Всеволод Вихнович - Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного (Рим, Иудея, эллины)
Если мы сравним эти главы Книги Еноха с выражениями Бен Сиры (примерно 200 г. до н.э., то есть под властью Селевкидов. — В. В.), мы увидим, что в течение столетия классовая ненависть стала гораздо острее. Бен Сира высказывает отрицательное отношение — отношение презрения и насмешки — богатого к бедному, Енох говорит о преследовании. Бен Сира советует бедному не искать общества богатого, но Енох говорит о настоящей войне. Бен Сира всё ещё готов поверить, что богатство не связано с преступлением, а у Еноха богатство и преступление идентичны. Бен Сира полон предчувствием как бы богатство не привело личность к религиозному греху; в то время как Енох рассматривает богатство как язычество, которому суждено быть уничтоженным мечом. И если во времена Бен Сиры была ещё надежда, что внутренний раздор между двумя частями еврейской общины мог закончиться мирно, то теперь стало ясно, что только открытая война может решить проблему»{31}.
Такие социальные конфликты вообще не редкость и не только в древних обществах. Однако исключительное значение данного конфликта не только для иудейского царства, а, пожалуй, и для всей духовной истории Западного мира в том, что он разразился в обществе теократического характера. Противостояние нашло необыкновенно острое религиозной отражение с привлечением мощного религиозного чувства и мысли, заложенных в Книге Книг — Библии.
Религиозная форма социального конфликта иудейского общества была неизбежной ввиду самой теократической формы правления в Иудейском царстве, хотя формально для внешнего мира верховный правитель именовался царём. Более того, он и его приближённая знать искренне хотели, как это показал поэт Кавафис, чувствовать себя элитой эллинистического царства, но сущности дела это не меняло. Совместить иудейскую теократию и, в общем, достаточно светский эллинистический характер государства оказалось невозможным, поскольку здесь имел место конфликт цивилизаций.
Как было уже указано выше, все правители династии Хасмонеев прежде всего претендовали на должность Первосвященника, причём по причинам весьма земным. Выше отмечалось, что именно Храм был центром Иудейской религиозной цивилизации и всего иудейского мира. Ему поклонялись, и его служители составляли отдельную касту общества — своего рода касту когенов, потомков брата Моисея — Аарона. Именно в Иерусалимский Храм стекались пожертвования иудеев всего мира, он был центром паломничества. Более того, в том теократическом обществе он выполнял функцию Государственного банка страны. Там же хранились денежные накопления частных лиц. Словом, пост Первосвященника, безусловно, давал возможность контролировать и до известной степени распоряжаться финансовыми ресурсами страны. Этим и объясняется стремление членов династии Хасмонеев сохранить за собой этот пост. Несомненно, это было нарушением традиции, поскольку они, хотя и принадлежали по происхождению к левитам, всё же не были урождёнными когенами.
Естественно, что такое положение определяло соответствующую расстановку социальных сил в стране, что, разумеется, нашло своё идеологическое выражение в различных религиозно-политических течениях. Сохранившиеся источники, прежде всего сочинения Иосифа Флавия, называют главные из них — саддукеи, фарисеи и ессеи. Каждое из этих движений, конечно, отражало, хотя иногда и в непрямой и часто весьма противоречивой форме, интересы различных, нередко даже враждебных друг другу социальных групп и классов.
Разумеется, сведения об этих движениях, приводимые Иосифом Флавием, отражают положение, сложившееся в I веке н.э. Кроме того, его сочинения предназначались к образованных для представителей античной интеллигенции, и эти движения именовались философскими школами. Однако общую картину они характеризуют достаточно верно.
Саддукеи были выразителями интересов высших классов иудейского общества — представителей хасмонейской династии, высшей духовной и светской аристократии, богатых землевладельцев и, если можно прибегнуть к современной терминологии, верхов торгового капитала. В основном это те, кто выиграл и закрепил своё положение в результате завоеваний Хасмонеев и поэтому добивался включения страны на достойных условиях в систему политических и экономических отношений античного мира. Весьма часто представили этой элиты были связаны друг с другом тесными семейными узами.
Их название восходит к имени Цадок — Первосвященнику времени царя Соломона. Безусловно, было бы неверно видеть в них удачливых преемников прежних иерусалимских сторонников эллинизма, из-за которых и началось восстание Маккавеев. Они явно не чуждались внешних форм эллинистической культуры, особенно технических достижений, в частности, в области деловой и, конечно, военной технологии. О последнем, кстати, свидетельствует и наличие большого количества иностранных наёмников в царской армии. Ведь для общения с иностранными военными и гражданскими специалистами, приглашаемыми в страну, а также для дипломатических сношений, необходимо было знание иудейской элитой греческого языка. Однако нельзя сомневаться в их искренней преданности религии Моисея и авторитету Торы и Танаха. Исследования последних лет не подтверждают того мнения, что они не признавали Устную Тору. У них, конечно, была своя традиция толкования Священного Писания. В частности, саддукеи утверждали, что законы ритуальной чистоты относятся только к Храму и его священникам. Можно заключить, что тем самым они подчёркивали свой аристократизм. Не исключено, что духовный аристократизм саддукеев, утверждаемый также их высоким социальным и материальным статусом, способствовал формированию их теологических представлений. Они отрицали идеи посмертного воздаяния и бессмертия души. Их рационализм доходил до того, что они отрицали представление об ангелах как о сверхъестественных существах. Вера в свободу воли человека доходила до признания отсутствия участия Бога в человеческих делах. Как считает профессор М.М. Шахнович, вполне допустимо предполагать тут влияние идей античной философии, прежде всего школы Эпикура{32}. Но стоит ещё раз указать, что саддукеи никогда не покушались на авторитет Священного Писания, и их эллинизм носил поверхностный характер. Кратко говоря, они старались построить современное эллинистическое государство на иудейской религиозной и национальной основе.
Естественно, что у саддукеев были противники, опиравшиеся на настроения основной части народа, — фарисеи. Это наименование, как считается, происходит от еврейского слова «перушим» — «отделённые». По современным представлениям, это связано, вероятно, со стремлением к строгому соблюдению законов иудаизма, в том числе пищевых и ритуальных. Несомненно, что основы их мировоззрения были заложены в движениях предыдущих веков, в частности, «хасидеев» — борцов против греко-сирийцев за независимость, возглавляемых Иудой Маккавеем. Хотя прямая идентичность этих движений не доказана, всё же нельзя сомневаться в определённой преемственности их взглядов. В отличие от саддукеев, фарисеи представляли широкие низшие слои населения Иудеи, и, конечно, они гораздо теснее были связаны с иудейской традицией. Для них святы были только положения Торы Танаха, и хотя они могли пользоваться в полемике греческой терминологией, вся эллинистическая традиция была им глубоко чужда. Ясно, что это было следствием их низкого социального положения. Не могло, конечно, быть и речи о заимствовании из эллинистической культуры каких-то вольнодумных идей. В сложных случаях они руководствовались «поучениями отцов», которые впоследствии составили то, что стали называть Устной Торой, запечатленной через столетия в томах Талмуда. Они, в противоположность саддукеям, верили в бессмертие души в форме воскресения из мёртвых и воздаяние после смерти. Происхождение этого убеждения достаточно проблематично. Как пишет В. Тарн, «странно, что некоторые учёные утверждали, будто евреи заимствовали свою веру в бессмертие у греков, ибо у эллинистических греков такой веры не было; правда, по их верованиям некоторые люди могли достичь бессмертия, но только некоторые; обычной наградой хорошему человеку остаётся только вечная память… Более вероятно, что они самостоятельно выработали веру в бессмертие, хотя мнения об этом по разным причинам расходятся»{33}. Верили фарисеи в ангелов и в неразделимость свободы воли человека и Божьего предопределения. Характерно в этом смысле высказывание р. Акибы из талмудического трактата «Пирке Авот»: «Всё предопределено, но свобода дана выбора» (Пирке Авот 3:19). Хотя Акиба жил уже в конце I века н.э., нет сомнения, что его формула отражает фарисейскую традицию. Однако несмотря на оппозицию саддукеям, отношения фарисеев с Хасмонейскими властителями были в разные времена весьма различными.
