Славное дело. Американская революция 1763-1789 - Роберт Миддлкауф
Тогда Тарлтон сделал единственное, что ему оставалось, — дал команду стоявшим в резерве шотландцам. Горцы пошли в наступление на американский правый фланг, от которого их отделяли несколько сотен метров. Генерал Джон Игер Хауард, командовавший главной линией американцев, наблюдал за их приближением с явной озабоченностью. Он заметил, что наступающая линия горцев протянулась далеко за пределы американского правого фланга и грозит охватить его. Предвидя такое обходное движение противника, Хауард приказал роте ополченцев на крайнем правом фланге повернуться кругом, а затем влево. Он, похоже, не подумал, что требует от ополченцев слишком многого, а именно осуществить маневр, трудный для выполнения даже на плацу и уж тем более под огнем. Толком не разобрав, что от нее требуется, рота повернулась кругом и начала отступать за холм. В бою нет ничего более заразительного, чем отступление в тыл (за исключением, пожалуй, панического бегства), и остальная часть линии также начала отступать. Озадаченный картиной, разворачивавшейся перед его глазами, Морган спросил у Хауарда, что за странный маневр совершает линия и не является ли этот маневр отступлением. Хауард не поленился удостовериться, что солдаты сохраняют полное самообладание и что ни о какой панике не идет и речи. Разуверенный в своих опасениях, Морган сам подался назад, чтобы найти удобную оборонительную позицию.
Солдаты Тарлтона тоже увидели, что американцы оставляют свои позиции, и, будучи уверены в том, что противник вот-вот обратится в паническое бегство, нарушили свой боевой порядок — который и так уже был достаточно расстроен — и бросились на врага, положившего так много их товарищей. Этот безумный бросок, в свою очередь, ввел в заблуждение Тарлтона, который, решив воспользоваться хорошо знакомым обстоятельством — паникой американцев, — призвал свой резерв. К этому моменту большинство американцев достигли заднего склона холма, где они были скрыты от глаз противника. После чего Хауард и Морган приказали им развернуться и стрелять в англичан, появившихся беспорядочной толпой из-за гребня холма примерно в 50 ярдах от американской позиции. Встреченные неприятельским огнем, английские солдаты почти сразу поддались панике, и их ряды окончательно рассыпались. Тут им во фланг ударила конница Вашингтона, еще раз покинувшая свое укрытие за вторым холмом. Следом за всадниками Вашингтона и пехотинцами Хауарда появились ополченцы Пикенса — это был их второй выход на сцену во время сражения. Через несколько минут американцы стали победителями, хотя шотландцы, более или менее сохранявшие боевой порядок, и небольшие артиллерийские расчеты, обслуживавшие «кузнечиков», сражались с беспримерной отвагой и держались до последнего.
В той войне ошибки командования часто компенсировались отвагой, однако в данном случае она не помогла. Шотландские горцы были частью перебиты, частью окружены, а артиллеристы погибли геройской смертью, пытаясь вывезти с поля боя свои орудия. Разгромленные англичане вскоре запросили пощады. Тарлтон бежал с сорока всадниками, оставив на поле боя 100 убитых, свыше 800 пленных (в том числе 229 раненых), знамя 7-го полка, двух «кузнечиков», 800 ружей и большую часть своего багажа, лошадей и боеприпасов[835].
Тарлтон так никогда и не понял, что произошло с его людьми в бою на Ханназ- Коупенс, и не признавал — по крайней мере, публично, — что допустил серьезные ошибки. Он соглашался, что огонь, открытый отступающей линией Хауарда, был «неожиданным» и произвел «смятение» в рядах его солдат. Однако он не мог дать никакого объяснения последовавшей панике. Снова и снова воспроизводя в уме подробности сражения (удовольствие, которое позволяют себе не только победители, но и побежденные, хотя в последнем случае оно весьма сомнительно), он отчасти приписывал разгром своих войск тому фактору, что его конница не сумела сосредоточиться на правом фланге и нанести там удар по противнику. Кроме того, Тарлтон отметил «чрезмерную растянутость шеренг», характерную, как он считал, для «свободной манеры выстраиваться, которой всегда грешили королевские войска в Америке»[836].
Эпитет к слову «манера» был подобран как нельзя удачно, но Тарлтон явно поскупился с его применением. Он бросился в бой, как впоследствии замечал Чарльз Стедман, с бесстрашием партизанского командира, не учитывая конкретных обстоятельств положения своего и противника. Солдаты пошли в наступление, не успев сформировать строй, в то время как его резерв, 71-й полк, еще только пытался продраться сквозь тонкий подлесок, отставая от основных сил почти на милю. Родерик Маккензи, молодой лейтенант, раненный на поле боя, расценил атаку как «преждевременную, беспорядочную и ведшуюся не по правилам». Тем не менее она могла бы принести успех, если бы в тот момент, когда правый фланг главной линии американцев начал оттягиваться назад, Тарлтон сообразил направить в его сторону свой резерв. Однако англичане, нерешительные и дезорганизованные, не воспользовались ситуацией, и войска Хауарда перестроились в боеспособную линию[837].
Возможно, Морган выбрал неподходящее место — неподходящее по тогдашним понятиям, но он использовал его исключительно эффективно. Уединенный луг не предоставлял его солдатам никакой возможности для отступления. Неизвестно, осознавал ли Морган, принимая решение сражаться, что его ополченцы могут броситься в бегство при первой опасности. Как бы то ни было, примененная им тактика в течение следующих двух месяцев служила предметом восхищения и подражания для других военачальников.
Бой закончился вскоре после 10 часов утра. В полдень Морган со своими войсками и пленниками двинулся в путь. Он предполагал, что разгром Тарлтона вызовет быструю реакцию со стороны Корнуоллиса, и не хотел быть разбитым превосходящими силами противника в момент наслаждения своим триумфом. Пленные были серьезной обузой, и Морган планировал отделить их через несколько дней от своей колонны и отправить вглубь Виргинии. На следующий день отряд переправился через русловое Литл-Брод, а спустя три дня, 21 января, через реку Литл-Катоба у Рамсауэрс-Милл. Еще через два дня Морган перешел на другой берег Катобы, воспользовавшись бродом Шерилла, и разбил временный лагерь[838].
В день сражения Корнуоллис находился в населенном пункте под названием Терки-Крик, ожидая прибытия Лесли. Известие о разгроме англичан достигло его на следующий день, и 19 января он выступил в поход с твердым намерением догнать Моргана. Он двинулся в неверном направлении не по той дороге. Он знал, кого искать, но не знал, где, став жертвой очередного упущения английской разведки, типичного для той южной кампании. Благодаря этому упущению у него открылись глаза на особенно неприятный факт: он находился в краю врага, и хотя у него были деньги, чтобы купить разведывательную информацию, здесь мало кто был готов ее продать. Полагая, что Морган, скорее всего, отправился на юг, чтобы захватить Найнти-Сикс, Корнуоллис потерял день, маршируя в северо-западном направлении. Обнаружив свою ошибку, он сменил направление
