Герберт Уэллс - Очерки истории цивилизации
Наиболее ранний сохранившийся китайский фарфор датируется периодом Сун. Фарфор вместе с шелком отправился в свое путешествие на запад. С наступлением эпохи Мин производство керамики получило новый стимул, оказавшись под прямым покровительством императора, и стало развиваться необычайно энергично и успешно. Начали применять окрашивание, и к XV в. китайские мастера достигли невиданного совершенства в изготовлении прекрасного бело-голубого фарфора. Невероятно тонкий фарфор, костяной фарфор, и замечательная подглазурная роспись — величайшие достижения этого неповторимого периода китайской керамики.
В Памирском регионе, на значительной части Восточного и Западного Туркестана, а также к северу монголы вскоре вернулись к тому состоянию, из которого их вывел Чингисхан: к скоплению отдельных кочевых племен. Могущество ставших независимыми младших ханов постепенно угасало. Ойраты и калмыки в XVII и XVIII вв. основали значительную империю (Ойратское ханство), но династические неурядицы подорвали ее силы, прежд, чем она смогла выйти за пределы Центральной Азии. Китайцы отобрали у них Восточный Туркестан примерно после 1757 г.
Все более прочные и тесные отношения связывали теперь Китай с Тибетом, который стал одним из величайших центров буддизма и буддийского монашества.
На большей части регионов Центральной Азии, Персии и Ирака древнее разделение кочевого и оседлого населения сохраняется и по сей день. Горожане презирают и обманывают кочевников, а те в свою очередь не менее презрительно и грубо относятся к горожанам.
8Монголы великой Золотой Орды оставались кочевниками и продолжали пасти свои стада на обширных равнинах южной Руси и Западной Азии, примыкающих непосредственно к русским землям. Они стали мусульманами, хоть и не слишком усердствовали в своей новой вере, сохраняя многие традиции шаманизма варварских времен. Верховным ханом, которому они подчинялись, был хан Золотой Орды. Западнее их, на обширных степных просторах, и в частности на тех землях, которые сейчас известны как Украина, славяне с монгольской примесью вернулись к подобной же кочевой жизни. Эти христиане-кочевники, или казаки, стали словно спасительная преграда на пути татар. Их свободная, полная приключений жизнь казалась столь привлекательной польским и литовским крестьянам, что пришлось принимать суровые меры для предотвращения их массового бегства из земледельческих областей в степь. Помещики-крепостники Польши с нескрываемой враждебностью относились к казакам, и эта враждебность зачастую выливалась в войны польского рыцарства и казаков, не менее ожесточенные, чем их войны с татарами.
В Золотой Орде, пока кочевники странствовали по бескрайним равнинам, оседлое население продолжало жить и трудиться в городах и земледельческих регионах, платя дань кочевнику-хану. Продолжалась домонгольская, христианская городская жизнь в таких городах, как Киев, Москва и другие, при татарских наместниках или русских князьях, которые собирали дань для хана Золотой Орды. Великому князю Московскому удалось завоевать доверие хана и постепенно, под покровительством ордынцев, добиться главенствующего положения над многими из таких же русских князей — данников Орды. В XV столетии, когда в Москве правил великий князь Иван III, или Иван Великий (1462–1505), Москва открыто выступила против татар и отказалась впредь платить им дань (1480). В Константинополе к тому времени уже не правили наследники Константина, и Иван присвоил в качестве герба византийского двуглавого орла. Он обосновывал право быть наследником Византии своей женитьбой на Софье Палеолог (1472), из византийской императорской династии.
Стремясь к расширению своих владений, Московское княжество напало на древнюю норманнскую Новгородскую республику, один из крупнейших европейских торговых центров, и включило ее в свой состав. Это северное завоевание стало основой для последующей Российской империи, а также помогло установить связь России с торговой жизнью Балтики. Иван III, претендовавший на то, чтобы считаться наследником христианских правителей Константинополя, не зашел, однако, настолько далеко, чтобы принять и императорский титул. Этот шаг сделал его внук, Иван IV (Иван Грозный, получивший это прозвище из-за безумных в своей жестокости поступков; 1533–1584). Несмотря на то, что правитель Московии с этой поры стал именоваться царем (то есть цезарем), его традиция во многих аспектах была больше татарская, чем европейская. Ему принадлежала неограниченная власть на азиатский манер, и форма христианства, которой цари отдавали предпочтение, была восточная «ортодоксальная», или православная, где решающей была воля светского правителя. Восточное христианство достигло России задолго до монгольского завоевания вместе с миссионерами-болгарами из Византии.
В Польше — на запад от владений ордынцев, вне досягаемости правления монголов — в X и XI вв. образовался второй центр сплочения славянских племен. Монгольская волна прокатилась и по Польше, но она осталась непокоренной. По своей религии Польша была не православной, но римско-католической, поляки всегда пользовались латинским алфавитом, а не причудливыми русскими буквами, и ее монарх никогда не обладал полной независимостью от императора Священной Римской империи. Польша по сути от самых своих истоков была форпостом западного христианства и Священной империи. Россия же никогда не была чем-то подобным.
Происхождение и развитие империи Хулагуидов в Персии, Месопотамии и Сирии, возможно, представляет наибольший интерес из всей истории государств, созданных монголами. Причина прежде всего в том, что в этом регионе кочевники постарались на практике, причем в значительной степени преуспели в этом, стереть оседлую цивилизационную систему с лица земли. Когда Чингисхан впервые вторгся в Китай, между монгольскими вождями всерьез обсуждалось предложение, не стоит ли сровнять в землей все города и истребить все оседлое население. Этим неискушенным поклонникам жизни на открытом воздухе жизнь в городах представлялась скученной и порочной, а оседлое население — испорченным, изнеженным, опасным сорняком на поле, где могли бы быть хорошие пастбища.
Города кочевникам-монголам были ни к чему. Франки раннего Средневековья и англосаксы, завоеватели Южной Британии, должно быть, питали во многом те же чувства в отношении городских жителей. Но лишь при Хулагу в Месопотамии эти замыслы, насколько можно судить, были воплощены в целенаправленную политику. Там монголы не только жгли и убивали; они разрушили ирригационную систему, которая сохранялась по меньшей мере шесть тысяч лет, и тем самым погубили цивилизацию — прародительницу всего Западного мира. От дней царей-жрецов Шумера не прекращалось непрерывное земледелие в этих плодородных регионах, накопление традиций, множилось население, сменяли друг друга оживленные города — Эреду, Ниппур, Вавилон, Ниневия, Ктесифон и Багдад. Теперь с плодородием было покончено. Месопотамия стала краем развалин и запустения, пустыней, по которой несли свои воды великие реки, разливаясь лишь для того, чтобы образовать малярийные болота вдоль берегов. В дальнейшем Мосулу и Багдаду все же удалось возродиться, чтобы превратиться в захудалые незначительные города…
И если бы не поражение и гибель в Палестине военачальника Кетбоги (1260), военачальника монголов при Хулагу, та же судьба могла постигнуть и Египет. Но Египет теперь был тюркским султанатом; главенствующая роль в нем принадлежала гвардии — мамелюкам, ряды которых, как и их подражателей — янычар Османской империи, пополнялись и оставались боеспособными за счет покупки и обучения новобранцев, мальчиков-рабов. Эти солдаты согласны были подчиняться деятельному султану; слабого же или порочного они сами и смещали. Под их управлением Египет оставался независимым государством до 1517 г., когда он оказался в руках у турок-османов.
Первый разрушительный импульс монголов Хулагу вскоре ослабел, но в XV столетии номадизм Западного Туркестана породил еще один, уже последний, но от этого не менее разрушительный ураган. В этот раз кочевников вел некий Тимур-Хромец, или Тамерлан (1336–1405). По женской линии он происходил от Чингисхана. Сделав своей столицей Самарканд, он распространил свою власть на Золотую Орду (от Туркестана до Южной Руси), Сибирь и на юг до самой Индии. В 1369 г. он стал называть себя Великим ханом. Это уже был даже не кочевник, а настоящий дикарь, его империя выжженной землей протянулась от Северной Индии до Сирии. Архитектурной достопримечательностью этой империи, более прочих сохранившей для потомков имя Тамерлана, были пирамиды из черепов. После взятия Исфахана он повелел сложить одну такую из семидесяти тысяч черепов.
Тамерлан претендовал на то, чтоб восстановить империю Чингисхана в том виде, в каком она ему представлялась, но эта задача оказалась ему совершенно не по силам. Повсюду, где только мог, он сеял разрушение и смерть. Турки-османы (это было еще до взятия Константинополя и дней их величия), а также Египет платили ему дань. Он опустошил Пенджаб, а жители Дели предпочли добровольно сдаться ему, что, впрочем, не спасло их от ужасной резни после сдачи города. После его смерти мало осталось свидетельств о его власти, кроме самого имени Тамерлана, с которым связаны ужас, разрушение и опустошенные страны. Персия, которую он сделал центром своей державы, превратилась в обнищавшую и сократившуюся в своих размерах страну.
