил. Я лучше пойду одна.
- Хорошо, мисс, тогда я не буду сообщать об этом никому.
- Оттуда такой прекрасный вид...
- Я всегда был того же мнения, - согласился он. Ей хотелось обозвать его глупцом, но она сдержалась.
- Разве вы не хотите составить мне компанию? - спросила она напрямик.
- С удовольствием, если таково ваше желание.
- Вы можете остаться, сэр.
Ее обиженный тон подсказал Криспину, что он был невежлив.
- С вашего позволения, мисс, я пойду с вами. Я скучный собеседник, но если вы хотите... Она прервала его:
- Ни в коем разе. Я не люблю скучных собеседников.
И она ушла.
Криспин вновь присел на поваленное дерево и задумался. Старый солдат, которого привела в замок жажда мести, расплывается, как воск, при одной мысли о ней, потому что боится причинить боль этой девушке, которая насмехается над ним, играет с ним.
Что он, безбородый, зеленый юнец? Или он снова превратился в семнадцатилетнего, если взгляд пары прекрасных глаз заставляет его забывать обо всем на свете?
Он резко поднялся и бесцельно побрел по парку, пока внезапно поворот тропинки не столкнул его лицом к лицу с, Синтией. Она встретила его взрывом смеха.
- Сэр Увалень, я знала, что волей или неволей, но вы последуете за мной! воскликнула она.
И он, застигнутый врасплох, только улыбнулся ей в ответ, потому что она все рассчитала верно.
Глава 14
Сердце Синтии
Рука об руку гуляла по парку эта необычайная пара - девушка, с душой чистой, как дыхание морского ветерка, и мужчина, чья жизнь прошла в лишениях и страданиях, в неосознанном грехе, девочка, стоящая на пороге материнства, чьи годы до этой поры были наполнены только радостью и весельем, и человек на полпути к своей зловещей цели - кровавой мести - единственное, что еще удерживает его в этой жизни, которую он сам считает безобразной и отвратительной.
- Сэр Криспин, - робко начала Синтия, - вы несчастны, да?
Геллиард взглянул на нее, пораженный ее словами и тем тоном, которым они были произнесены.
- Я? Несчастен? - он рассмеялся. - Разве я похож на шута, который притворяется несчастным в такой день, находясь рядом с вами?
- Значит, вы счастливы? - спросила она с вызовом.
- А что есть счастье? - отозвался он. И прежде чем она успела ответить, добавил: - Многие годы я не был счастлив так, как сейчас.
- Я говорю не о теперешнем вашем положении, - сказала она с укоризной, уловив в его словах нечто большее, чем просто комплимент. - Я говорю о всей вашей жизни.
Но то ли из врожденной скромности, то ли еще по какой причине, он пришел к разумному заключению, что данная тема менее всего пригодна для развлечения молодой девушки.
- Мисс Синтия, - произнес он, делая вид, что не слышал ее вопроса, - я бы хотел сказать вам пару слов относительно Кеннета.
В ответ на это она недовольно надула губки.
- Но я просила вас рассказать о себе. Нехорошо не слушаться леди. К тому же мастер Кеннет меня абсолютно не интересует.
- Если девушку не интересует жених, то у него мало шансов стать ее мужем.
- Ну, я думаю, вы, наконец, поняли меня. Кеннет никогда не станет моим мужем, сэр Криспин.
- Что вы такое говорите? - воскликнул он.
- О, господи! Неужели я должна выйти замуж за куклу? Разве он мужчина, которому девушка могла бы подарить свою любовь, сэр Криспин?
- - Что вам в нем не нравится?
- Все!
Он рассмеялся, не принимая ее слова всерьез.
- Ну это чересчур. А кто виноват в его недостатках?
- Кто же?
- Вы сами, Синтия. Вы относитесь к нему пренебрежительно. И в том, что в последнее время его поведение стало несколько экстравагантным, виноваты тоже вы. Вы слишком жестоки к нему, и он в своем стремлении вернуть вашу благосклонность переступил границу осторожности.
- Это мой отец просил вас сказать мне об этом?
- С каких пор ваш отец почитает меня таким доверием? Нет, нет, Синтия. Я прошу за этого мальчика - сам не знаю почему.
- Плохо заступаться за человека, не зная своих истинных побуждений! Давайте забудем об этом повесе Кеннете. Говорят, сэр Криспин, - и она взглянула на него своими прекрасными глазами, которым нельзя было лгать, - что в королевской армии вас прозвали "Рыцарем Таверны".
- Это правда. И что из этого?
- Как что из этого? Вы краснеете при одной мысли об этом?
- Я? Краснею? - В его глазах сверкали искорки смеха, когда он встретил ее грустный, полный сочувствия взгляд. Искренний, чистосердечный смех вырвался из его груди, спугнув стаю чаек с прибрежных скал.
- О, Синтия! - проговорил он, слегка задыхаясь от смеха. - Представьте себе Криспина Геллиарда, краснеющего и хихикающего, как молодая девушка перед первым возлюбленным. Нет, только представьте! Легче представить себе Люцифера, распевающего псалмы и поучения пастора-конформиста.
