Реформация - Уильям Джеймс Дюрант

епископские дворцы и полностью изгнать католическую религию из страны». 29 Возможно, это преувеличение, но мы можем отметить, что в Баварии, Австрии и Тироле, где протестантизм, очевидно, был подавлен, повстанцы захватили много городов и вынудили эрцгерцога Фердинанда согласиться с тем, что все проповеди должны впредь вестись в соответствии с Писанием — характерное требование протестантов. В Майнце архиепископ Альбрехт бежал перед штурмом, но его заместитель спас кафедру, подписав Двенадцать статей и заплатив выкуп в 15 000 гульденов. 11 апреля горожане Бамберга отказались от феодального суверенитета епископа, разграбили и сожгли его замок и разграбили дома ортодоксов. В Эльзасе восстание распространилось так быстро, что к концу апреля каждый католик или богатый землевладелец в провинции находился в страхе за свою жизнь. 28 апреля армия из 20 000 крестьян напала на Заберн, резиденцию епископа Страсбургского, и разграбила его монастырь; 13 мая они взяли город, заставили каждого четвертого присоединиться к ним, отказались от уплаты десятины и потребовали, чтобы впредь все должностные лица, кроме императора, избирались всенародным голосованием и подлежали отзыву.30 В Бриксене в Тироле бывший епископский секретарь Михаэль Гасмайер организовал восстание, в ходе которого напал на всех православных священнослужителей, разграбил местный монастырь (12 мая) и в течение года оставался безудержным и непокоренным. Во всех долинах рек Инн и Этш, пишет несимпатичный летописец того времени, «было такое столпотворение, крики и беспорядки, что едва ли мог пройти по улицам хороший человек. Грабежи и разбои… стали настолько обычным делом, что даже благочестивые люди поддавались искушению». 31 Во Фрайбурге-Брайсгау крестьяне разграбили замки и монастыри и заставили город присоединиться к «Евангелическому братству» (24 мая). В том же месяце крестьянские отряды изгнали епископа Вюрцбурга из его дворца и устроили пир на его складах. В июне могущественный и воинственный архиепископ Маттиас Ланг был изгнан из своего дворца в Зальцбурге в крепость, возвышающуюся над городом. В Нойштадте в Пфальце курфюрст Людвиг, окруженный 8000 вооруженных крестьян, пригласил их вождей на обед и с радостью выполнил их требования. «Там, — рассказывал современник, — можно было видеть, как холопы и их господин сидели вместе, вместе ели и пили. Казалось, он был одним сердцем с ними, а они с ним». 32

На фоне этого потока событий Лютер выпустил из Виттенберга в середине мая 1525 года памфлет «Против грабящих и убивающих крестьянских орд». Его ярость поразила и князя, и крестьянина, и прелата, и гуманиста. Потрясенный эксцессами разъяренных мятежников, 1 опасаясь возможного переворота всех законов и правительства в Германии и уязвленный обвинениями в том, что его собственные учения спровоцировали потоп, он теперь безоговорочно встал на сторону пострадавших лордов,

В первой книге я не решился осуждать крестьян, поскольку они предложили исправить положение и получить инструкции….. Но не успел я оглянуться, как они, забыв о своем предложении, предаются насилию, грабят, буянят и ведут себя как бешеные собаки….. Это работа дьявола, и в особенности это работа архидьявола [Мюнцера], который правит в Мюльхаузене….. Я должен начать с того, что выложу перед ними их грехи….. Затем я должен указать правителям, как они должны вести себя в этих обстоятельствах…..

Любой человек, против которого можно доказать мятеж, находится вне закона Бога и Империи, так что тот, кто первым сможет убить его, поступает правильно и хорошо….. Ибо мятеж несет с собой землю, полную убийств и кровопролития, делает вдов и сирот и переворачивает все с ног на голову….. Поэтому пусть каждый, кто может, поражает, убивает и закалывает, тайно или открыто, помня, что нет ничего более ядовитого, вредного или дьявольского, чем мятежник. Это как раз тот случай, когда нужно убить бешеную собаку; если ты не ударишь ее, она ударит тебя, а вместе с тобой и всю землю……

Он отверг предполагаемое Писанием обоснование коммунизма:

Евангелие не делает товары общими, за исключением тех, кто по собственной воле делает то, что сделали апостолы и ученики в Деяниях iv. Они не требовали, как наши безумные крестьяне в своем неистовстве, чтобы чужие товары Пилата или Ирода были общими, а только свои собственные. Наши крестьяне, однако, хотели бы, чтобы чужое имущество было общим, а свое оставалось только для них самих. Прекрасные христиане! Я думаю, что в аду не осталось ни одного дьявола; все они перешли в крестьянство.

Католическим правителям он предлагал простить их, если они уничтожат мятежников без суда и следствия. Протестантским правителям он рекомендовал молиться, раскаиваться и вести переговоры, но если крестьяне останутся непреклонными,

тогда быстро хватайтесь за меч. Ибо князь или господин должен помнить в этом случае, что он — служитель Божий и раб гнева Его (Римлянам, xiii), которому вручен меч для применения к таким собратьям….. Если он может наказать и не наказывает — даже если наказание заключается в лишении жизни и пролитии крови, — то он виновен во всех убийствах и во всем зле, которое совершают эти люди….. Правители же должны идти дальше, ни о чем не заботясь, и с доброй совестью лежать, пока их сердца еще бьются….. Если кому-то это покажется слишком трудным, пусть вспомнит, что бунт нетерпим и что гибели мира следует ожидать каждый час.33

К несчастью Лютера, этот памфлет дошел до читателей как раз в то время, когда силы собственников начали усмирять восстание, и реформатор получил неоправданную заслугу за терроризм в подавлении. Маловероятно, что памфлет повлиял на хозяев; в их характере было обращаться с мятежниками с суровостью, которая послужит сдерживающим фактором в незабвенной памяти. Некоторое время они забавляли простых крестьян уговорами и обещаниями и тем самым уговорили многие банды разойтись; тем временем хозяева организовывали и вооружали свои отряды.

В самый разгар смуты курфюрст Фридрих умер (5 мая 1525 года), сам спокойный и умиротворенный, признав, что он и другие князья обидели крестьян, отказавшись присоединиться к крайним мерам возмездия и оставив своему преемнику, герцогу Иоанну, настоятельные советы по умеренности. Но новый курфюрст почувствовал, что политика его брата была неразумно мягкой. Он объединил свои силы с войсками герцога Генриха Брауншвейгского и Филиппа ландграфа Гессенского, и все вместе они двинулись против лагеря Мюнцера под Мюльхаузеном. Противоборствующие армии были равны только по численности — каждая насчитывала около 8000 человек; но герцогские войска были в основном обученными солдатами, в то время как крестьяне, несмотря на самодельную