Избранные труды. Норвежское общество - Арон Яковлевич Гуревич
Нам представляется целесообразным сравнительное исследование трех институтов: франкского аллода, англосаксонского фолькленда и древненорвежского одаля. Выяснение общих им всем черт и особенностей каждого из них, возможно, помогло бы приблизиться к более правильному пониманию проблемы землевладения в дофеодальном обществе.
В настоящей статье главным объектом исследования служит английский фолькленд, рассматриваемый в связи с двумя другими институтами.
* * *
Сущность фолькленда слабо раскрывается в источниках, вследствие чего в научной литературе имеются разногласия относительно его характера. Как известно, до конца XIX в. историки, изучавшие экономику и общественный строй донормандской Англии, считали, что фолькленд представлял собой владение народа, земельный фонд, находившийся в распоряжении государства, своего рода ager publicus, из которого отдельные лица могли получать доли во временное пользование. Главным основанием для подобного суждения служила этимология термина, переводившегося этими историками как «народная земля», «земля, принадлежащая народу». В своем классическом исследовании о фольклен-де5 П.Г. Виноградов убедительно продемонстрировал несостоятельность такого взгляда. Внимательный анализ сохранившихся документов, в которых упоминается фолькленд, привел его к заключению, что этот вид земельной собственности не представлял собою «земли народа» или государственной земли, а являлся обычной, нормальной в то время формой землевладения; наделы свободных кэрлов принадлежали им по праву фолькленда. Фолькленд — земля, которой владели по старинному народному праву (folcright), возникшему еще в условиях родового строя.
Выдвинутая П.Г. Виноградовым точка зрения на фолькленд находилась в полном согласии с общей развиваемой им концепцией, согласно которой Англия в наиболее ранний период, освещаемый судебниками Кента и Уэссекса (т.е. в VII в.), была страной свободных общин. Пытаясь проникнуть в существо «народного права», лежавшего в основе права фолькленда, Виноградов высказал мысль, что собственность на землю принадлежала не отдельному индивиду, но коллективу родственников, вследствие чего хозяин, пользовавшийся земельным наделом, не мог им свободно распоряжаться, завещать, дарить или продавать его по своему выбору. Для того чтобы освободить свое владение от тех ограничений, которые налагал на него родовой обычай, обладатель земли должен был, по мнению Виноградова, приобрести королевскую грамоту: пожалование такой грамоты давало ему неограниченное право распоряжения землей, что подтверждается формулой, содержащейся в большинстве дошедших до нас королевских грамот. Так фолькленд превращался в бокленд — полную, ничем не ограниченную частную собственность. Установления народного права стали казаться стеснительными в тот период, когда в Англии появилась католическая церковь и стало распространяться христианство. Стремление новообращенных англосаксов спасать души при помощи земельных дарений встретило препятствие в виде права сородичей на земельное владение. Однако под влиянием римских правовых норм, которые церковь принесла в Англию, в практику стало входить свободное дарение. Условием, делавшим возможным такое дарение, и явилось превращение фолькленда в бокленд путем пожалования грамоты, составленной в королевской канцелярии. Наряду с фольклендом стала распространяться свободная частная собственность на землю6.
П.Г. Виноградов, несомненно, правильно решил вопрос о фольк-ленде как форме землевладения, обусловленной народным правом. Он доказал, что фолькленд был обычным видом земельной собственности в начальный англосаксонский период, когда распоряжения землей еще не существовало. Выводы его, подтвержденные тонким и убедительным исследованием источников, были приняты большинством ученых7, в частности их подтвердил дополнительным анализом Ф. Мэтланд8. Наряду с этим, однако, в выдвинутой П.Г. Виноградовым концепции содержалось глубокое противоречие: оно заключалось в истолковании соотношения фолькленда и бокленда. Считая, что переход от собственности на землю, ограниченной правом родичей, к полной частной собственности был возможен только в результате пожалования королевской грамоты, П.Г. Виноградов неисторично подходил к вопросу о закономерностях развития землевладения. В действительности возникновение частной собственности на землю не могло быть продуктом одного лишь римского влияния. Виноградов не замечал внутренней трансформации фолькленда, происходившей независимо от распространения королевских пожалований. Большинство грамот, оформлявших пожалования королями земель в бокленд, было выдано церкви, а не светским лицам; если принять точку зрения Виноградова, то останется совершенно непонятным, каким образом духовенство могло приобрести эти земли. Нельзя объяснить тогда и другое: какой был для церкви смысл превращать ее владения в свободно отчуждаемую собственность — ведь она обычно своих земель не отчуждала?
Эти возражения возникают в связи с тем, что Виноградов, на наш взгляд, неправильно истолковывал королевские пожалования в бокленд: он опирался на представление о частнособственническом характере землевладения в средние века, иначе говоря, переносил в прошлое социально-экономические категории, свойственные буржуазному обществу.
Высказанные выше соображения приводят к необходимости дальнейшего анализа фолькленда. Исходя из того понимания его, которое выдвинул П.Г. Виноградов, мы хотели бы попытаться установить основные этапы развития этого вида земельной собственности на протяжении англосаксонского времени, так как убеждены, что с VII—VIII вв., когда основную массу населения составляли свободные общинники, по IX—XI вв., когда укрепились феодальные отношения, фолькленд не мог не претерпеть существенных изменений. Помимо этого, представляется небесполезным задаться вопросом о том, каковы были отличительные признаки фолькленда в наиболее ранний период истории англо-саксов. Поэтому дальнейшее изложение подразделяется на две части: фолькленд как владение «по народному праву» и эволюция фолькленда в связи с общим развитием англосаксонского общества.
1
Значение исследования фолькленда для уяснения истории англо-саксов столь же велико, как аллода — для понимания истории франков. Пониманию сущности этого института препятствует крайняя скудость сведений о нем, содержащихся в документах. Несколько упоминаний в грамотах и законах — вот и все, что имеется в распоряжении исследователя. Поэтому имеет смысл обратиться предварительно к рассмотрению аналогичной, на наш взгляд, формы землевладения в Норвегии, где в силу замедленности социально-экономического развития архаичные поземельные отношения сохранялись дольше, чем в других странах, и нашли более широкое отражение в памятниках права. Речь идет об ода-ле, специфической скандинавской разновидности дофеодального землевладения, которая, однако, наряду с только ей одной присущими чертами имела и важные признаки, общие и с франкским аллодом и с англосаксонским фольклендом. Во всяком случае, сопоставление этих институтов могло бы способствовать, по нашему мнению, лучшему уяснению существа и особенностей каждого из них. Необходимое условие сравнения социальных явлений из истории разных народов — одинаковая степень изученности сравниваемых объектов. Мы решаемся прибегнуть к сопоставлению фолькленда с одалем, отправляясь от проделанного нами исследования последнего на материале древнейших памятников права Норвегии
