Лоренс Гарднер - Чаша Грааля и потомки Иисуса Христа
Иисус еще раз решился пренебречь условностями и позволил «нечистым» неевреям принять участие в том, что обычно предназначалось исключительно для иудеев, — и отнюдь не для любых иудеев, а только тех, кого предполагалось возвести в духовный сан. В качестве объекта своей милости Иисус выбрал не подвергнутых обряду обрезания представителей подвижнического Братства Хама (метафорически называвшегося «Пятью тысячами» [35]). Он даровал их «множеству» (административному совету) символическое право на пастырское служение, оделив их «пятью хлебами и двумя рыбами», традиционно вручаемых возводимым в духовный сан иудеям (Марк 6:34—44).
В отдельном эпизоде, называемом «Насыщение четырех тысяч» [36], Иисус предложил уже семь «священнических хлебов» необрезанному «большинству» Братства Сима (Марк 8:1—10).
При обряде крещения «рыбаки», вылавливавшие «рыб» — неевреев, сначала отводили свои лодки на некоторое расстояние от берега, а затем готовившиеся к принятию иудаизма шли вброд по воде к лодкам. После того как все было готово, рукоположенные «ловцы человеков» покидали берег и, «идя по воде», брели своим собственным путем по молу к заякоренным лодкам. Принадлежавший к колену Иудину, а не к роду Левия, Иисус не был наделен правами священника, совершающего обряд крещения. Тем не менее, он взял на себя смелость, не обращая внимания на официальную церковь, узурпировать священнические полномочия, «идя по морю» к лодке своих учеников (Матфей 14:25—26). Он даже подбивал Петра присвоить себе то же самое право… но Петр, опасаясь погибнуть в волнах репрессий, не был способен совершить такой поступок (Матфей 14:28—31).
Эта приобретенная нами способность нового проникновения как в завуалированную суть евангельских формулировок, так и в политические мотивации поступков Иисуса, вовсе не умаляет его вполне правдоподобное искусство врачевателя. Как член Братства целителей в Кумране, он мог и не быть в этой области таким уж уникальным специалистом. Даже выдающийся целитель не соответствовал сформировавшемуся образу долгожданного Мессии-Спасителя, призванного освободить народ от римского ига. Но особо примечательным в образе этого поборника справедливости было то, что он применял свой медицинский опыт во благо «недостойных» неевреев; он не ограничивался оказанием помощи одному лишь иудейскому обществу, как это предпочитали делать фарисеи и им подобные. Такой вид духовного пастырства, — пастырства в форме царственного служения, провозглашенного позднее в «Кодексе Грааля», весьма показателен для понимания Иисусом мессианского идеала объединенного народа.
ЦАРЬ И ЕГО ОСЛИЦАВскоре после того, как Иисус начал свою деятельность в качестве Мессии, был схвачен и брошен за решетку Иоанн Креститель, разгневавший правителя Галилеи Ирода-Антипу. Антипа был женат на Иродиаде, бывшей супруге его единокровного брата Филиппа (Фомы), а Иоанн (из рода Садока) публично осуждал этот брак, называя его греховным. В результате он около года просидел в темнице, а затем был обезглавлен. После бесславной кончины Предтечи многие из его сторонников изъявили преданность Иисусу. Некоторые полагали — и даже надеялись, — что Креститель и был тем самым долгожданным Мессией-Спасителем; однако множество его пророчеств так и не сбылось, поэтому в отношении истинности данного предположения можно было усомниться [37]. Одной из причин того, что предсказания Иоанна и других пророков оказались неточными, были неустранимые различия между широко используемыми тогда лунным и солнечным календарями. Введение римлянами юлианского календаря еще более углубило их, усложнив до предела точность датировок.
Ессеи были убежденными сторонниками древнегреческого философа Пифагора (570—500 годы от Р.Х.), который в своем великом труде по изучению чисел и пропорций пытался посредством математических формул постигнуть физическую и метафизическую сущность мира. В течение многих столетий на основании разработанных им методов события на планете прогнозировались с удивительной точностью. Особое место среди них отводилось наступлению эры «нового мирового порядка», начало которой во многих слоях общества связывали с пришествием Спасителя-Мессии.
Таким образом, в той эпохе (которая ныне обозначается аббревиатурой до Р.Х.) отсчет времени велся в обратном направлении и был предопределен задолго до рождения Иисуса. Получилось так, что по используемой в те времена хронологической шкале в прогнозе, если он был сделан в отношении Иисуса Христа, в действительности ошиблись на семь лет. Теперь понятно, почему он (если это в самом деле касалось его) родился в 7 году до Р.Х., а не в воображаемом нулевом (754 году от основания Рима) [38]. Однако его брат Иаков действительно появился на свет в «правильное время» и по этой причине признавался многими законным наследником. Значительно позже, уже после введения римлянами новой системы счисления времени, воображаемому нулевому году присвоили наименование 1 года от Р.Х.
Перестав придерживаться сурового вероучения Иоанна Крестителя, даже царь Ирод-Агриппа начал относиться к Иисусу как законному наследнику Давида, предоставив Иакову с немногочисленными приверженцами самому отстаивать свое дело. Воодушевленный таким поворотом дел Иисус решил форсировать события, но, действуя слишком поспешно, совершил проступок, оскорблявший достоинство правителей и старейшин.
На протяжении многих столетий иудеи придерживались обычая праздновать Иом Киппур (день покаяния). В этот день любой человек мог получить прощение за все совершенные им неблаговидные поступки. Торжественное богослужение свершалось в начале сентября. У ессеев священнодействие отправлялось «отцом» в уединении в Святая Святых (внутреннем святилище) в монастырском храме вблизи Мирда (эта обитель упоминается в Евангелии как «пустыня»). Для свидетельствования покаяния в помощь ему при церковной службе отряжался один священнослужитель — символический «сын». В 32 году от Р.Х. «отцовские» обязанности исполнял Симон Зилот, а назначенным «сыном» был его непосредственный заместитель Иуда Искариот. Иоанн (13:2) наделяет Иуду статусом «сына» Симона, но точная степень их родства, а также духовный смысл слова остаются неясными.
Когда богослужение завершалось, трем помощникам первосвященника полагалось подняться на возвышение в западной части храма и огласить данный факт, символически обращаясь ко всем иудеям, проживавшим в других землях (евреям диаспоры — рассеяния). В данном случае назначенные помощники — Иисус (представлявший царя Давида), Ионафан Анна (игравший роль великого мистика Илии) и Фаддей (олицетворявший Моисея) — символически соответствовали (в вышеозначенном порядке) личностям царя, священника и пророка. Но когда же настала очередь Иисуса сделать официальное заявление, он появился не в царском облачении, а в наряде первосвященника. «И преобразился перед ними: одежды Его сделались блистающими, весьма белыми как снег, как на земле белильщик [39] не может выбелить… И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом».
По прошествии некоторого времени Симон Зилот, основательно разругавшись с официальными властями, возглавил закончившийся провалом мятеж против прокуратора Иудеи Понтия Пилата. Поводом к мятежу стало использование Понтием Пилатом денег из общественных фондов для ремонта личного водопровода. В суд на него была подана официальная жалоба, после чего солдаты прокуратора лишили жизни двух известных истцов. Немедленно вспыхнуло вооруженное восстание, возглавленное выдающимися зелотами — Симоном Зилотом, Иудой Искариотом и Фаддеем. Вооруженное выступление, по вполне закономерным причинам, закончилось полным провалом, и по эдикту царя Ирода-Агриппы Симон («молния») был отлучен от общества. В результате происшедших событий Ионафан Анна («гром»), политический оппонент Симона, таким образом, вступил в высшую должность «отца».
Согласно действовавшему в то время законодательству, сама процедура отлучения (которую следовало рассматривать как духовную казнь) до полного своего завершения длилась четыре дня. В это время осужденный облачался в саван, сажался под замок и содержался так, чтобы «заболеть к смерти». Учитывая его прежнее положение, Симона заперли в фамильном склепе близ Кумрана, носившем название — по имени самого первого «отца» — «Лоно Авраама». «Сестры» Симона (которые были его сестрами лишь в религиозном смысле), Марфа и Мария, понимали, что душа его будет навеки проклята (потеряна навсегда), если он на третий день не получит отсрочки приведения в исполнение смертного приговора (воскреснет). По этой причине они сообщили Иисусу, что тот, кого он любит, «болен».
Поначалу Иисус был бессилен что-либо предпринять, — только «отец» или первосвященник мог «воскресить», — а он не обладал никакими священническими полномочиями. Однако случилось так, что в это же самое время царь Ирод-Агриппа затеял спор с римскими властями и в результате его полномочия на некоторое время перешли к его дяде Ироду-Антипе, — стороннику движения зелотов. Воспользовавшись благоприятной возможностью, Антипа отменил приказ о духовной казни и дал указание, чтобы Симона «воздвигли из мертвых». Иисус был поставлен в затруднительное положение. Будучи наследником царственного рода, да еще всенародно демонстрируя честолюбивое желание стать первосвященником и нарушая при этом благочиние обряда покаяния (названного, правда, преображением), он, тем не менее, хотел прийти на помощь своему другу и преданному стороннику. Так он и поступил, руководствуясь тем, что являлся «помощником» Симона на торжественном богослужении. И хотя время «духовной смерти» Симона (по истечении четырех дней после приговора) уже наступило, Иисус, невзирая ни на что, решил-таки возложить на себя священнические обязанности и освободить товарища из заключения. При этом он заявил, что «духовная смерть» Симона стоит в одном ряду со смертью слуги Авраама — Елеазара (искаженному в Евангелии до Лазаря), и, назвав его этим знаменитым именем, приказал «выйти вон».
