Евгений Кукаркин - Грызу небо зубами (Операция в Мали)
- Тьфу ты, черт, - ругается Мамонтов. - Туда нельзя, сюда нельзя.
Опять беру вправо, но вынужден подняться повыше. Через полчаса выходим на почти голое место, здесь - небольшие оазисы зелени и резкий скальный подъем на несколько километров. Я успел заметить заброшенную строительную площадку и черный провал в гряде.
- Пошли на базу.
- Разве ты все посмотрел, командир?
- Дальше неинтересно, дальше начинается полупустыня.
- Тогда пошли.
Только приземлились у ангара, как над нами пронеслись два вертолета сопровождения.
- Как машина, командир? - спрашивает подбежавший Иона.
- Все в порядке. Одно только не могу понять. Иона скажи, мы заминированы или нет?
- Заминированы.
- И ты знаешь где?
- Знаю. Но мне ее не извлечь. Американцы поставили ее под цепью хвоста машины.
- Так думай, елки-палки, думай... как ее убрать оттуда.
- Она не простая, там проводов... не поймешь, куда и как...
- Иона, надо разобраться.
- Постараюсь, командир.
- Приходи вечером в бар "Марионетка". Мы тебя там познакомим с девчонками.
- Будет время - приду.
Мэри сидит на диване у нас дома. Когда я открыл двери, то тупо уставился на нее.
- Как ты сюда попала?
- Открыла дверь пластиковой карточкой.
Мамонтов без дипломатии сразу понес на нее:
- Так ты говоришь, приехала в гости к сестре?
- Да, а что?
- А то, что твой прелестный голосок преследовал нас весь полет.
- Ну что тут такого? Меня пригласил однажды командующий базы и сказал: "Мэри, ты хочешь заработать?". "Хочу", - сказала я. Вот тогда он и предложил мне наговорить текст на магнитофон.
- Когда это было?
- За два дня до вашего прибытия. А что, что-нибудь не так?
- Все так. Но почему пригласили именно тебя?
- Не только меня. Сьюзен тоже приглашали, она наговаривала на магнитофон такой текст, как и я.
Я - в сомнении, можно ли доверять этой девчонке. Чувствую, Мамонтов тоже ей не верит.
- Почему ты оказалась здесь?
- Мальчики, извините, но мне теперь негде жить. Муж Сьюзен выкинул меня из дома. Я понимаю, что нехорошо поступила, но мне некуда идти. В этом городке все как с ума посходили; за то, что с вами посидела в баре, спала здесь, меня считают... предательницей. Вы не беспокойтесь, я два дня поживу у вас, а потом уеду домой. Жалко только, что так и не увижу великолепного шоу, когда вы будете драться с нашими...
- Капитан, разрешим ей? - спрашиваю Мамонтова.
- Пусть живет.
- Ой, мальчики.
Мэри вскакивает и целует Мамонтова в щеку.
- Но... но...
- Пойдешь с нами в бар? - спрашиваю ее.
- Конечно.
- Тогда сейчас не мешай нам. Нам надо привести себя в порядок и отдохнуть.
Вечером отправились в бар. Честно говоря, сегодня мне было скучно. Мэри стала нас звать на танцевальную площадку, но я не хотел никаких эксцессов с местными и отказался. Появился Иона со своими товарищами. Мы распили еще две бутылки водки и разбрелись по домам. К нашему удивлению Мэри не пришла спать, и это нас очень удивило.
Прошло десять дней, Мэри так и не появилась. Нас пригласил к себе генерал Симонс.
- Господа, не пора ли выполнять условия контракта? - улыбался он, потирая руки.
- Когда?
- Через четыре дня. Мы выпускаем на вас стандартный боевой армейский вертолет "Лонгбоу Апачи". Его пилотирует экипаж майора Траски. Условия встречи в соответствии с контрактом: сбитый вертолет или пожелавший сдаться - проигрыш. Ничейный результат в случае отсутствия боезапаса у обоих вертолетов.
- Понятно.
- Тогда готовьтесь.
- Сэр, можно один вопрос?
- Говорите.
- Исчезла Мэри Флаин...
- Она не исчезла. Я приказал ее выдворить с городка.
- За что?
- Поступило много жалоб от жителей городка о недостойном поведении Мэри, кроме того, на этом настояла ее сестра.
- Сьюзен?
- Да, Сьюзен Траски .
- Это... С ним нам придется драться?
- С ним.
- Я все понял, сэр. Разрешите идти.
Городок меняется с каждым часом. Появилось много людей и машин. За проволокой раскинулся целый палаточный городок, за два дня построили почти километровые трибуны, разместив перед ними большие экраны, и приготовили стоянки для машин. На полигоне установили множество видеокамер. Напротив нашего коттеджа собираются любопытные и репортеры. Несколько корреспондентов пытались прорваться дом, но Мамонтов всех вышвырнул обратно. Но, однажды, настойчивый стук в дверь все же заставил меня подойти к ней.
В окошечко заметил знакомое лицо репортерши Эли Грифс.
- Николай, это я, вы можете впустить меня? - кричит она.
- Заходи.
Чуть приоткрыл дверь, Эли проскользнула в комнату; какого-то типа, пытавшегося прорваться за ней, пришлось вытолкнуть обратно.
- Что творится - сумасшедший дом. Вся Америка свихнулась на этом шоу. А где ваш напарник?
- Дрыхнет наверху.
- Может это и к лучшему. Капитан, я хотела взять у вас последнее в жизни интервью...
- Это хорошее вступление...
- Не смейтесь, я говорю серьезно.
- С чего вы взяли, что оно последнее? Ведь мы заключили контракт на год.
- Вы не продержитесь. Вообще-то вы знаете, что у вас в вертолете спрятана бомба?
- Знаю.
- А вы не подумали, что чья-нибудь рука возьмет и коварно нажмет кнопку.
- Это вы намекаете на генерала?
- Не знаю. Но я сама была ошарашена, когда узнала об этом. У вас же полно врагов и если будет нужно..., победы вам не видать.
- Это мы посмотрим. Лучше скажите мне, Эли, кто такой майор Траски?
- Вы даже этого не знаете?
- Нет.
- Да вы чокнутый. Майор Траски один из лучших летчиков в Америке. У него большой опыт боев в Ираке и Югославии, у него преимущество перед вами в ракетном вооружении, он через пять минут после взлета разнесет вас в щепки.
- А вы неплохо осведомлены.
- Конечно, я же репортер. Вы так держитесь, будто сделаны из железа, неужели вам на все это наплевать?
- Нет, конечно. Я вам даже откроюсь, я побаиваюсь майора Траски , побаиваюсь, что кто-то действительно нажмет на кнопку, и мы взлетим на воздух, но с другой стороны, я накопил столько злобы на эту несправедливость, что готов небо грызть зубами, даже раненым достать до глотки противника.
- Вы там, в Мали, тоже грызли небо?
- Грыз.
- Вам тоже много досталось?
- Досталось. Если вам рассказать, как меня один генерал избил, да так что я еле шевелил руками и ногами, а потом отправил в воздух на встречу со смертью, было бы чему удивляться.
- Расскажите об этом, Николай.
- Сейчас не время, как-нибудь потом.
В это время раздались шлепки тапок. На лесенке появился зевающий Мамонтов.
- Николай, кто там? Эли? Я думал, что после выходки Мэри тебя не увижу.
- Привет, Виктор. Вот пришла поговорить о вашем завтрашнем полете.
- Напиши о нас что-нибудь хорошее. Мы ведь не едим детей, не насилуем женщин, а просто взяты в плен и теперь прибываем в рабстве.
- Напишу, Виктор. Ладно, ребята, я вам симпатизирую, удачи в небе.
Она поцеловала меня в щеку и пошла к двери.
Утром приехали в ангар с вертолетами пораньше. Иона уныло докладывает:
- Командир, машина заправлена, пушки и пулеметы заряжены, имитаторы проверены, а с миной я не справился.
- Неужели совсем нет выхода?
- Командир, я не минер. Я технарь, изучил все ее провода, разобрался в предназначении каждого агрегата, но вот какой провод резать и нужно ли резать не знаю.
- Черт, что же делать?
- Не знаю. Кроме этого, могу сообщить тебе еще одну неприятную вещь. Кроме меня контроль над машиной ведут американцы.
- Как так?
- За моей работой следят. Сержант и еще двое все время крутятся вокруг нас. Они проверяют состояние бомбы тоже.
- Здесь пять вертолетов, в каждом заложена мина?
- В четырех, пятый с дефектом двигателя, я его собираюсь использовать для запчастей.
- Слушай, а нельзя...
- Я тебя понял, командир. Сумей сбить этого гада, может, пока все отвлекутся, я что-нибудь придумаю.
Вертолет выкатили из ангара. Мамонтов материт оружейников, которые поленились снять густую смазку с лент, сержант с кем-то лается по телефону, суетится вся команда обслуживания, только я почему-то думаю о другом, мне вспоминается сад светлячков, Дези в ореоле сияния. Где же ты теперь? Надо послать письмо в Калифорнийский университет пресловутой Ольге Томсон, может она пришлет весточку...
- Эй, - меня трясет за плечо сержант, - объявлена пятиминутная готовность. Полезайте в машину.
- Мамонт, пора.
Машина зависла в метрах ста от земли. Справа видны длинные ряды трибун, набитые народом, слева полигон. В воздухе еще два вертолета с телевизионщиками, они высоко над нами.
- Маг, один, - слышу в наушниках, - начали.
- Прошу наводку.
- Траски перед тобой, метрах в пятистах.
Теперь я увидел вдали приближающуюся жирную точку.
- Мамонт, уходим.
- Валяй, командир.
Разогнался и повернул влево. Траски погнался за мной.
Имитаторы с легкими хлопками выскакивают за хвостом и под брюхом. Чтобы сбить прицел, мотаю машину непонятными зигзагами. Пока я несся к каньону, Траски пустил все же две управляемые ракеты, одна поймалась на имитатор. Вертолет тогда здорово тряхнуло, и где-то стукнул по борту осколок. Вторая проскочила мимо и ушла куда-то вперед. Вот и долгожданный провал, сразу же рухнул в его глубину, почти до ручейка. Американец, поливая меня из пулемета, храбро бросился за мной. В каньоне можно только повторять изгибы тесных стенок. Я, как сумасшедший, на полной скорости несусь по этим нескончаемым поворотам, чуть не соскребая винтом породу со стенок каньона. Траски не рискнул, сбавил скорость, продолжая поливать из пулеметов, и опять выпустил ракету. Она взорвалась где-то на стене каньона, не успев вписаться в радиус поворота. Каньон начинает расширяться, я вспоминаю карту и, пользуясь отставанием противника, круто свернув направо, взмыл вверх. Здесь горы, мы с тобой Траски здесь и потягаемся. Рванул между двумя холмами, потом заскочил за гряду и, свернув за хребет, прижался к отвалу, застыв на месте.
