Борис Рыбаков - Рождение Руси
Воины Вещего Олега проявляли такую же жестокость в походе против греков:
"Много убийств сътвори грьком… а их же имаху пленники – овы посекаху другыя же мучаху… и ина многа зла творяху".
8. К концу X – началу XI века одной из важных задач русского государства стало противодействие буйным ватагам наемников. Их селили не в городах, а за пределами городских стен (например, Шестовицы под Черниговом). В 980 году, когда князь Владимир ездил за море для найма варягов и с их помощью отбил Киев у своего брата, варяги потребовали очень высокую оплату своих услуг. Владимир выслал варягов в Византию, попросив императора не возвращать их: "а семо не пущай ни единого".
Острые конфликты возникли в Новгороде в 1015 году, когда Ярослав нанял много варягов, предполагая начать войну против своего отца. Новгородцы с оружием в руках отстаивали честь своих жен и дочерей.
9. Второй этап развития Киевской Руси, обозначенный появлением варягов, не внес никаких существенных изменений в ход русского исторического процесса. Расширение территории Руси за счет северных племен было результатом консолидации этих племен в ходе борьбы с "находниками" и включения Киева в эту борьбу.
Два начальных этапа развития Киевской Руси, из которых первый освещен летописью лишь фрагментарно, а второй – искаженно, не следует резко отделять один от другого. На протяжении всего IX и первой половины X века шел один и тот же процесс формирования и укрепления государственного начала Руси.
Ни набеги мадьяр или внутренних болгар, ни наезды варягов или удары печенегов не могли ни остановить, ни существенным образом видоизменить ход этого процесса. Нам необходимо лишь приглядеться к тому, что происходило в славянских землях вообще и в суперсоюзе Русь в частности.
РУСЬ ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ (IX – СЕРЕДИНА X ВЕКА)
Полюдье
Ключом к пониманию ранней русской государственности является полюдье. Для нас чрезвычайно важно установление существования полюдья на уровне одного союза племен, то есть на более низкой ступени развития, чем "союз союзов" – Русь. Для племенного союза вятичей мы имеем сведения о полном круговороте полюдья – ежегодный объезд "светлым князем" всей подвластной территории, сбор "одежд" (очевидно, пушнины) и сбыт собранных ценностей вниз по Дону в Итиль, взамен чего вятическая знать получала в IX веке и большое количество восточного серебра в монетах, и восточные украшения, повлиявшие на местное племенное ремесло.
Рядом с племенным союзом вятичей ("славян") существовал одновременно с ним суперсоюз Русь, объединивший пять-шесть отдельных племенных союзов, аналогичных вятическому. Здесь тоже бытовало полюдье (русы везли свои меха "из отдаленнейших концов славянства"), но оно существенно отличалось от вяти-ческого прежде всего размерами подвластной территории, а следовательно, должно было отличаться и иной, более высокой организацией сбора дани.
У Руси, как и у вятичей, второй задачей был сбыт результатов полюдья. Восточный автор IX века описывает грандиозный размах торговых экспедиций русов, значительно превышающих то, что мы можем предполагать для вятичей. Русы сбывали свои товары и в Византию, и в земли Халифата, доходя до Рея, Багдада и Балха (!).
Император Константин VII Багрянородный и телохранители
Одни и те же явления, происходившие в каждом из самостоятельных племенных союзов и в синхронном им суперсоюзе Руси, при всем их сходстве отличаются тем, что происходившее в "союзе союзов" было на порядок выше того, что делалось внутри отдельных союзов, еще не достигших высшей степени интеграции.
Пожалуй, именно здесь и лежит точка отсчета новых социально-экономических отношений, новой формации. Союз племен был высшей ступенью развития первобытно-общинного строя, подготовившей отдельные племена к предстоящей исторической жизни в больших объединениях, в которых неизбежно и быстро исчезали древние патриархальные формы связи, заменяясь новыми, более широкими. Создание союза племен было уже подготовкой к переходу к государственности. "Глава глав", возглавлявший десяток племен и называвшийся "светлым государем" или, в передаче иноземцев, "царем", был уже не столько повелителем первобытных племен, сколько главой рождающегося государства. Когда же общество поднимается на порядок выше и создает из союзов племен новое (и количественно, и качественно) объединение, "союз союзов" племен, то вопрос о государственности может решаться только однозначно:
там, где интеграция племен достигла такого высочайшего уровня, государство уже сложилось.
Когда летописец детально перечислял, какие из восточнославянских племенных союзов вошли в состав Руси, то он описывал своим читателям государство Русь на одном из этапов развития (в первой половине IX века), когда Русь охватила еще только половину племенных союзов. Полюдье – первая, наиболее обнаженная форма господства и подчинения, осуществления права на землю, установления понятия подданства. Если в союзе племен полюдье еще в какой-то мере может основываться на старых племенных связях, то в суперсоюзе оно уже полностью абстрагировано и отделено от всяких патриархальных воспоминаний.
В связи с теми фальсификациями, которые допускают в отношении русской истории норманнисты, необходимо отметить, что в источниках полюдье предстает перед нами как чисто славянский институт со славянской терминологией. Полюдье известно, например, в Польше, где оно называлось "стан", а взимаемые поборы – "гощенье".
Русское слово "полюдье" мы встречаем и в летописях, и в грамотах. Никакого отношения к варягам полюдье не имеет; напротив, в скандинавских землях для обозначения этого явления употреблялось русское, славянское слово. В скандинавской саге о Гаральде при упоминании подобных объездов используется заимствованное славянское слово "poluta" ("polutasvarf"). Тем же славянским словом обозначает круговой княжеский объезд и император Константин Багрянородный.
Полюдье как объезд отдаленнейших славянских земель было известно восточным авторам задолго до появления норманнов на Руси. Его можно считать характерным для всего IX века (может быть, и для конца VIII века?) и для первой половины X века, хотя как локальное пережиточное явление оно известно и в XII веке. Подробное описание полюдья для середины X века оставил нам император Константин, а один из трагических эпизодов – убийство князя во время сбора полюдья – подробно описывает летопись под 945 годом.
Анализируя полюдье 940-х годов, мы должны распространять представление о нем и на более раннее время (вплоть до рубежа VIII-IX веков; разница в объеме земель, подвластных Руси, была, но она уже не создавала качественного отличия. Суперсоюз начала IX века из пяти-шести племенных союзов и суперсоюз середины X века из восьми – десяти союзов принципиально не отличались один от другого.
Начнем рассмотрение русского полюдья с описания императора Константина (около 948 года), переставив некоторые разделы по тематическому принципу.
Константин Багрянородный.
"О русах, приезжающих из России на моноксилах в Константинополь".
"Зимний и суровый образ жизни этих самых Ру-сов таков. Когда наступает ноябрь месяц, князья их тотчас выходят со всеми Русами из Киева и отправляются в полюдье, то есть круговой объезд и именно в славянские земли Вервианов [Древлян] Другувитов [Дреговичей] Кривитеинов [Кривичей] Севернее [Север]
и остальных славян, платящих дань Русам. Прокармливаясь там в течение целой зимы, они в апреле месяце, когда растает лед на реке Днепре, снова возвращаются в Киев. Затем забирают свои однодревки, снаряжаются и отправляются в Византию…"
"Однодревки, приходящие в Константинополь из Внешней Руси, идут из Невогарды [Новгорода], в которой сидел Святослав, сын русского князя Игоря, а также из крепости Милиниски [Смоленска] из Телюцы [Любеча] Чернигож [Чернигова] и из Вышеграда [Вышгород близ Киева]. Все они спускаются по реке Днепру и собираются в Киевской крепости, называемой "Самватас" (?). Данники их, славяне, называемые Кривитеинами [Кривичами] и Ленсанинами [Полочанами], и прочие славяне рубят однодревки в своих горах в зимнюю пору и, обделав их, с открытием времени (плавания), когда лед растает, вводят в ближние озера.
Затем, так как они ("озера") впадают в реку Днепр, то оттуда они и сами входят в ту же реку, приходят в Киев, вытаскивают лодки на берег для оснастки и продают русам. Русы, покупая лишь самые колоды, расснащивают старые однодревки, берут из них весла, уключины и прочие снасти и оснащают новые…"
Интереснейший рассказ о полюдье императора Константина, ежегодно видевшего своими глазами русские "однодревки" – моноксилы, давно известен историкам, но ни разу не было сделано попытки воссоздать полюдье середины X века во всем его реальном размахе как общерусское ежегодное явление. А без этого мы не сможем понять и сущности государства Руси в VIII-X веках.
