Джанет Хартли - Александр I
Вдохновение, вызванное этим документом, передалось Чарторыскому (в документе просматривались очевидные совпадения с идеями, выраженными в его собственном меморандуме 1803 года), Жозефу де Местру (послу Сардинии в России) и Сципионе Пиаттоли (итальянскому священнику, автору двух меморандумов о реорганизации Европы и учителю Чарторыского). Александр не видел никакого противоречия в предложении этих решений для всей Европы, тогда как дома он совсем недавно отложил «Права народов России», отменил предписание о представлении арестованного в суд для рассмотрения законности ареста и замолчал о введении конституции в России. Во всяком случае, предложения позволили рассмотреть альтернативу наполеоновскому господству, основанную на новой системе международной законности и всеобщей безопасности, хотя на практике это вело к англо-русскому господству взамен французского. Александр в то время полностью верил, что великие державы способны понимать нужды всех народов и быть защитниками маленьких государств.
В конечном счете Вильям Питт сумел найти возможность отклонить наиболее претенциозные моменты этого проекта (в частности, установление нового морского закона) и выдвинуть встречные предложения, оставляя решения о Германии и Италии неясными, а вопрос о Мальте открытым (Британия не оставила остров, несмотря на Амьенский договор 1802 года). Хотя и не во всем, но все-таки видно сходство этих предложений Александра с его более поздними предложениями для Священного союза. Однако к 1804 году еще не появились основания для того, чтобы серьезно рассматривать их. Россия не была главным участником коалиции и нуждалась в британских субсидиях, в то время как Британии нужна была только русская армия. В прошлых кампаниях против Франции Россия сыграла не самую главную роль, и Александр ничем не доказал своей способности улучшить жизнь какого бы то ни было народа или страны, поэтому Британия не видела необходимости потворствовать его прихотям. В сущности, англо-русские переговоры вели только к началу новой кампании против сильнейшей военной державы на всем континенте, не определяя, как это произошло в 1815 году, будущей формы Европы в случае полной победы. В ноябре 1804 года Россия и Австрия достигли соглашения о поставке войск для войны в Италии, хотя не было заключено никаких точных договоров. В январе 1805 года Швеция стала союзником России. В мае Наполеон создал Итальянское королевство (из бывшей Цизальпинской республики) и в июне присоединил Геную (Лигурийскую республику). Это подтолкнуло Британию и Россию заключить официальный союз 28 июля, к которому в августе присоединилась Австрия. Пруссия и большая часть небольших германских государств остались нейтральными, в то время как Баден, Бавария и Вюртемберг примкнули к Франции.
Чарторыский соглашался с предложениями 1804 года, хотя он прежде всего заботился о восстановлении объединенной Польши и надеялся, что такая возможность появится в ходе кампании. В 1804 и 1805 годах ему было поручено склонить Пруссию к вступлению в коалицию, но его попыткам мешала его собственная враждебность по отношению к Пруссии, главному препятствию на пути возрождения Польши. Пруссия никогда добровольно не отдала бы территорию, которой она владела со времени разделов. Чарторыский хотел даже силой заставить Пруссию вступить в коалицию, объявив ей войну, что Англия и Австрия могли бы приветствовать. Еще он предложил Александру надавить на Пруссию, провозгласив себя в Варшаве освободителем поляков, чтобы Фридрих-Вильгельм III, убоявшись реакции его собственных польских подданных, быстрее нашел общий язык с Россией. Главной надеждой Чарторыского, конечно, был энтузиазм самих поляков, который должен побудить Александра к провозглашению себя королем вновь восстановленной Польши. Но с какого-то момента Чарторыский понял, что, несмотря на искреннюю любовь к Польше, царь всегда будет ставить свои главные дипломатические интересы выше всяких чувств к этой стране и дружбы с ним самим.
Практические соображения царя преобладали и в политике на Балканах, где мало было достигнуто, говоря о попытках дать свободу и хорошее правительство маленьким народам. Собственно, дальше демонстративного выражения симпатии к освободительным стремлениям балканских народов дело не пошло. В декабре 1803 года русский посол в Турции А. Я. Италинский потребовал, чтобы Порта предоставила грекам большую автономию; но оказать им какую бы то ни было практическую помощь Александр отказался, говоря, что это может привести к стремительному упадку Оттоманской империи, и показывая тем самым ценность соседства сильной Порты. В следующем году подняли восстание сербы и попросили у России поддержки, и снова Александр лишь заставил Турцию более строго контролировать ее администрацию в Сербии, но восставшим не оказал никакой помощи. В начале 1805 года он послал письмо, заверяя черногорцев в своей благосклонности к ним. В дополнение к этому некоторые денежные суммы они получили от русского представителя в Черногории С. А. Занковского. Александр согласился с образованием греко-албанских отрядов, которые приняли участие в неудачном походе в Неаполь в конце 1805 года. В 1806 году Чарторыский представил план утверждения автономии Сербии, нового государства Черногории и расширения территории Ионических островов, включая часть албанского побережья.
Хотя Британия одержала знаменитую морскую победу при Трафальгаре в октябре 1805 года, кампания на европейском континенте завершилась полным триумфом Наполеона. Он заставил 40-тысячную армию под командованием генерала Мака капитулировать при Ульме 19 октября 1805 года, в то время как идущая на соединение с ней русская армия под командованием генерала Кутузова была все еще за 270 километров. Перед тем как новость об этом дошла до Александра, он уже оставил идею провозглашения себя королем Польши и вообще ее восстановления, а вместо этого подписал соглашение с Фридрихом-Вильгельмом. Король согласился, что Пруссия присоединится к коалиции, если она заставит Наполеона отказаться от своих завоеваний в Голландии, Швейцарии и Неаполе, а Александр пообещал сделать все, что в его силах, чтобы отдать Ганновер Пруссии. Во время переговоров русская армия в 30 000 человек под командованием генерала Беннигсена потерпела поражение на границе между Россией и прусской Польшей. Фридрих-Вильгельм наконец согласился пропустить отряды через Пруссию, хотя, по словам Беннигсена, продвижение войск по намеченному маршруту было задержано, поэтому он не имел возможности вовремя соединиться с главными силами русской и австрийской армий для участия в предстоящей битве при Аустерлице. Александр, вопреки совету Чарторыского, сам возглавил русскую армию — первый русский правитель, который сделал это после Петра I. Русские и австрийцы были разбиты Наполеоном в битве при Аустерлице 2 декабря 1805 года. Вместе со всей своей артиллерией союзники потеряли от 25 000 до 30 000 человек убитыми, ранеными или плененными из всего войска, насчитывавшего около 60 000 человек. Потери французов 8000–9000 человек[82].
Поражение в этой битве было особенно позорным для Александра, потому что он сам участвовал в ней. Он не только возглавил руководство войсками, но и игнорировал совет своего опытного главнокомандующего Кутузова, который хотел задержать битву до прибытия подкрепления. Александр фактически доверил командование генералу Ф. фон Вейротеру, генерал-квартирмейстеру императора Франца II Австрийского. Когда Кутузов попросил посмотреть план развертывания армии, Александр резко ответил: «Это Вас не касается». Неопытность и упрямство Александра позволили Наполеону стать хозяином положения. Он искусно выиграл время, дождавшись своих подкреплений и усыпив противников, обратившись к Александру с предложением короткого перемирия. Предложение, конечно, не было серьезным, но Александр на всякий случай подчеркнул невозможность перемирия, отправив к французам высокомерного князя Петра Петровича Долгорукова, который, по словам Наполеона, был «нахальным молодым щенком… который говорил со мной, как с боярином, которого он хотел бы выслать в Сибирь»[83]. В итоге, вместо того, чтобы сыграть роль героического командующего в битве, как он надеялся, Александр чуть не оказался во французском плену во время беспорядочного и поспешного отступления. Ночь 2 декабря он провел не на триумфальной колеснице, а на полу крестьянской избы, страдая от жестоких болей в животе.
Последствия Аустерлица сказались быстро и решительно. Русские отряды из Италии были отозваны. Австрия вышла из коалиции, подписав Пресбургский мир 26 декабря 1805 года, согласно которому она лишалась своих владений в Италии и Далмации, Тироля и нескольких городов Германии, при этом признав независимость Баварии и Вюртемберга. В течение месяца Священная Римская империя уже официально прекратила свое существование. Пруссия, боясь стать сателлитом Франции и возмущаясь слухами, что Наполеон собирается уступить Ганновер Георгу III как плату за мир, теперь быстро согласилось на союзничество. 14 октября 1806 года прусская армия была разгромлена в двух битвах, у Йены и Ауэрштедта (до того, как смогли подоспеть русские подкрепления). Военной славе Пруссии, непобедимой со времени Фридриха Великого, пришел конец; то, что считалось сильнейшей европейской армией, было уничтожено. Теперь русская армия в одиночестве стояла лицом к лицу с Наполеоном.
