Джеймс Олдридж - Каир. Биография города
Рассказывая о царствовании Бейбарса, Макризи приводит много занимательных подробностей из жизни Каира. В 1264 году, по его словам, на берегах каирских каналов регулярно находили трупы убитых людей, а в городе исчезали бесследно и при таинственных обстоятельствах мужчины. Тайну удалось раскрыть: в Каире жила молодая красавица по имени Газия, которая ежедневно выходила на прогулку по городу в сопровождении старой женщины. Роскошно одевавшаяся красотка заманивала в свой дом мужчин, где ее сообщники — бандиты душили «гостя», а тело бросали в канал. Но однажды старая сообщница Газии пригласила на свадьбу известную каирскую парикмахершу. Она появилась увешанная богатейшими драгоценностями — ее убили и ограбили. На поиски парикмахерши отправилась ее молодая рабыня, знавшая, куда ушла хозяйка, но старуха заявила, что даже не слыхала ни о какой парикмахерше. Рабыня обратилась с жалобой к вали[3], который «применил пытки» к старухе, Газии и ее помощникам. В конце концов те сознались в преступлениях. Преступников распяли, вероятно, на воротах Баб аз-Зувейла, и хотя красавицу Газию через два дня сняли с ворот, она умерла.
Бейбарс погиб случайно, во время небольшой драмы, которую он сам инсценировал. Он намеревался уничтожить своего соперника принца Малик-Кахера и приготовил для него кубок отравленного кумыса. Но, в стиле героев «Гамлета», Малик-Кахер ловко переменил кубки, Захир Бейбарс выпил яд и умер через тринадцать дней в ужасной агонии «вскоре после захода солнца». Ему было в это время немногим больше 50 лет.
От эпохи Бейбарса в Каире остались два памятника. Это небольшой угол здания, где размещалась знаменитая Мадраса Захирия. Мадраса стояла еще в 1870-х годах, но обвалился минарет; здание снесли, и оставшиеся развалины не интересуют никого, кроме археологов.
Более сильное впечатление — пожалуй, такое же, как мечеть Хакима, — производит мечеть Бейбарса, построенная им самим. На планах Каира ее все еще именуют «Форт Сулковского» — так назвал ее Наполеон. В сущности, это окруженная стеной площадь в центре современного города, находящаяся у самых стен старого города, близ улицы аль-Халиг, на пути в Аббасию.
Снаружи мечеть скорее напоминает крепость. Стены, окружающие квадратную площадь (стороны ее равны примерно 100 метрам), достигают в высоту 11 метров и хорошо сохранились. Внутри высоких стен — уютный садик, монастырь с арками классического мусульманского стиля, а мечеть, в которой молятся и сейчас, находится у одной из стен.
В XV и XVI веках мечеть была заброшена, и французы, вступив в Каир в 1798 году, превратили ее в крепость, установив на стене пушки. Они назвали крепость по имени поляка Сулковского, штабного офицера Наполеона, убитого в Каире во время восстания населения против французов. Позднее здание использовали для мыловаренного завода, булочной, склада, а английские оккупационные войска устроили в нем скотобойню. В 1928 году мечеть подчистили, подновили, но все же площадь остается заброшенным и забытым уголком Каира. Очень красивы и внушительны каменные ворота, особенно северо-западные, которые выглядят как небольшое самостоятельное здание. От ценнейших строительных материалов, которые Бейбарс привозил для строительства мечети со всей своей империи, ничего не осталось. Сохранилась лишь по-монастырски тихая атмосфера этого уголка, где в жаркий день приятно посидеть на прохладном дворе, высокие стены которого скрадывают шум.
Профессор Кресвелл высоко оценивает архитектурные достоинства мечети. В своей книге он подчеркивает, что в эпоху войн с монголами Каир стал главным убежищем для мусульман. Димишки, писавший в 1300 году, считает, что в те дни население города достигало миллиона человек, так как в Каир из всех мусульманских стран стекались беженцы, спасавшиеся от монгольских варваров. Таким образом, в Каире появилось много мусульманских ученых и философов, ремесленников и учителей. Трудно представить, как могло разместиться в городе такое огромное население, но вполне понятно, что в последующие двести лет представители науки и искусства способствовали расцвету культурной жизни Каира. В городе были построены 150 мечетей, мадрас и мавзолеев, и почти все они были шедеврами архитектурного искусства.
В 1279 году к власти пришла семья, которая правила Египтом 103 года, — необычайно долгий срок для мамлюкской эпохи. Основателем этой династии был раб Калаун, которому, по словам Ибн-Батуты, дали прозвище «Человек-тысяча», так как ас-Салих купил его за тысячу золотых динаров. Как пишет Макризи, он тоже был родом из кипчакских степей, широкоплечим красивым мужчиной, с короткой шеей. Он говорил по-турецки и на языке кабджаки, но плохо знал арабский язык. Почти все годы своего правления он провел в военных походах за пределами Египта.
Калаун создал в 1284–1285 годах на улице Муиз один из самых красивых архитектурных ансамблей Каира. Это здание, состоящее из трех частей: мавзолея, муристана (больницы) и мадрасы. Мавзолей и Мадраса все еще стоят в своей могильной средневековой красе, но от муристана остались лишь стены. Для всех, кто интересуется мусульманской архитектурой, ансамбль с его весьма противоречивым стилем представляет особый интерес. Но достаточно неспециалисту взглянуть на фасад здания, итальянского типа минарет, узкие готические окна и круглые арки (которые, как утверждает Кресвелл, созданы не под влиянием готики, занесенной крестоносцами, а под влиянием романской архитектуры Сицилии), он будет поражен красотой ансамбля и не станет задумываться над противоречиями в стилях. Любуясь внутри мавзолея тонким рисунком стен, совершенством арок, резными окнами и поэтическим орнаментом, вы невольно отдадите этому зданию предпочтение перед всеми готическими соборами мира.
От больницы остался только двор с канавками, по которым когда-то через тенистые сады с журчанием бежала вода. Больница действовала с 1284 по 1850 год, и в ней имелись все удобства для пациентов, работали лучшие специалисты, больных окружали заботой и вниманием. Ее построили за несколько месяцев, и Калаун сам кнутом подгонял строителей и требовал от эмиров, чтобы они останавливали на улице прохожих и заставляли их носить камни на стройку. Как пишет Ибн-Батута, видевший больницу в 1326 году, «нет слов, чтобы описать ее красоту». Калаун ассигновал на нужды больницы и уход за пациентами доходы с капитала в миллион дирханов. Последним европейцем, описавшим больницу, был Эдуард Лейн, который видел в 1847 году 17 камер, где к стене были прикованы душевнобольные. Таков печальный эпилог истории больницы, где в былое время с таким вниманием лечили душевнобольных.
Последний раз я посетил муристан в сопровождении инспектора здравоохранения Таваба, и он заметил, что без его ведома и разрешения позади старой больницы кто-то построил новую кирпичную стену. Таваб рассердился, но уже ничего сделать было нельзя. Муристан не пострадал, но кто знает, что скрывается под землей, где построили стену. В другой раз я обнаружил почти у самой мечети Калауна, в доме с невзрачной зеленой дверью, одни из немногих сохранившихся в этой части Каира общественных бань.
По всему Каиру и Фостату — Мисру в свое время были разбросаны сотни хаммамов (бань), но мыться сегодня в таких примитивных банях равносильно прыжку в Средневековье. По-видимому, эти бани мало изменились со времен мамлюков, разве что здание обветшало и облезло. Я бы не узнал об их существовании, если бы мой друг инспектор Управления по охране исторических памятников Шафик Абдель Кадер не показал мне зеленую дверцу, словно реликвию средневекового города. В предбаннике не было ничего старинного — водопроводные краны, серые полотенца и мокрый пол. В парильном отделении было так душно, словно здесь многие века скапливался запах мужского пота. В центре находился каменный лежак; крыша из бутылочного стекла пропускала тусклый свет, и два-три тощих старика лежали, обливаясь потом. Мне казалось, что отныне я никогда не избавлюсь от запаха этих бань. Но все же в банях была какая-то присущая Каиру атмосфера, сближавшая людей. Если кто-нибудь из читателей захочет подышать, в полном смысле этого слова, воздухом Каира XIII столетия, эти бани открыты для него — нужно только найти старинную зеленую дверь.
Ан-Насир, единственный сын Калауна от монгольской принцессы Аслун Хатун, увлекался строительством еще больше, чем отец. Он был типичным представителем бахри-мамлюков, со всеми их пороками. Ан-Насир правил Египтом 42 года, если не считать тринадцатилетнего перерыва, когда по молодости лет он не сумел удержать власть и был низложен соперниками. Набравшись сил, он вернулся на трон и жестоко отомстил врагам.
Одним из султанов, правивших в упомянутый тринадцатилетний период, был Лагим, который участвовал в убийстве султана аль-Халиля, а затем скрывался в заброшенной мечети Ибн-Тулуна. Он поклялся, что если станет султаном, то восстановит полуразрушенную мечеть Ибн-Тулуна. Вступив на трон в 1296 году, он не только восстановил и реставрировал мечеть, но и построил небольшой мидаа[4], сохранившийся до наших дней.
