Герилья в Азии. Красные партизаны в Индии, Непале, Индокитае, Японии и на Филиппинах, подпольщики в Турции и Иране - Коллектив авторов
Пойми же боль Бастара
Ира Джха
Дело было в семидесятые, около 1972 года. В городе Джагадальпур царил странный страх. Женщины шептались: «Что делать, если они придут неожиданно? Спать с пакетом перца или с ножиком под подушкой?» Дети, жадно вслушиваясь в эти разговоры взрослых, замирали и съеживались или вдруг начинали фантазировать о приходе чужаков. На самом деле то были пересуды о появлении в Бастаре наксалитов. Джагадальпур в то время был центром крупнейшего в стране округа, более обширного по площади, чем некоторые страны, например, Австрия. Бастар тогда, как и сейчас, был самым большим регионом проживания племён в мире. Да, ведь в те дни никто и не знал толком, о ком идет речь. Потому люди называли их по-всякому, в меру своей фантазии. Наконец, году в 1981-м стало известно, о ком же идут эти слухи и ради каких целей они борются: эти люди, зная о горькой доле племен, сделали Бастар своим домом. Но и тогда никто ещё не знал их под именем наксалитов. Деревенские называли их «дада», поэтому в городе тоже прижилось это имя. Слово «дада» http://saint-juste.narod.ru/Bastar.html – _ftn1[23] среди племен – знак уважения. Тот, кто их понимает, любит и защищает их интересы, тот и есть дада. Вот какое отношение стояло тогда за этим названием наксалитов. Адиваси полагали, что полицейские боятся этих дада. Благодаря дада их земли и леса находятся в безопасности, и правительственные чиновники опасаются их беспокоить – кто знает, когда какой дада заявится. Тогда уже начались разрозненные вспышки насилия. Но и в это время слово «наксалит» не было в ходу.
Наксалиты не нападали на полицию. За исключением нескольких случаев очень частного характера, полиция тоже никогда не воспринимала их всерьез. Череда нападений на полицию началась после 1991 года. Именно в том году наксалиты решили сделать полицию своей мишенью. В деревне Тарабаяли округа Нараянпур, который ныне объявлен «сверхзаражённым»[24], 19 октября 1991 года полиция заявила об убийстве во время вооруженного столкновения вождя наксалитов Ганапати[25]. По версии же наксалитов, полиция убила их товарища не в стычке, а во сне. Наксалиты, выпустив прокламацию (с этого момента их стали выпускать регулярно), объявили народу, что теперь сделают полицию мишенью партии. С этого момента началась цепь нападений на полицию. Когда наксалитам казалось, что полиция замешана в каком-то происшествии[26] они говорили об атаке полиции на партию. Первое крупное нападение на полицию произошло в деревне Таррем округа Биджапур 8 октября 1998 года. В этом столкновении впервые были использованы пороховые мины и погибли 17 человек.
С 1985 года происшествия, связанные с наксалитами, внезапно участились. В это время на слуху стало имя Кондапалли Ситарамайи[27]. Люди узнали, что члены этой группы сражаются за то, чтобы адиваси получили свои права. Горожане стали понимать самую суть наксализма. Тут-то, с 1985 по 1991-й, стали употребляться слова «наксалит» и «наксальвад»[28]. Жители стали куда более осведомлёнными. Итак, наксальвад – группа левых, отстаивающая идею вооружённой революции. Эти люди после поражения Наксальбари[29] в Западной Бенгалии пришли сюда в поисках укрытия в лесных регионах Бастара. Здесь также оказалось важно, что адиваси подвергались обману на каждом шагу, со стороны правительственных чиновников, предпринимателей, арендаторов леса и торговцев редким в Бастаре тиком и деревом сал[30].
В Бастаре эксплуатация адиваси достигала крайней степени. Чтобы понять связь адиваси и наксалитов, необходимо знать, что те, кто пришел в Чхаттисгарх с плошкой для подаяния в поисках хоть какого-нибудь надела с сухой бесплодной земли Северной Индии, теперь миллионеры, а плошка для подаяния[31] оказалась в руках у адиваси, веками остававшихся хозяевами леса. Эти люди[32] считают адиваси дойной коровой. Природа Бастара великодушна. Первоначальное богатство Бастара превосходило сегодняшнее если не стократно, то по крайней мере пятидесятикратно. Густые леса, журчащие ручьи, зелень, на которой отдыхает взгляд, и бесчисленные амбары риса (забавно, что английское выражение «чашка риса» также является символом бедности[33]), поля, без труда приносящие ароматное золото – рис, растущие на земле Бастара редкие бесценные деревья сал, рыночная стоимость каждого из которых измерялась в тысячах рупий, тогда как адиваси не знали их подлинной цены.
Торговцы деревом только этого и ждали. Поэтому под видом покупки земли началась эпоха присвоения деревьев. Внезапно среди таких адиваси, как аяту, хидма, лакхма, стало появляться все больше покупателей земли. Тому было две причины. Первая – что и тогда землю адиваси не мог купить не адиваси. Вторая – что строительный лес на этих землях был очень дорог, более чем в сто раз дороже земли.
Лишь к 1995 году людям стало понятно, что на самом деле эта неразбериха обозначала не что иное, как массовый захват собственности.
Несколько влиятельных вождей адиваси Бастара, а также члены их семей, желавших помочь своим друзьям-торговцам, были вовлечены в это дело. По этому вопросу правительство тогда ещё единого штата Мадхья-Прадеш[34] приказало локаюкте[35] провести расследование, и, согласно закону, возбудило уголовное дело.
Суть в том, что адиваси каждый миг, на каждом шагу подвергались обману бесчисленными способами. Например, зная об изобилии в Бастаре чароли[36], цветочных метёлок, то есть веников, эбенового листа, который нужен миллионам торговцев биди[37] по всей стране, шеллака, миробалана[38], используемого во всем мире на текстильных фабриках, разнообразных лекарственных растений, таких как горечавка, нагмор, раувольфия змеиная и прочие, в Бастар приходили торговцы и выменивали их на пару килограммов соли.
Вплоть до 1970-х годов во многих районах Бастара практиковался натуральный обмен. Люди не понимали ценности денег. Было много историй о закапывании в землю денег, полученных от торговцев деревом, и последующем их поедании термитами. Потребности адиваси очень ограничены, и самые дорогие из них – обыкновенные вещи, вроде соли. Все его нужды удовлетворяются лесом и созданной им средой. Посуду он покупает у гончара или на еженедельном деревенском базаре. Свое хрупкое жилище он строит сам, покрывая тростниковые циновки навозом и глиной. Необходимый для этого тростник он собирает в лесу. Адиваси не ест хлеба, а грубый рис, молотое зерно, овощи, мясо, лесные фрукты, масло лесных семян для приготовления пищи и прочее он берет из окружающей среды. Купцы, подметив его нужду в соли, обратили эту нужду к собственной выгоде.
Движимое и недвижимое имущество адиваси таким образом переходило в руки горожан. Все их эксплуатировали. Никто и не подумал о том, чтобы объяснить адиваси
