Валерий Шамбаров - Русь - Дорога из глубин тысячелетий, Когда оживают легенды
Известны и случаи другого порядка. Скажем, в Китае, который тоже мог предположительно относиться к наследникам древнейших цивилизаций, самодуру-императору Цзин Чи Гану, правившему в 246–209 гг. до н. э., вздумалось начать отсчет мировой истории с самого себя, и по его приказу в стране были сожжены все книги, записи и документы, относящиеся к предшествующим временам, в том числе научные трактаты, исторические хроники, таблицы астрономических наблюдений… Поэтому то, что дошло до наших дней из китайских источников, восстанавливалось по памяти и устным преданиям последующими учеными.
Словом, подавляющая часть знаний так и канула в небытие вместе с храмами и жрецами-хранителями, за исключением тех крупиц, что какими-то путями просочились наружу, ушли «налево» через отступников и вошли в последующие учения, научные, религиозные и оккультные. Кажется парадоксальным, но, по-видимому, большая часть культуры працивилизаций, пронесенной через тьму многих тысячелетни, погибла уже на пороге нынешних цивилизаций. В историческом масштабе — относительно "недавно".
Поэтому не случайно в мифологии разных стран фигурируют под различными именами «прометеи», похищавшие у «богов» те или иные знания и частенько выступающие в легендах основателями народов. Например, в легендах индейцев Амазонии Инка — это злой и жадный людоед, у которого первопредки племени пано похищают огонь и другие высшие ценности.
Но если после нормализации условий жизни на Земле некоторые из «зерен» древней культуры так и остались пребывать в замкнутом состоянии, то были и такие, которые «проросли», в том числе на севере. Конечно, трудно судить, был ли переход от изолированной фазы планомерным или стихийным, в результате внутреннего раскола.
Для расширения, территориального роста здесь имелись все условия. В отличие от Египта или Месопотамии, где по мере потепления климата и высыхания земной поверхности зарождающиеся цивилизации вынуждены были все сильнее прижиматься к долинам рек, тут простирались огромные степи, щедро напоенные водами недавних снегов и потопов. Фактически вся степная полоса от Дуная до Амура представляла собой гигантские "заливные луга". Поэтому преобладающей отраслью хозяйства должно было стать скотоводство. Обилие кормов предполагало быстрое размножение стад и, соответственно, их хозяев. Все это при отсутствии крупных хищников и внешних врагов. Если вблизи и сохранились «дикие» племена (археологические раскопки свидетельствуют, что в Восточной Европе в то время жили две различных расы — высокорослая и низкорослая), то выходцы из культурной области имели над ними подавляющее преимущество — и организационное, и военно-техническое, — а единство между собой до поры до времени еще не было утрачено. То есть начальные условия для зарождения и роста цивилизации здесь были идеальными.
Скотоводство, по-видимому, было не кочевым, а полукочевым, группируясь вокруг городов-полисов, где сосредотачивались государственная власть и религиозные центры. Такое наблюдалось и в последующие времена, причем это обусловлено вполне объективными причинами — ведь снега в европейских и западносибирских степях выпадает довольно много (а в период после Потопа выпадало еще больше, поскольку климат был гораздо боле влажный), скот не может добывать из-под него пищу, поэтому даже у хорошо известных по летописям половцев существовали свои «городки», где зимовали их стада и скотоводы, заготовив предварительно нужное количество сена. Но сами города северных народов время от времени «переезжали» с места на место: когда земля в окрестностях истощалась или жрецы вычисляли, что место стало неблагоприятным. Поскольку главным достоянием являлись стада, то бросить прежнее поселение и построить где-то новое не требовало значительных издержек. Сама по себе земля еще не представляла особой ценности, ее вокруг хватало на всех. Ценность могли представлять только удобства территории с тех или иных точек зрения.
Ближневосточные культуры пошли по интенсивному пути развития хозяйства со сложными системами орошения и удобрения почвы, индоарийская цивилизация пошла по экстенсивному: истощилась земля — возьми другую. Если где-то встречалось автохтонное население, уцелевшее после Потопа, оно либо покорялось сильными пришельцами, либо ассимилировалось ими, либо оттеснялось в менее благоприятные районы. Возможно, таким образом возникла самостоятельная уральская семья народов — финских, угорских и самодийских, заселивших ненужные скотоводам северные леса.
Теории о вечном противостоянии оседлого, культурного «леса» и дикой, кочевой «степи» — весьма недалекая выдумка русских историков XIX века. бездоказательно подхваченная и в наши времена. Изначально лесные народы стояли на гораздо более низкой ступени развития, чем степные. И жили гораздо беднее. Скорее, это для них появилась возможность совершать налеты на богатых степняков и красть их скот, вместо того чтобы выслеживать на охоте случайную дичь. Естественно, они получали в ответ карательные рейды. Не у лесных охотников, а у степняков, чье пропитание гарантировали стада, появлялась возможность заниматься ремеслами, развивать народное творчество и религию. Вспомните — ведь и библейские израильтяне, и авестийские арии были кочевниками-скотоводами. И на территории России, судя по относительному возрасту археологических находок, развитая культура шла из степи в лес, а не наоборот. Кстати, ни один народ не выдержал бы "вечного противостояния" — как только, например, участились набеги половцев на Киевскую Русь, люди тут же побежали оттуда на север, в спокойные земли Владимирского княжества. Поэтому и в древности после первоначальных конфликтов лесной народ вынужден был либо уходить в «глубинку», уступаясвое место пришельцам, либо устанавливался некий взаимовыгодный симбиоз, меновая торговля и своеобразное разделение труда между степью и лесом.
И именно степи Евразии, а также прилегающие к ним Карпаты и Северобалканский регион выделяются археологами как зона так называемой неолитической революции, относимой к VII–VI тысячелетиям до н. э. и описанной выше, когда на смену культуре «допотопных» охотников ледникового периода внезапно пришла другая, находящаяся на качественно иной ступени развития.
А в благоприятных местах, на границе степей и лесов, люди обосновывались более прочно, и вслед за скотоводством расцвело земледелие. Впрочем, и это обусловлено совершенно естественными причинами. Разумеется, упомянутые города и городки для зимовок скота должны были строиться не в голой степи на всех ветрах. По соседству с лесами и в лесостепи возводить их было удобнее — здесь в изобилии имелись и строительные материалы, и дрова на зиму. А обмен с лесными племенами позволял получить дополнительные продукты: мед, дичь, орехи и плоды. Часть населения все равно должна была оставаться в населенных пунктах и на лето для заготовки сена, но у нее оставалось достаточно свободного времени, которое использовалось для возделывания полей и огородов. А потом земледелие по объему приносимой пользы вышло на равный уровень со скотоводством или начало превосходить его…
И в результате здесь возникли, например, большие поселения и города Трипольской культуры, охватившей Поднепровье и начавшей распространяться далее на юг и запад, к Прикарпатью и Дунаю. Хронология этой цивилизации уже несколько раз подвергалась пересмотру. Так, еще совсем недавно «официальная» историческая традиция относила ее к III–II тысячелетиям до н. э. Сейчас граница успела сдвинуться к IV тысячелетию (тысяча лет плюс-минус, какая мелочь, правда?), но многие ученые склоняются к еще более древним датам, поэтому в ряде фундаментальных работ хронология уже передвинулась к V–IV тысячелетиям, а ряд специалистов оспаривают и этот срок. Действительно, в Трипольской культуре металл был еще дефицитом, а, как показывают данные радиоуглеродного анализа, с V тысячелетия по соседству с ней, в Карпатах, уже вовсю функционировали рудники. То есть существовала она с VI — максимум начала V тысячелетий.
По уровню развития она резко отличалась от предшествующих культур неолита и от других современных ей культур народов Европы. Люди Триполья вели оседлый образ жизни, знали медь, серебро. золото, бронзу, у них было очень совершенное гончарное производство, изготовлялась красивая расписная керамика. Жили они в больших домах с несколькими помещениями — жилыми и складскими, которые отапливались печами или очагами. В каждом доме имелся алтарь в виде маленького трона, украшенного бычьими рогами, на который помещались статуэтки богини Матери. Судя по размерам, в каждом здании проживали несколько супружеских пар. А иногда встречаются и двухъярусные постройки — возводившиеся в два этажа. В каждом селении дома располагались концентрическими кругами, а на центральной площади находились 1–2 дома больше остальных, вероятно, они принадлежали местной верхушке или являлись общественными сооружениями. Например, город, обнаруженный в районе Умани, состоял из 200 домов, выстроенных в шесть кругов.
