Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг.
Тем более, опыт у них в этом деле богатый. Да и подход более чем «научный», из области «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Отсюда и соответствующие трактовочки, мягко выражаясь, странные с позиции элементарной логики. Ну, вот вам, хотя бы, образчик, с экскурсом в историю польского учительства в городе Станиславове (сегодняшний Ивано-Франковск на Украине), где герр (а может, пан?) Ганс Крюгер, начальник тамошнего гестапо, взял да и пустил в расход две с половиной сотни человек, практически всех преподавателей начальных и средних школ, врачей, адвокатов, судей. Тех самых, что незадолго до описываемых событий истомились от советского (а может, и русского, — как кому из ясновельможных панов историков больше понравится) гнета, и только было облегченно вздохнули... и вдруг на тебе!
А теперь отгадайте с трех раз, кто в этом злодеянии виноват? Правильно: русские! Это они своим восточным фронтом лишили немцев возможности ссылать польских патриотов, в итоге пришлось расстреливать, куда ж деваться. Что, скажете, абсурд? А вот и не торопитесь. Ибо предыдущий пассаж — не более чем развитие мысли «прогрессивных» польских интеллектуалов, которые к 60-летию Победы не гнушались философствованиями типа: «На завоеванных территориях оба оккупанта применяют свою собственную политику. Немцы на Западе посиживают в кафе, подбивают клинья под девушек и иногда ради принципа расстреливают членов движения Сопротивления. В генерал-губернаторстве уже не так спокойно, но... немцы выселяют тысячи поляков из Поморья, Великопольши и Силезии. Куда? В центральную Польшу. Русские выселяют миллионы и вывозят их на тысячи километров на восток. ...Всё лучше русских»[34].
Да, кстати, о «миллионах». В вышедшей в свет — к сожалению, уж очень малым тиражом — книге «Депортации польских граждан из Западной Украины и Западной Белоруссии в 1940 г.» приводится следующее количество выселенных в течение периода февраль — июнь 1940 г. поляков — 292 513 человек. Но это так, к слову. Хотя понятно, что даже за этой цифрой, неизмеримо меньшей, чем та, которой спекулируют польские борцы за «историческую справедливость», — конкретные трагедии конкретных людей, в том числе и не имевших отношения к подполью, приведем, однако, и другие сведения из уже упомянутой книги. Выдержки из оперативной сводки НКВД: «По имеющимся сведениям, бедняцкое население, особенно украинское, положительно относится к проводимой операции; имели случаи задержания населением бежавших осадников». Или высказывания людей, из того же источника:
«В течение 10-ти лет они пили нашу кровь, следили за каждым нашим движением и доносили польским жандармам и помещикам. От них не было нам жизни, и лишь теперь мы от них навсегда избавились».
«Осадники... издевались над украинцами, позабирали у нас лучшие земли»[35].
Можно, конечно, утверждать, что все это — беззастенчивая ложь, состряпанная НКВД в пропагандистских целях. И сегодня с польской стороны слышны призывы не верить ни одной из цифр НКВД уже потому, что просто не может такого быть, чтобы репрессированные не исчислялись миллионами! (Дай им волю, они бы и сотни миллионов насчитали, жаль, столько поляков во всем мире не наберется.) И что ты им возразишь? Разве процитируешь русскую поговорку «на каждый роток не накинешь платок», а от себя добавишь, что бывают такие «ротки», которые и простыней-то не прикроешь. Тем более, что депортации сами по себе — лишь торчащая над водой верхушка айсберга, а в глубине еще много чего скрывается. Вроде большей частью замалчиваемых жертв междоусобных стычек, что охватили «восточные окраины» во время немецкой оккупации. Ведь гитлеровцы, в отличие от варваров-большевиков, царившую в этих краях застарелую ненависть поляков и украинцам друг к другу не только не подавляли, но даже и поощряли. Впрочем, у нас еще будет возможность обсудить этот вопрос в деталях.
Что же касается собственно репрессированных поляков, то, повторимся, никто не умаляет их страданий. Жизнь депортированных была не сахар, кто же будет это отрицать. К тому же не стоит забывать, что практически все населяющие СССР народы, в том числе и русский, сами хлебнули их вдосталь. Но, опять же, не все так однозначно. Во-первых, потому что, как мы уже неоднократно отмечали, ни одно, даже самое раздемократическое, государство не потерпит деятельности, направленной ему во вред, которую — и этим они сейчас только гордятся — вели многие из депортированных поляков. А во-вторых, репрессии репрессиям рознь. Как в случае со следующим гонением, учиненным над поляками под флагом тоталитарной советской идеологии, когда польское слово «жид» (żyd), которое, собственно, и означает «еврей», безо всякого уничижительного значения, было запрещено в употреблении как антисемитское. Взамен же полякам предписывалось использовать русский аналог — «еврей», а иначе можно было и пять лет схлопотать. Так, борясь с антисемитизмом, Советский Союз одновременно преследовал поляков.
Глава 3. «Советско-немецкий конфликт», или чем заниматься истинным патриотам Польши
И еще немного о «невинно» угнетенных. О борцах невидимого фронта из растущих, как грибы после дождя, под эгидой СВБ «освободительных армий» и «войсковых организаций». Чего они хотели, чего добивались, о чем мечтали, забившись в щели? Ответ на этот вопрос можно найти в директиве командующего СВБ генерала С. Ровецкого (псевдоним «Грот») от 28 сентября 1940 г.: «Исход ожидаемого конфликта между Россией и Германией в настоящий момент предугадать невозможно. Для нас было бы лучше всего, если бы немцы атаковали Россию, уничтожили ее вооруженные силы и облегчили тем самым для нас решение в будущем вопроса о нашей восточной границе». В той же директиве определялось положение СССР как врага, даже если СССР и Англия станут союзниками. В отношении вступления советских войск на польские территории директива тоже была недвусмысленной: «быть готовыми исполнить специальный приказ по проведению массовых диверсий и организации партизанского движения в тылу у Советов»[36]. Вот какой он истинный, без псевдолиберальных прикрас, облик у «коварно преданного Советами союзника», над которым усердными стараниями польских историков уже начинает светиться нимб.
Поэтому прежде чем мы начнем рассматривать действия польских формирований разного рода, так или иначе подконтрольных польскому правительству в эмиграции, следует напомнить о том, что широчайшие слои польского населения на «восточных окраинах» находились под воздействием не только антисоветской, но и антирусской пропаганды, как со стороны основных звеньев польского подполья, так и со стороны гитлеровцев. Также нельзя не учитывать и поддержку этих враждебных установок и со стороны католического духовенства. При этом не имело значения, как называлось государство, с которым поляки имели дело — СССР, или как-нибудь иначе — главное, что оно представляло собой очередную ипостась основного врага Польши — России.
В результате грянувшая в 1941 г. Великая Отечественная война для поляков, оказавшихся в СССР, стала долгожданным исполнением заветных желаний. Тем неожиданнее может показаться, что именно она резко изменила положение арестованных польских подпольщиков. Наивные Советы понадеялись, что общая беда станет крепкой основой для возможного союза, и в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 г. амнистировали и освободили 389 041 человек — граждан Польши, из них 200 828 поляков. При том, что в подавляющем большинстве это были действительно активные враги СССР.
Стоит ли уточнять, что большевики сильно просчитались. Вместо того чтобы примкнуть к противостоящим фашистской армаде советским патриотам, встретившие «советско-польский конфликт» с энтузиазмом поляки продолжили свою подрывную подпольную деятельность против СССР. Так, существовавшая к тому моменту на крайнем правом фланге довоенного политического ландшафта Польши Стронництво Народовэ (Национальная партия), имеющая свою подпольную вооруженную структуру — Национальную военную организацию (НВО) (потом эта организация войдет в состав АК и введет своих представителей в Делегатуру правительства в стране), поместила в одном из своих печатных изданий следующий отклик на начало войны между Германией и СССР:
«...То, что произошло 22 июня 1941 г., следует рассматривать как исключительное счастье. Руки одного из наших врагов разят другого, а оба — победитель и побежденный — истекут кровью, уничтожат и истощат друг друга... То, что случилось 22 июня, освобождает нас от призрака неравной схватки с Москвой на следующий же день после того, как рухнет рейх...»
Да и Бюро информации и пропаганды СВБ сообщало в конце июня 1941 г.: «Слава Господу Богу и благодарность за то, что рука одного из наших врагов режет другого и оба они — победитель и побежденный — истекут кровью и ослабеют».
