Дега Деопик - История Древнего Востока
Профессиональное войско первого типа имелось и у шумеров раннединастического периода. Об этом свидетельствует, в частности, то, что они порой теряли по 10-20 человек в битвах, решая при этом судьбу государств, пусть даже таких небольших как Шуруппак; умирать профессионалам не хотелось. За тяжело вооруженными воинами шла толпа ополченцев, а впереди, медленно погоняя упрямых ослов, ехало руководство на тяжелых колесницах. На изображениях мы видим шлемы, защитные матерчатые плащи с бляхами, мечи, копья, - действительно "шумеры идут" - весьма угрожающая массовая сцена. И главное организованная цепь, позднее - фаланга единообразно вооруженных профессионалов. Профессиональность не отрицала в это время занятие земледелием, но хозяйство занимало у них меньшее время, чем у "просто крестьян", тоже ходивших в походы, но - редко.
Тогда же и формируется, по-видимому, психология воина. Особенность психологии солдата профессиональной армии в том, что он ни к кому, кроме командира, прочно не привязан. А в древности периодически это люди, изолированные от общества, минимум два-три раза в год лично рискующие жизнью, были очень привязаны к человеку, от ума, храбрости, и деловитости которого в бою зависит их жизнь. Они шли за командиром, поскольку он для них не фигура на плакате, а человек, идущий впереди. Воины любили своих командиров-царей, что давало последним возможность завинчивать гайки и бороться, после войны не только с общинным собранием, но и со жрецами. Нам известен один из таких шумерских "военных техногенов" - Эанатум. Он изображен, когда идет впереди своей страшной фаланги. При нем порой жуткие разгромы имели место, целое государство разгромили, чуть не вырезали, и было убито около 3600 воинов, о чем, правда, рассказывает победитель, приукрашивающий факты и преувеличивающий цифры. Для сравнения:
Египет - совершенно другое общество, там все целостно, едино, воюют большие государства и 50 тысяч убитых.
7. Лагаш воевал с Уммой, Кишем и Ларсой. Имея прочную армию, военную традицию, лугали осваивают идею деспотии. Первый человек, попытавшийся создать деспотию, заслуживает, того, чтобы его помнили - Энси, Энентарзи (вторая половина XXIV в.); да и многие люди вкладывали свои кирпичики в историю создания деспотий, потом их были сотни. Если предшественники Энентарзи грабили храмы просто, отчисляя себе определенный процент, то он поставил вопрос ребром: кто главный? И подчинил, что для аграрных техногенов характерно, храмовое хозяйство государству. Отныне земли храма были объявлены царскими, а сам Энентарзи приобрел примерно 50% обрабатываемых земель. А это предполагало определенный пересмотр отношений божественного и царского. Энентарзи осуществил и общее завинчивание гаек, о чем свидетельствует превращение свободных общинников в подданных деспотического государства. Для вновь создавшейся ситуации нужно было кое-что изменить, и на все посты были посажены слуги правителя, лично зависимые от царя, т. е. власть была доверена чиновникам. Обширные кадры мелких служителей храмов и зависимых от них лиц были обложены налогами, которые они раньше не платили, т. е. храмы были экономически ущемлены и здесь... Затем ухудшилось положение и свободных общинников, потому что к власти пришли новые люди, еще не обзаведшиеся имуществом.
Бесспорно, Энентарзи смотрел вперед. Модель деспотического государства, доминировавшая позднее тысячелетиями на огромных площадях, как будто отсюда списана. Но он был первым и поторопился: такого количества новаций, пусть имеющие будущее, общество не выдержало. Впрочем недовольство, явно вызванное перечисленными мероприятиями, при самом Энентарзи никто открыто не проявлял, подождали преемника, и тогда моментально сняли неугодного царя. Вообще новации сразу реализовать трудно, хотя бы они и были исторически перспективны, что обычно называется социальным прогрессом. Осторожно использовать термин: "исторически перспективные мероприятия", т. е. решения, реализовавшиеся в пределах определенной эпохи. Деспотия при Энентарзи оказалась исторически перспективной, но с забеганием вперед.
8. Лагашское общество взволновалось, вскоре провело перевыборы и выдвинуло Уруинимгина (прежнее чтение: Урукагина). Он решил все исправить и всем помочь. Занимался этим с 2318 по 2310 годы. Восемь лет он так радел об исправлении ошибок Энентарзи, что государство развалилось совсем. Уруинимгина вернул храмам самостоятельность, чем подорвал бюджет. Ограничил власть светских чиновников, чем подорвал государство. Уменьшил налоги, чем тоже ущемил бюджет. А затем отменил долги. Что в итоге вышло? Средств стало меньше, аппарат обозлился: зажиточные, социально активные люди были лишены части средств. В такой ситуации - это еще временные трудности, и они могли остаться временными, если на всем экономить, сидеть тихо и иметь историческое время. А если контр реформатор еще и воитель, то такие начинания почти всегда кончаются плохо. Если бы он не пошел на войну, то может быть все и обошлось, а Уруинимгина начал воевать. Сначала он воевал с Кишем, потом с Уммой. В 2310 он войну с треском проиграл, потеряв половину территории, - остальная же была разорена. И где-то в районе того же 2310 года Уруинимгина исчез с политической арены, никому уже не интересный.
Хозяином положения совершенно неожиданно оказался правитель маленького государства Умма Лугальзагеси (кон.XXIV в.), по наследству, видимо, получивший Урук и каким-то образом Ур. Он вскоре приобрел власть над всем югом Месопотамии, и стал гегемоном, объединившим военные силы нескольких городов. К 2312 году он захватил почти все Двуречье, Ниппур, а также Киш. Лагаш тоже оказался в зависимости от Уммы. О чем это говорит? О том, что тенденция к объединению продолжала существовать, если даже маленькая Умма смогла его осуществить. Но одно дело - завоевать, другое - удержать. В Умме было мало людей, средств, кадров, чтобы возобновить политику правителей Ура. Создать государство было суждено не Умме, тем более, что она снова стала основывать федерацию, а не унитарное государство, т. е. подчиненные государства платили дань, но у власти оставались их правители. А надо было создавать унитарное государство, так как только за ним оставалось историческое будущее. Поэтому федеративные свершения Лугальзагеси, будучи успешными, не стали тем, на что рассчитывало общество. Настоящее государство создают здесь на рубеже XXIV-XXIII веков до Р. Х. восточные семиты под руководством династии Саргонидов.
9. Шумерская культура как таковая обычно отдельно не рассматривается, а говорят о шумеро-аккадской и, позднее, шумеро-семитской культуре. Но феномен собственно шумерской культуры, оказавший влияние на массу народов, имел место на протяжении почти тысячелетия, до XXIII в. до Р. Х. Именно здесь впервые реализовывается тот комплекс явлений и идей, который связан с развитым государством. От этого времени дошло много текстов: практически все, что можно представить из рассказывавшегося шумерами, записывается на вечных материалах. Кроме того, до нас дошло огромное число произведений искусства, много памятников архитектуры, а также прекрасное представление о шумерской системе образования.
В целом дошло около 150 письменных памятников, то есть сочинений и огромное количество документов и школьных текстов на глиняных дощечках.
Обратите внимание на состав религиозной литературы. Прежде всего, гимны (молитвы), мифы, эпос, священные песни. Очень интересный светско-религиозный памятник - плачи. Шумеры любили плакать по разным поводам, как по крупным (уничтожение родного государства), так и по более частным. Надо сказать, многие народы не создали подобного жанра. Причина, видимо, в том, что они, с одной стороны, хорошо помнили свою историю на больших отрезках времени, а с другой - не идеализировали свое общество. Они не пытались скрыть свои неудачи, а довольно художественно их излагали разнообразными способами.
Второй жанр - литературные версии царских документов. Очень интересный ход: от сухого торжественного текста вернуться в мир эмоций. Шумерская литература интересна и хорошо переведена.
Затем всевозможные поучения, назидания и дидактические диалоги. Они дошли во многом благодаря школьным библиотекам. Обратите внимание: до сих пор перечислялись жанры религиозные. Единственный условно-светский жанр поговорки, анекдоты и басни. Сохранились, во-первых, самые массовые, во-вторых, изучавшиеся в школе. Жанры, не дошедшие до нас в письменном виде, но несомненно существовавшие, - биографии монархов и крупных вельмож. Жанр, обязательный для многих народов, но шумерами почему то не записанный.
Концепция школы. Нужно помнить, что письменность, а затем и систематическое школьное образование возникли из сугубо практических нужд. Первоначально они требовались землемерам, счетчикам всех видов, писцам и т. д., - в сферу высокой культуры письменность вторгается гораздо позднее, однако клеймо, отметившее ее сугубо прагматическое происхождение, оставалось на ней весьма долго. Авторитет образования, количество времени, тратившееся на него, в шумерском обществе были гораздо большими, чем, например, в римском. В шумерском обществе в некотором роде практиковался культ образования. Связано это было с тем, что усваивать знания при тогдашней системе письменности было весьма трудно, но необходимо. Поэтому учились порой по 15-20 лет, и школы находились повсюду. Благодаря кадрам преподавателей, учеников, определенному типу мышления, создаваемому школой, и духовному опыту, накапливаемому на протяжении веков, возник хорошо нам теперь известный мир школы. По остальным обществам мы не имеем такого количества документов, что, впрочем, не случайно. В шумерской школе огромную роль играли диалоги, дискуссии: обучение шло через взаимный контакт. Образование - нечто светское, что покажется немного странным в рамках древнего общества, но факт остается фактом. О последнем свидетельствует и легкость восприятия шумерской премудрости десятками народов, порой не разделявших взгляды шумеров на иной мир. С другой стороны, именно наличие высокого уровня образования обеспечило этому народу после утраты государственности полторы тысячи лет культурного влияния в других восточных регионах.
