История Рима - Сергей Иванович Ковалёв
Важный документальный материал можно найти и на египетских папирусах императорской эпохи. Например, на папирусе (правда, в сильно испорченном виде) дошел до нас знаменитый эдикт императора Каракаллы 212 г. (constitutio Antoniniana) о даровании прав гражданства всем свободным жителям империи.
К римским монетам полностью применимо то, что выше было сказано о количественном распределении надписей: от императорской эпохи их дошло неизмеримо больше, чем от республиканской. Монеты являются весьма важным первоисточником. Они помогают нам определять направление и характер экономических связей. С их помощью мы устанавливаем имена и титулатуру отдельных императоров или узурпаторов императорской власти, а также их наружность. Для так называемой иконографии императорской эпохи монеты служат важнейшим источником. Наконец, характер чекана монет и процентное содержание в них благородных металлов дают возможность делать выводы об общем состоянии экономики, техники и культуры в ту эпоху, к которой принадлежит данная группа монет.
Многочисленные вещественные памятники императорской эпохи дополняют письменные источники, а в некоторых случаях служат единственным источником нашей информации о целых крупных разделах культурной истории. Раскопки Помпей дали неоценимый материал, характеризующий жизнь небольшого италийского города во второй половине I в. н. э. На колоннах Траяна и М. Аврелия, до сих пор стоящих в Риме, изображены сцены, прекрасно иллюстрирующие военное дело римлян II в. Раскопки в римских провинциях — Африке, Галлии, Германии, Сицилии, Малой Азии и др. — вскрывают последний расцвет и надвигающееся крушение римской системы во II—III вв.
ГЛАВА II
ПРИНЦИПАТ АВГУСТА
Юридическое оформление власти Октавиана
Пути юридического оформления власти Октавиана были показаны обоими его предшественниками — Суллой и Цезарем. Однако осторожный Октавиан учел опыт мартовских ид 44 г. и постарался облечь свою власть в наиболее «конституционные» формы, сохранив в государственном устройстве максимум республиканских элементов. Более того, формально республика продолжала существовать, а Октавиан, в отличие от Цезаря, не обнаруживал никаких монархических тенденций.
Государственная система, сложившаяся при Августе и известная под названием «принципата», оформилась далеко не сразу. Она явилась столько же плодом сознательной воли императора, сколько результатом обстоятельств и реального соотношения сил. Отправной точкой здесь был закон Публия Тиция 43 г., предоставивший на 5 лет неограниченные полномочия триумвирам. Эти полномочия в результате Тарентского соглашения были продлены до 31 декабря 33 г. включительно. Таким образом, 1 января 32 г. диктаторские права Октавиана и Антония юридически окончились. Однако они не слагали с себя власти, и еще в 32 г. Октавиан продолжал называть себя «триумвиром». Строго говоря, это была узурпация, и необходимо было как-то ее легализовать. Одним из способов такой легализации была присяга, которую в 32 г. потребовали от своих войск сначала Антоний, а затем Октавиан.
Смерть Антония 1 августа 30 г. фактически сделала Октавиана единственным и неограниченным повелителем римской державы, но юридически нисколько не изменила его положения. Тогда вспомнили, что еще в 36 г., после победы над Секстом Помпеем, Октавиану была дарована пожизненная трибунская власть. Теперь сенат ее подтвердил и расширил.
В 29 г. Октавиан вернулся в Рим и отпраздновал грандиозный триумф. По этому случаю титул «императора», который Октавиан неофициально употреблял уже в течение нескольких лет, был присвоен ему официально и превратился, как у Цезаря, в его личное имя (преномен). На 28 г. Октавиан был избран консулом вместе с Агриппой (это было его шестое консульство). В этом году консулы провели общий ценз всех граждан[350] (он не проводился с 70 г.) и по этому поводу устроили «чистку» сената. Количество его членов, выросшее за последнее время до 1 тыс. человек, было уменьшено до 800. Имя Октавиана поставили первым в списке сенаторов и, таким образом, он сделался princeps senatus.
Наконец, 13 января 27 г. был разыгран заключительный акт: в этот день Октавиан заявил в сенате и народном собрании о сложении с себя триумвирских полномочий и о «восстановлении» республики. Благодарный сенат три дня спустя поднес ему почётное прозвище «Августа»[351] и оказал разные другие почести.[352]
Какие же формальные права остались после этого у главы государства? У него сохранилась пожизненная трибунская власть, что давало ему всю полноту гражданской potestas.[353] Консульство, которое Август в течение нескольких лет занимал ежегодно, вместе с личным империем, делало его носителем военной власти. Наконец, в качестве «первого сенатора» он пользовался всем моральным авторитетом (auctoritas) главы высшего учреждения в государстве.
Что представляла собою эта система? Сам Август, чтобы скрыть монархическое существо своей власти, предпочитал называть себя «первым лицом в государстве» (princeps civitatis). Это название было изобретено не им, его употребляли еще Цицерон и другие современники по отношению к Помпею и Цезарю для обозначения их руководящего положения в государстве. Август санкционировал термин: «принципатом» стали называть окончательно сложившуюся при нем и продолжавшую существовать при его преемниках систему римского государственного устройства, при которой фактическая монархия была прикрыта республиканскими формами и пережитками.
Насколько резко выступали эти формы и насколько вся система внешне была сложна и запутанна, показывает пресловутое деление провинций на императорские и сенатские. Слагая свои полномочия триумвира, Август отказался и от власти в провинциях. Однако после долгих уговоров он согласился в течение 10 лет[354] сохранить проконсульский империй в трех провинциях: Сирии, Испании и Галлии. К ним фактически прибавлялся Египет, который с 30 г. считался личным доменом Августа. В остальных провинциях вновь устанавливалось старое сенатское управление через посредство республиканских проконсулов. Заведование государственной казной (эрарием) также было оставлено за сенатом и его квесторами. Но для трех провинций и Египта создалась самостоятельная финансовая организация, находившаяся в управлении агентов Августа. Императорская казна получила название «фиска» (fiscus).
Такой параллелизм дал основание Моммзену назвать всю систему «диархией» (двоевластием). Конечно, никакой диархии фактически не было, реальная власть отнюдь не была разделена, а целиком находилась в руках принцепса. Даже в провинциальном управлении настоящего двоевластия, строго говоря, не было, так как Август взял в свое непосредственное управление важнейшие в военном отношении районы: Сирию и Египет на Востоке, Испанию и Галлию на Западе. Однако юридически существовала большая неясность в отношениях между императором и республиканскими органами власти — народным собранием, сенатом и магистратурами. Поэтому дальнейшие годы принесли с собой значительное уточнение этих отношений