Евгений Кукаркин - Пределы выживания (Полигон - I)
- Это патрульная машина, значит мы...
- Доктор, река, - кричит Верка и показывает туда, за дорогу.
В двухстах метрах блестит широкое полотно реки. Мы спускаемся по пологому спуску вниз. Вот и берег, вдоль него через каждые триста метров стоят щиты с надписью: "Запретная зона. Вход запрещен. Стреляют без предупреждения".
- Чулым, мы вышли на реку Чулым.
Верка в нелепой куртке чуть не плачет, Рита с тоской смотрит на тот берег.
- Как нам туда перебраться?
Метрах в пятьсот на повороте реки, я увидел лодку с рыбаком.
- Бежим туда.
Рыбак долго не мог понять как мы попали на эту сторону. Его лодчонка, способная перевезти по одному человеку, трижды пересекла реку. Последний переправился я. Рита и Вера стояли у берега и ждали меня.
- Теперь куда?
- В Барнаул. Ведь там твоя мама, мои знакомые, картины наконец...
- Нет, там картин, нет там мамы, - говорит Рита. - Я обманула вас.
- Где? Куда ты дела картины, мерзавка? - На нее чуть не с кулаками набросилась Верка.
Я растаскиваю женщин.
- Что произошло, Рита?
- По требованию моего брата, картины отправили в складские ангары аэропорта.
- Сука, - Верка размазывает слезы.
- Ладно, пошли. Мы еще не достигли железной дороги.
Недалеко от берега реки асфальтовое шоссе. На наше счастье попался грузовик и шофер согласился подбросить нас до Бегуниц, от куда, как он уверял, до железной дороги десять минут хода.
В Бегуницах я нашел универмаг и, несмотря на сопротивление женщин, купил им теплую одежду. Действительно, скоро мы вышли на станцию и первой электричкой выехали в Барнаул.
На станции Рита начинает с нами прощаться.
- Вы меня простите, но я ухожу...
- Куда?
- Вернусь в милицию.
- Рита, опомнись.
- Нет. Я уже все решила. Боря, не беспокойся, пойду к своим, они помогут устроиться.
- Верни картины, мерзавка, - в отчаянии вопит Вера.
- Разве я тебя не учила в школе к обращению со взрослыми...
- Ты обманом пролезла в школу и всех обманывала, все время обманывала. За твоими красивыми словами пустота и лож. Ты предала всех, Надежду, деда Тимофея, Клавку, монахинь, всех жителей поселков. Украла наши картины и увезла куда то. Мерзавка.
Рита вздрагивает и повернувшись ко мне говорит.
- Прощай, Боря.
- Прощай.
Николай жил в общежитии и пришел домой после работы очень поздно.
- Борька, - завопил он увидев меня сидящим на подоконнике лестницы. Целый год и ни одного слова, скотина. А теперь сваливаешься как снег на голову.
Он радостно хлопает меня по плечу, да так, что я чуть не вышибаю стекла за спиной.
- Коля, помилуй. Мы давно тебя ждем, дай хоть отдохнуть.
Теперь он замечает Верку, которая дремала, сидя на моей куртке в углу.
- Где ты стащил такое создание? Эй, поднимайся.
Он бесцеремонно подхватывает ее на руки.
- А ничего... помыть, покрасить и запросто сделать королевой.
- Это тебе надо мозги промыть, - огрызается Верка, - пусти.
- Познакомься, это Вера, а это - Николай, - пытаюсь их представить друг другу.
- Уже познакомился. Пошли в комнату.
Это комната холостяка, кругом беспорядок, навалена невымытая посуда, разбросана одежда, пол не протирался месяц.
- Ребята, не обращайте внимания на этот бардак. Сейчас мы с Борей наведем здесь блеск, а тебя, красавица придется отвести в ванну, только найду полотенце, пижаму, мыло и отведу.
Он лезет в шкаф и действительно находит нужные вещи.
- Боря, оттащи посуду на кухню, это там по коридору на право, за одно помой. Чего встали? Вера за мной.
К моему удивлению через пол часа мы привели комнату в порядок. Энергичный Коля сумел сбегать в ресторанную кухню и приволок салатов и легкого вина. Появилась раскрасневшаяся Верка, в пижаме и, накрученном на голове, полотенцем.
- Ты изумительна, королева.
Колька целует ей руку.
- Теперь прошу к столу.
Перебрасываясь шутками, мы уплетаем пищу.
- Так где ты пропадал, дружище? - обращается ко мне Николай.
- Я тебе сейчас все расскажу.
И я рассказываю ему обо всем. Верка комментирует и поправляет некоторые неточности. Я по глазам Николая вижу, что он не верит.
- Ребята, вы случайно свалились не с другой планеты?
- Не веришь? На почитай.
Я лезу в сумку и достаю некоторые документы. Коля читают и видно как у него чуть глаза на лоб не лезут.
- Но это же...
Он беспомощно смотрит на нас.
- Коля, нам это надо размножить и разослать во все международные организации.
- Дай просмотреть, что там еще.
- Время много, уже пора спать, давай завтра.
- Вы ложитесь, королева пусть ложиться на кровать, ну а тебе место на ковре, простите меня, но я еще посижу. Давай, что там у тебя еще.
Мы так устали, что заснули мгновенно.
Утром я просыпаюсь и вижу Николая. Он сидит за столом, перед горевшей лампой и тупо смотрит на лежащие перед ним бумаги.
- Коля, ты что не спал?
- Нет. Понимаешь, я не могу придти в себя от этого варварства. Это же издевательство над своим народом. Да их же судить надо...
- Кого их?
- Ну этих..., военных...
- Коля, не только в них дело.
Просыпается Верка. Она потягивается.
- Ох, как непривычно спать на этих кроватях. Вы извините, мальчики, я удираю. Где полотенце?
Верка выметается из комнаты.
- У тебя фотоаппарат есть? - спрашиваю я Николая.
- Есть.
- Отлично. Ты сейчас на работу?
- Надо.
- Как ты сегодня день проведешь, совсем не выспался.
- Я подремлю после обхода у старшей сестры.
- А я займусь этим. Схожу куплю пленку, бумагу, проявители, закрепители, возьму в прокате фотоувеличитель и постараюсь кое что сделать.
- Постой, здесь есть сосед, татарин Рафик, он занимается фотографией и в комнате у него можно проявлять, там все есть, даже красный свет. Сейчас он уходит на работу, я попрошу у него ключи.
Коля уходит и через минуту возвращается с ключами в руках.
- Вот. До пяти часов, комната ваша. А я тоже ухожу, хозяйничай, старик.
Он ушел, в комнату влетает Верка.
- Мальчики... А где Николай?
- Ушел на работу.
- И ничего не поел?
- Нет. Он поест там, в больнице, его покормят.
- Какой у нас план на сегодня?
- Прежде всего, привести себя в порядок, потом я схожу в магазин и начнем фотографировать и печатать документы.
- Я, за... Поехали...
Весь день мы проявляли и печатали документы. Вся Колина комната была завешена сушащимися фотографиями. Мы нашли в углу комнаты шпагат и растянули его по всей площади комнаты. В столе обнаружили изоленту и искрошив ее на мелкие кусочки, лепил на ее кончиках по две фотографии и перекидывал их через шпагат. Снимки везде, на кровати, столе, подоконниках, полу. Перед приходом Рафика, мы кончили работать и приведя его комнату в порядок, уселись на диван.
- Устала? - спрашиваю Верку.
- Нет. Понимаешь, вот что то делаю, а внутри поет... все поет... я свободна. Нет полигона, нет страха, что наголову что то упадет, рядом разорвется ракета с ипритом или другой пакостью...
- Это пока мы здесь. Наружу нам еще выходить нельзя.
- Но когда-нибудь будет можно?
- Когда-нибудь, да.
- Доктор, я так счастлива, поцелуй меня.
Верка закрыла глаза и тянет губы...
Наследующий день, мы готовили пакеты, расписывали сопроводиловки и адреса. Колька узнал через своих знакомых адреса диссидентов и мы прежде всего разослали письма им. Потом разослали пакеты некоторым депутатам, в президиум ЦК КПСС и правительству.
Мы собрались в комнате Николая.
- Ну что теперь, друзья? - спросил он.
- Теперь мы удираем от сюда.
- Почему?
- Как только дойдет до некоторых, какую бомбу мы им подсунули, сейчас же сюда подключат КГБ и другие силы. А эти товарищи сразу же приедут сюда.
Мы молчим, потом Коля спрашивает.
- Когда уезжаете?
- Я бы хотел сегодня. Вера ты как, потянешь?
- Поеду, хоть сейчас.
- Ну вот, мы удираем Коля.
- Куда же вы теперь тронетесь?
- Вот этого мы тебе не скажем. Но если у тебя появятся эти товарищи, назови им любой город в Союзе, который тебе понравиться.
- Ты уверен, что они сюда придут?
- Да.
- Я сейчас сбегаю в магазин...
- Не надо, мы уходим.
- Прямо сейчас?
- Да. Пока, Коля, спасибо тебе за помощь. Мы обязательно тебе напишем. Правда..., королева.
- Обязательно.
Тепло прощаемся с Николаем.
Я веду Верку на вокзал. Первый поезд, который попался нам, был в Ленинград, за два места в купе я уплатил вдвое больше их стоимости, слава богу, мы едем почти через всю Россию.
Было время перемен, генеральный секретарь ЦК КПСС, ввел на свое горе полу демократию и газеты, и телевидение начали полунамеками говорить правду. Скандал начали диссиденты, об алтайском полигоне заговорили и Верховный Совет вынужден был создать комиссию. Газеты сообщили, что полигон решили закрыть и прекратить там испытания ракет. О нас с Веркой забыли...
Прошло два года.
Верка ворвалась в комнату, когда я собирался на работу.
