Евгений Спицын - Российская империя, XVIII — начало XX вв.

Чуть позднее серьезные изменения претерпела и женская одежда, но только у «правящих» сословий. Вместо традиционных сарафанов, юбок, душегрей и однорядок купчихи и дворянки должны были отныне облачаться только в глубоко декольтированные приталенные платья с широкой юбкой, носить легкие туфли на высоком каблуке, надевать на головы пышные парики и т. д.

Существенным изменениям в петровскую эпоху подвергся и семейный уклад наших предков. Указ 1702 г. установил новый порядок бракосочетания: традиционный «свадебный уговор» родителей невесты и жениха стал сопровождаться личной встречей будущих супругов, а обряд смотрин был заменен обрядом обручения.

Большое значение Петр I придавал обучению дворянских отроков изысканным манерам, или политесу, респектабельности и другим разнообразным добродетелям. С этой целью для них неоднократно издавались знаменитые трактаты «Юности честное зерцало, или показания к житейскому обхождению» (1717), представлявшее собой компиляцию сочинений европейских авторов, и «Первое поучение отрокам» (1720) Феофана Прокоповича.

К числу юношеских «добродетелей» относились только три: смирение, приветливость и учтивость. Зато девицам надлежало иметь более двух десятков добродетелей: страх перед Богом, смирение, трудолюбие, милосердие, стыдливость, бережливость, верность, молчаливость, чистоплотность и т. д. Но особо у девиц ценилось умение краснеть, что считалось показателем нравственной чистоты и целомудрия.

Существенные изменения произошли и в проведении досуга всех дворян, прежде всего, жителей столиц. Самым значимым из них стало введение новой формы публичного общения — торжественных приемов в домах столичной знати, или ассамблей, которые по цареву указу «О достоинстве гостевом, на ассамблеях быть имеющим», изданному в декабре 1718 г., стали обязательным времяпрепровождением вельмож, дворянства и купечества. Порядок проведения всех ассамблей, который разработал сам царь Петр, отменял прежние «домостроевские» традиции и обряды, в частности, раздельную трапезу мужчин и женщин и поцелуйный обряд, но предусматривал целый ряд принципиальных новшеств.

• Во-первых, участие в ассамблеях было обязательным не только для мужчин, но и для их жен, за чем зорко следил «царь балов», государев денщик, ставший затем генерал-прокурором Сената, Павел Иванович Ягужинский, который для упреждения «прогулов» просматривал все списки приглашенных и вычислял всех «нетчиков».

• Во-вторых, участие в ассамблеях должны были принимать представители разных социальных групп и слоев населения — и знатные вельможи, и дворяне, и купцы, и даже простолюдины.

• В-третьих, на ассамблеях запрещалось любое чинопочитание и устанавливалось равное обращение со всеми, независимо от их материального, должностного и иного положения, включая самого царя.

• В-четвертых, на ассамблеях должны были царить веселье и непринужденность, а деловые светские разговоры чередоваться с танцами, играми и конкурсами.

• В-пятых, хозяину ассамблеи, т. е. того дома, где проходил торжественный прием, запрещалось встречать, провожать и потчевать гостей, какого бы ранга и статуса они ни были. Ему вменялось в обязанность только создание необходимых условий для приятного и веселого проведения досуга и т. д.

Петровские ассамблеи никоим образом нельзя путать с так называемым «всепьянейшим собором», который был создан по личной прихоти Петра еще в начале его царствования. Согласно уставу этого «собора», автором которого тоже был сам царь, в него принимались «всякого чина и звания пьяницы и обжоры с уродливыми харями, которые большую часть года проводили в кельях, поклоняясь Бахусу». В дни маскарадов и святок пьяные компании «соборян» выползали из своих келий, к которым присоединялись и сам царь, и его окружение. Затем это сборище «всепьянейших соборян» в санях, запряженных свиньями, медведями и козлами, отправлялось славить бояр и богатых купцов, которые должны были потчевать и одаривать незваных гостей.

Ряд ученых (А. Панченко) пытается обнаружить в этих сборищах глубокий философский смысл, который, по их мнению, либо выражался в пародии на Русскую православную церковь, либо имел серьезное нравоучительно-воспитательное значение. Однако думается, что в оценке этих сборищ ближе всех к истине оказался профессор Н.И. Павленко, который писал, что какой-либо идейный смысл в этих диких разгулах «всепьянейших соборян» полностью отсутствовал, и это была элементарная дань «варварству» и низким культурным запросам как всех «соборян», так и самого царя.

В петровскую эпоху существенно изменился и характер всех публичных празднеств. Раньше они носили исключительно церковный характер, и победы русского оружия отмечались пышным колокольным звоном, крестным ходом, торжественным молебном и т. д. Теперь же такие празднества приобрели чисто светский характер и стали сопровождаться торжественным проходом войск через триумфальные арки, пушечным салютом, фейерверками, маскарадами и т. д. Особенно пышно стал праздноваться Новый год, который по указу Петра от 20 ноября 1699 г. был перенесен с первого сентября на первое января. Этим же указом было введено и новое летоисчисление от Рождества Христова, и с 1-го января 1700 г. Россия, как и весь христианский европейский мир, стала жить в новом летоисчислении.

Тема: Россия в эпоху дворцовых переворотов 1725―1762 гг.

1. Предварительные замечания.

2. Правление Екатерины I (1725―1727).

3. Правление Петра II (1727―1730).

4. Правление Анны Иоанновны (1730―1740).

5. Правление Иоанна Антоновича (1740―1741).

6. Правление Елизаветы Петровны (1741―1761).

7. Правление Петра III (1761―1762).

По образному выражению великого русского историка академика В.О. Ключевского, вторая половина 1720-х ― начало 1760-х гг. вошли в историю России как «эпоха дворцовых переворотов», когда со смерти Петра I (1725) до воцарения Екатерины II (1762) на российском престоле сменилось 6 императоров и императриц. Это были лица разных возрастов, несхожих характеров и вкусов, и тем не менее, по утверждению блестящего исследователя той эпохи профессора Н.И. Павленко, они имели много общего:

• прежде всего, никто из них не отличался высоким интеллектом;

• большинство из них оказались на российском престоле по воле случая;

• в годы их правления абсолютная власть монарха была использована не столько во благо нации и государства, сколько для удовлетворения личных прихотей и капризов самих императоров и императриц и своры их самых алчных фаворитов и фавориток.

Петр I считал себя слугой государства, и вся его кипучая натура была подчинена достижению общего блага. Его же преемники на престоле хотя и любили поговорить об общем благе, но делали это по инерции или в силу внешнего подражания. Их личное участие в управлении государством не простиралось далее того, что относилось к многочисленным нарядам и развлечениям, жизни императорского двора и удовлетворения разнообразных вкусов и капризов своих многочисленных фаворитов и фавориток. Никто из них подобно Петру I не законодательствовал, не вел дипломатических переговоров, не водил войска на поле брани, не составлял регламентов, личным примером не воодушевлял подданных на подвиги в труде и ратном деле, не помышлял о будущем страны.

28 января 1725 г. скончался Петр I и российский престол оказался вакантным. Истоки этого события берут свое начало в июле 1718 г., когда по обвинению в государственной измене Сенат приговорил к смертной казни единственного сына Петра царевича Алексея (1690–1718), который, не выдержав пыток на дыбе, не дождался исполнения приговора и умер в каземате Петропавловской крепости. 5 февраля 1722 г. Петр издал «Устав о наследии престола», в соответствии с которым император единолично мог назначить своего преемника на троне, даже если он и не принадлежал к правящей династии: «заблагоразсудили мы сей устав учинить, дабы сие было всегда в воле правительствующего государя, кому оной хочет, тому и определит наследство». В самом конце этого «Устава» было сделано очень характерное предупреждение: «того ради повелеваем, дабы все наши верные подданные и мирские без изъятия, сей наш устав пред богом и его евангелием утвердили на таком основании, что всяк, кто сему будет противен, или инако как толковать станет, тот за изменника почтен, смертной казни и церковной клятве подлежать будет».

В 1724 г. на основании этого «Устава» Петр назначил преемницей свою супругу Екатерину Алексеевну (1684―1727), происхождение которой до сих пор является предметом острых научных споров. Ясно только одно, что она родилась в Курляндии и в девичестве носила имя Марта Самуиловна Скавронская или Веселовская. Но вскоре, уличив ее в интимной связи с камергером двора Виллимом Монсом, который приходился младшим братом первой царской зазнобе Анне Монс, император аннулировал свое решение. Через несколько месяцев Петр тяжело заболел и, уйдя в мир иной, так и не успел назвать нового преемника на троне.