Вольдемар Балязин - Эпоха Павла I
В Стокгольме Люберас и Голенищев-Кутузов пробыли около полутора лет и в середине 1746 года возвратились в Россию, приступив к своим прежним делам – строительству канала Петра Великого и усовершенствованию Кронштадта.
В Кронштадте была и казенная квартира Лариона Матвеевича, где жил он со своей женой Анной Илларионовной. Там 5 сентября 1747 года у них родился их первенец, которого назвали Михаилом. Судьба сделала его победителем Наполеона и спасителем Отечества, о чем подробно будет рассказано в этой и в следующей книге цикла «Неофициальная история России».
25 мая 1752 года по завершении работ на канале Ларион Матвеевич был произведен в инженер-капитаны и определен «к управлению конторой кронштадтских строений». В 1758 году он стал инженер-майором и почти сразу же получил следующий чин – инженер-подполковника.
В этом звании Ларион Матвеевич был направлен в Ригу и прослужил там до апреля 1759 года, когда получил чин инженер-полковника. Одновременно ему было предписано отправиться в Петербург для прохождения дальнейшей службы в Главной канцелярии артиллерии и фортификации.
Первые шаги будущего фельдмаршала
Перед отъездом из Риги отец учинил сыну строгий официальный экзамен, оформленный должным образом. Инженер-капитан Шалыгин возглавил комиссию, которая, проверив познания Михаила Голенищева-Кутузова, выдала ему документ, что он, сдав экзамен по артиллерии и инженерному делу, «в арифметике и геометрии довольное знание имеет, в фортификации же – названия главнейших углов, линий и строений изрядно знает».
17 апреля 1759 года Ларион Матвеевич подал на имя генерал-фельдцейхмейстера (командующего артиллерией русской армии) графа Петра Ивановича Шувалова рапорт, в котором писал: «Имею я сына Михаила… а как оный сын мой ревностное желание и охоту имеет служить в артиллерийском корпусе, того ради ваше высокографское сиятельство всепокорнейше прошу, дабы повелено было означенного сына моего по желанию определить в артиллерийский корпус… А сверх грамоты обучался сын мой немецкому языку с основанием, по-французски, хотя несовершенно, говорит и переводит, и в латинском грамматику оканчивает и переводить зачал, тако ж к арифметике, геометрии, и фортификации один манер прочертил, несколько рисовать, тако же истории, географии…»
Вскоре последовал и приказ о его зачислении.
Все три года, когда Михаил Кутузов учился на офицера, он жил дома, а в школе был только на занятиях и в летних лагерях во время сборов. Их дружба с отцом стала еще более тесной, о чем вы узнаете чуть позже из этой же книги.
На волосок от смерти
Вы помните, наверное, историю, приключившуюся с подполковником Кутузовым, когда служил он в армии фельдмаршала Румянцева?
После этой истории был он переведен в Крым, в армию князя Василия Михайловича Долгорукова. Там, в Крыму, получил Кутузов почти смертельное ранение в голову, однако все же остался жив. Говорили, что чудом. Это ранение получил он летом 1774 года.
…22 июля турецкая эскадра, которой командовал сераскир Гаджи-Али-бей, высадила десант на южном берегу Крыма, возле Алушты.
Русские войска в это время были разбросаны по всему Крыму. Ближайшим к армии крупным отрядом командовал генерал-поручик В. П. Мусин-Пушкин. Однако его сил было недостаточно, чтобы сбросить десант в море. Мусин-Пушкин по дороге к Алуште присоединил к себе еще пять батальонов пехоты и двинулся в глубь Крымских гор.
Сохранился рапорт Екатерине об этом деле: «Лежащая к морю страшною ущелиною дорога окружена горами и лесом, а в иных местах такими пропастьми, что с трудом два только человека в ряд пройти… могут».
Отряд в две тысячи восемьсот пятьдесят человек (орудия пришлось нести на плечах) быстрым маршем прошел к морю. Оказалось, что турки оставили Алушту и, отступив на четыре версты, заняли выгодную, хорошо укрепленную позицию возле деревни Шума. После двухчасового боя гренадеры ворвались в деревню и выбили штыками турецкий гарнизон. (После боя Мусин-Пушкин узнал, что турок в десанте было около восьми тысяч.)
Наиболее упорным было сопротивление турок на левом фланге. Там наступал гренадерский батальон Московского легиона. Командиром этого батальона был Кутузов.
Командующий Крымской армией князь В. М. Долгоруков отмечал: «Подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой батальон, из новых и молодых людей состоящий, довел его до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оным старых солдат».
Впереди атакующих со знаменами в руках ехал подполковник Кутузов. Турецкая пуля попала ему в голову, и он упал. В формулярном списке об этом ранении сообщалось: «В том же 1774-м, в Крыму, при взятии неприятельского укрепления в деревне Шуме близ алуштинской пристани, где и ранен пулею навылет в голову позади глаз».
Пуля попала Кутузову в левый висок и вышла у правого глаза. Врачи единодушно признавали ранение смертельным. Кутузов в конце концов выздоровел, однако зрение его было сильно расстроено.
Существует расхожее мнение, что после ранения Кутузов правый глаз совершенно потерял и ничего им не видел. В подтверждение этому приводят неоспоримый, многократно зафиксированный живописцами факт: черная повязка на правом глазу полководца. Однако не хотят принимать во внимание и другого, также неоспоримого факта, что есть множество портретов Кутузова, изображенного безо всякой повязки. Правда же такова, что ранение это сильно испортило Кутузову зрение, но глаз не вытек, и Михаил Ларионович неплохо видел правым глазом, а первые годы после операции и читал, но с течением времени зрение его ухудшалось, глаз часто болел, и для того, чтобы сберечь зрение, Кутузов стал время от времени надевать черную повязку.
Лейденская история
Не сразу и не просто шло выздоровление тяжело раненного Кутузова. Лечение было сложным и длительным. Кутузов полтора года лечился в Петербурге, потом уехал за границу.
С 1 января 1776 года ему по «высочайшему соизволению» был предоставлен годичный отпуск «для излечения ран к теплым водам без вычета жалования». Екатерина II выдала Кутузову из ее собственных «кабинетных» денег тысячу червонцев.
Некоторые авторы утверждали, что он побывал в Германии, Англии, Голландии и Италии.
Достоверно известны лишь три пункта, где Кутузов побывал. Это Берлин, Лейден и Вена. Кутузов оказался в столице Пруссии по пути в голландский город Лейден, где ему предстояло лечиться. В Берлине Кутузов представился прусскому королю Фридриху II.
Едва ли путешественник-иноземец, в тому же всего-навсего подполковник, по собственному почину добился аудиенции у короля. Вероятно, тысячу червонцев Кутузов получил от Екатерины не только на лечение – его поездка могла быть использована и в государственных целях для выполнения поручений различного свойства.
В Лейдене Кутузов прожил довольно долго. Его лечили профессора медицинского факультета местного университета.
Почему именно Лейден был избран местом лечения?
По-видимому, потому, что, когда Кутузов еще только собирался поехать за границу, в газетах и журналах появились корреспонденции о праздновании двухсотлетнего юбилея Лейденского университета – старейшего высшего учебного заведения Голландии. Как и во всяких юбилейных статьях, в этих сообщениях было немало панегириков в адрес университета и его ученых, да и на самом деле медики Лейдена занимали не последнее место в Европе, а медицинский факультет был ровесником университета. И Кутузов решился: Лейден был избран им местом дальнейшего лечения.
Исцелявшие Кутузова профессора немало удивились столь редкому ранению и даже посвятили этому феномену несколько научных статей.
Рука Провидения
Однако на том дело не кончилось. Через четырнадцать лет Кутузова ранило в голову во второй раз. Это случилось весной 1788 года, когда командир Бугского егерского корпуса М. И. Кутузов привел свои войска к Херсону, где стояла армия фельдмаршала Г. А. Потемкина. Затем корпус Кутузова передвинулся к осажденной русскими турецкой крепости Очаков.
18 августа осажденные учинили из крепости вылазку, желая захватить батареи правого фланга. Четыре часа отбивались егеря из батальонов прикрытия, поддержанные дружным сильным огнем артиллерии. Потеряв пятьсот человек убитыми и ранеными, турки отступили. В этом бою отличился пришедший на выручку егерям Кутузова молодой капитан Михаил Богданович Барклай-де-Толли – впоследствии один из сподвижников Кутузова, его преемник на посту командующего русской армией в Отечественной войне 1812 года.
Потери русских составляли тридцать три человека убитыми и сто девятнадцать человек ранеными. Одним из этих раненых был Кутузов.
22 августа, посылая Екатерине II реляцию о деле, Потемкин поименно перечислил всех убитых и раненых офицеров. Тем более упомянул он и единственного раненого генерала – Кутузова.
