Борис Башилов - Робеспьер на троне
Петр и выполнил этот польский план, как до этого он выполнял замыслы немцев, голландцев, протестантов по разгрому русского государства и русской культуры.
"Петровский Парадиз основан в северном крае, - писал Карамзин, среди зыбей болотных, в местах вынужденных на бесплодье и недостаток", построенный на тысячах русских трупов, стал только могилой национальной России. Петербургским генерал-губернатором был еврей Девьер - беглый юнга с португальского корабля.
"Быть сему городу пусту", - пророчил Ф. Достоевский и его пророчество исполнилось. Февральский бунт вспыхнул именно в этом чуждом русскому сердцу городе, населенном космополитической по крови аристократией и космополитической по своему духу, европействующей интеллигенцией.
XVII. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПЕТРА I - НИЖЕ ПОЛИТИКИ ПРЕДШЕСТВОВАВШИХ ЕМУ ЦАРЕЙ
Ключевский так оценивает внешнюю политику Петра: "Петр следовал указаниям своих предшественников, однако, не только не расширил, но еще сузил их программу внешней политики.
Внешняя политика Петра была нисколько не лучше внутренней: она была такая же непоследовательная и нелепая, как и внутренняя.
"У Петра зародился спорт, - пишет Ключевский, - охота вмешиваться в дела Германии. Разбрасывая своих племянниц по разным глухим углам немецкого мира, Петр втягивается в придворные дрязги и мелкие династические интересы огромной феодальной паутины. Ни с того, ни с сего Петр впутался в раздор своего мекленбургского племянника с его дворянством, а оно через братьев своих... поссорило Петра с его союзниками, которые начали прямо оскорблять его. Германские отношения перевернули всю внешнюю политику Петра, сделали его друзей врагами, не сделав врагов друзьями, и он опять начал бросаться из стороны в сторону, едва не был запутан в замысел свержения ганноверского курфюрста с английского престола и восстановления Стюартов. Когда эта фантастическая затея вскрылась, Петр поехал во Францию предлагать свою дочь Елизавету в невесты малолетнему королю Людовику XV...
Так главная задача, стоявшая перед Петром после Полтавы решительным ударом вынудить мир у Швеции, разменялась на саксонские, мекленбургские и датские пустяки, продлившие томительную девятилетнюю войну еще на 12 лет. Кончилось это тем, что Петру... пришлось согласиться на мир с Карлом XII..." "Петр обязался помогать Карлу XII вернуть ему шведские владения в Германии, отнятию которых он сам больше всех содействовал и согнать с польского престола своего друга Августа, которого он так долго и платонически поддерживал".
Управлять Россией Петру было некогда, он большую часть своего времени то метался из одного конца страны в другой, то путешествовал по Европе. Для того, чтобы править по настоящему Россией, у него просто не хватало времени.
"Когда бросишь взгляд только на стол его корреспонденции с Екатериной, - пишет Валишевский, - всего 223 письма, опубликованные министерством иностранных дел в 1861 году, где видишь их помеченными и Лембергом в Галиции, Мариенвердером в Пруссии, Царицыном на Волге, на юге империи, Вологдой на севере, Берлином, Парижем, Копенгагеном, - то прямо голова кружится.
...И таким образом всегда, от начала года до конца, с одного конца жизни до другого. Он всегда спешил. В карете он ехал галопом; пешком он не ходил, а бегал".
"Во все, что Петр делал, он вносил, - по словам Валишевского, слишком много стремительности, слишком много личной грубости, и в особенности, слишком много пристрастия. Он бил направо и налево. И поэтому, исправляя, все он портил...".
XVIII. МИФ О "ВОЕННОМ ГЕНИИ" ПЕТРА I
Война Петра I с Швецией была самой бездарной войной в русской истории. Петр совершенно не обладал талантом полководца. Если в Смутное время, не имея правительства, Русь выгнала поляков за 6 лет, то Петр I, имея огромное превосходство в силах, воевал с Швецией 21 год. Войны Петра это образец его бездарности как полководца. О начале Северной войны историк Ключевский пишет следующее: "Редкая война даже Россию заставала так врасплох и была так плохо обдумана и подготовлена".
Начало Северной войны действительно одна из наиболее бездарных страниц в истории русских войн. Но и дальнейший ход Северной войны был также бездарен, как и ее начало. Во время Нарвской баталии Петру было 28 лет, его противнику Карлу XII - 18 лет. у Петра было 35 тысяч солдат, у Карла всего 8 тысяч. И все же накануне битвы струсивший Петр покинул свою армию, доверив ее авантюристу графу де-Круа, который в разгар битвы сдался шведам вместе с остальными иностранными проходимцами, командовавшими войсками Петра. В "Истории Северной войны" этот малодушный поступок Петра Первого объясняется весьма неубедительно:
Петр Первый покинул Нарву накануне решительного боя, видите ли, "для того, чтобы другие достальные полки побудить к скорейшему приходу под Нарву, а особливо, чтобы иметь свидание с королем Польским".
Сколько же необходимо было войск для победы над 8-тысячным отрядом Карла XII. Ведь Петр и так имел воинов больше, чем Карл, в пять раз. Под Нарвой ведь были хваленые петровские войска. Северная война ведь началась через 11 лет после восшествия Петра на престол. Этот срок совершенно достаточный, чтобы улучшить армию, при отце Петра добившую окончательно Польшу. И где, наконец, хваленый военный и организационный гений Петра?
Против 15 тысяч шведов Петр сосредоточил в Прибалтике 60.000 своих солдат. В начале кампании воевода Шереметев, командовавший отрядом дворянской конницы, разбил 8-тысячный отряд шведов. То есть старый Московский воевода с помощью старой Московской кавалерии разбил такой же отряд шведов, который не могли под Нарвой разбить 35 тысяч "реорганизованных" Петром войск, и от которого в страхе бежал Петр.
Летом 1702 года не гениальный Шереметев вторично разбил шеститысячный отряд шведов. От 6 тысяч шведов в живых осталось только 560 человек. Итак первые победы над шведами были одержаны не Петром, не его реорганизованными войсками, а дворянской конницей, которой командовал пятидесятилетний Московский воевода. Шереметев участвовал и во взятии Нотебурга. Шестидесятитысячным русским войском во время похода в Польшу командовал Шереметев. Был захвачен Полоцк, занята вся Курляндия. В сентябре 1708 года Шереметев разбил 16.000 отряд генерала Левенгаупта, шедшего на соединение с Карлом XII.
Около Гродно Карл XII окружает русский отряд; что же делает гениальный полководец? Вместо того, чтобы наступать, как действовал Шереметев, он, по свидетельству Ключевского, снова впадает в малодушие:
"Петр, в адской горести обретясь... располагая силами втрое больше Карла, думал только о спасении своей армии и сам составил превосходно обдуманный во всех подробностях план отступления, приказав взять с собой "зело мало, а по нужде хотя и все бросить". В марте, в самый ледоход, когда шведы не могли перейти Неман в погоню за отступавшими, русское войско, спустив в реку до ста пушек с зарядами... "с великою нуждою", но благополучно отошло к Киеву".
Остается Полтавская "виктория", "перл" полководческого гения Петра.
Полтавская виктория это вовсе не переломный момент Северной войны, а добивание остатков шведской армии, измотанной многократными разгромами Шереметева и других полководцев. Полководческий гений Петра во всех этих разгромах не виден ни через какое увеличительное стекло. К Полтаве, - как пишет В. Ключевский, - пришло "30 тысяч отощавших, обносившихся, деморализованных шведов. Этот сброд два месяца осаждал Полтаву, Карл XII три раза штурмовал Полтаву и ничего у него не получалось".
Полтаву отстоял 4-тысячный гарнизон, которому помогали 4 тысячи вооруженных чем попало обывателей. Потом началось Полтавское сражение с голодными, деморализованными шведами. Успех Полтавской виктории решил не Петр, а опять-таки Шереметев, командовавший всеми войсками во время Полтавского сражения.
Выходит, что у "гениального организатора" и полководца на 20 году его царствования не было лучшего полководца, чем воевода Московской школы и самой боеспособной частью армии была дворянская конница, которую Петр не успел разгромить.
Совершенно необъясним Прутский поход Петра, если придерживаться теории о его гениальности как полководца. Ключевский пишет: "Излишним запасом надежд на турецких христиан, пустых обещаний со стороны господарей молдавского и валахского и с значительным запасом собственной полтавской самоуверенности, но без достаточного обоза и изучения обстоятельств, пустился Петр в знойную степь, не с целью защитить Малороссию, а разгромить Турецкую Империю". Что из этого получилось?
То же самое, что и под Нарвой. Петр, как и под Нарвой, как и под Гродно опять замалодушествовал: то он требовал у Султана, чтобы он немедленно выдал ему Карла XII, то лил слезы, составляя завещание и обещал, если окружившие его армию турецкие войска пропустят его обратно в Малороссию, он отдаст Карлу XII всю завоеванную Прибалтику. Своему любимцу, еврею Шафирову перед тем как тот отправился для переговоров в турецкий лагерь, впавший в отчаяние Петр предложил добиваться перемирия любой ценой. Потребует великий визирь Азова - отдать Азов, потребует разрушить Таганрог и другие крепости - согласиться и на это... А Карлу отдать все завоеванное в Прибалтике - кроме Петербурга. И только благодаря Шафирову, который сумел подкупить турецких пашей, удалось сохранить за Россией Прибалтику.
