Вольдемар Балязин - Русско-прусские хроники
Введенный в заблуждение король, в очень резких тонах потребовал объяснений от герцога Георга и получил не менее резкий ответ, из которого можно было понять, что Саксонский герцог ничего не знает о миссии Шлейница. Недоразумение вскоре разъяснилось, однако дошедшая до нас переписка свидетельствует, что Сигизмунд очень боялся создания любого антипольского союза, в котором участвовал бы великий Московский князь.
Миссия Шлейница предвещала возможные изменения, в русско-орденских отношениях. Штатгальтер Изенбург, отправивший Шлейница в Москву, вскоре уступил свое место другому, более достойному, как он считал, претенденту. Это случилось после того, как 14 декабря 1510 г. умер великий магистр Тевтонского ордена герцог Фридрих. Умирая, он просил членов орденского капитула избрать на свое место двадцатилетнего Бранденбургского маркграфа Альбрехта Гогенцоллера. Родословная претендента на пост главы ордена играла первостепенную роль, ибо его отец - один из семи курфюрстов империи находился в тесных родственных связях со многими знатными домами Франции, а мать -принцесса из дома ягелонов- была родной сестрой польского короля Сигизмунда и венгерского короля Владислава.
13 февраля 1511 г. Альбрехт Гогенцоллерн был принят в Орден и избран великим магистром. Сначала и император и король Сигизмунд с удовлетворением отнеслись к этому, но вскоре стало ясно, что племянник Сигизмунда менее всего хотел бы считаться с волею своего августейшего дяди. Альбрехт сразу же начал готовиться к войне с Сигизмундом, "не желая уступить ему земли Поморской и Прусской и признать себя его вассалом". Благоприятным для Москвы было и то, что в сложившейся обстановке Ливония по отношениям своим к великому магистру должна была также объявить войну Польше, а император и курфюрсты должны были поддержать Альбрехта.
Следуя традиционной политике непризнания условий Второго Торуньского мира, Альбрехт обострил противоречия до такой степени, что между Тевтонским орденом и Польшей могла начаться новая война. И хотя до войны в тот момент дело не дошло, отношения оставались крайне напряженными. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что 20 июля 1511 г. король Сигизмунд запретил немецким купцам торговлю в Витебске и Смоленске, разрешив им совершать торговые сделки только в Полоцке, да и то не с купцами и не с приезжими, а только с горожанами.
Все это требовало урегулирования разногласий, и осенью 1512 г. в Петркуве состоялся сейм между представителями Польши с одной стороны и представителями Тевтонского ордена и империи - с другой. Характерной особенностью Петркувского сейма было то, что поляки заняли откровенно антинемецкие позиции. Твердость и последовательность польских дипломатов позволили им одержать крупный успех на этом сейме. В результате переговоров немцы согласились на то, чтобы все завоеванные Орденом земли считались леном польской корены, вопрос о западных землях Пруссии должны были решить на личном свидании Альбрехт и Сигизмунд, причем впервые за все время немцы согласились на то, что представители императора не примут участия в этих переговорах. В договоре подтверждалось старое постановление 1466 г. о том, что поляки могут входить в число членов Ордена и что Польша и Орден подтверждают прежнее соглашение о совместной борьбе с любыми врагами. В заключение стораны признали папу и императора неправомочными отменить или изменить ни один из параграфов только что подписанного договора. Альбрехт Гогенцоллерн должен был на следующий год явиться в Познань и здесь принести присягу королю Сигизмунду. В то время, когда Петркувский сейм завершил работу. неожиданно для поляков и литовцев началась новая война с Москвой.
19 декабря 1512 г. русские войска выступили в поход и в январе 1513 г. перешли литовскую границу. Начиная войну, русские обвинили короля Сигизмунда в сношениях с Менгли-Гиреем и в подстрекательстве его против России. Сигизмунду было предъявлено и еще более тяжкое обвинение: Василий Ш считал, что король повинен в смерти своей сестры, вдовы Александра Казимировича Елены Ивановны, которая скончалась при загадочных обстоятельствах, находясь под стражей, недалеко от Вильно.
В то время, когда русские войска двигались к Смоленску, навстречу им из Германии перебрасывались сушей и морем отряды немецких ландскнехтов, которых Шлейниц вербовал в империи по поручению Михаила Глинского. Естественно, что о деятельности Шлейница был осведомлен император Максимилиан, и, по-видимому, не препятствовал успеху его новой миссии.
В начале 1513 г. к маркграфу Бранденбурга Казимиру прибыл посол императора Мельхиор фен Масмюнстер с предложением союза против короля Сигизмунда. Из Ансбаха - резиденции бранденбургских маркграфов - Масмюнстер с той же целью должен был отправиться в Саксонию и Данию. Во всех этих государствах ему следовало обсудить вопрос о том, как лучше вовлечь в антипольский союз Тевтонский орден и Россию.
В ход была пущена версия о том, что это необходимо для создания союза против турок. Таким образом маркгарф Казимир хотел подготовить общественное мнение католической Европы и оправдать в глазах князей и прелатов готовящийся союз между Россией и Тевтонским орденом.
В это время сын брандербургского маркграфа Казимира великий магистр Ордена Альбрехт решил, что создавшаяся обстановка весьма благоприятствует отказу от постановлений Петркувского сейма, тем более, что в январе 1513 г. им был получен приказ императора ни в коем случае не выполнять ни одного пункта принятых на переговорах с поляками постановлений. Вслед за тем Альбрехт обратился с письмом к Сигизмунду, прося отложить принесение присяги. Сигизмунд, нуждаясь в помощи Тевтонского ордена против русских и не желая обострять отношений с великим магистром, согласился отложить присягу до конца 1513 г.
20 января 1513 г. магистр Ордена в Ливонии Плеттенберг послал Альбрехту пространное письмо, в котором детально списывал все, что видели в Москве ливонские послы. Он извещал гроссмейстера о том, что во главе русских войск стоит Глинский, что Василий Ш преисполнен решимости сражаться с поляками до конца и что никогда у русских не было столь большого войска и такого сильного "огнестрельного наряда".
Русские войска, придя в январе 1513 г. под стены Смоленска, по свидетельству летописи, причинили городу "многие скорби и убытки", но взять город не смогли и в марте того же года возвратились в Москву.
Внезапное появление русской армии под Смоленском сильно напугало Сигизмунда. Уже 5 февраля к Плеттенбергу прибыли польские послы с просьбой о помощи против русских. Плеттенберг отказал в помощи. 13 февраля магистр Ливонии послал еще одно письмо Альбрехту, в котором сообщал различные новости, касающиеся России.
Альбрехт, в свею очередь, информировал магистра Ливонии о своих польских делах. 21 января 1513 г. Сигизмунд отправил Альбрехту письмо, в котором намекал на то, что Польше может понадобиться помощь Ордена. Вслед за этим, 27 февраля, король отправил второе письмо. Здесь уже Сигизмунд решительно потребовал от Альбрехта помощи против русских, обусловленной Петркувскими соглашениями. Сигизмунд прямо заявил великому магистру, что планы войны, которую ведут поляки с русскими, разработаны с учетом помощи Тевтонского ордена и если помощь оказана не будет, то планы войны окажутся сорванными.
Альбрехт немедленно ответил на второе письмо короля, но ответ его был очень неопределенным 'Он обещал выполнить просьбу Сигизмунда после того как все прусские сословия, представленные в ландтаге, дадут на такую помощь свое согласие. 13 марта, когда русские войска уже сняли осаду Смоленска и ушли к Москве, Альбрехт известил короля, что прусский ландтаг соберется в Кенигсберге 3 апреля. В ответ Сигизмунд в иронической форме поблагодарил великого магистра и сообщил, что опасность пока миновала.
Прусский ландтаг, начавший свои заседания 4 апреля, тоже не проявил решительности и последовательности. Сначала он отказался дать деньги для войны с русскими, ссылаясь на то, что в 1501-1503 гг. сословия выплатили на войну с Россией трехкратный налог, но ландтаг до сих пор не поставлен в известность, на что эти деньги ушли. Но к концу работы, под давлением фанатично настроенных прелатов - епископа Хиоба фон Добенека и епископа Замланда Понтера - ландтаг согласился сказать Польше помощь.
Хиоб фон Донебек 10 апреля получил инструкцию и был направлен во главе орденского посольства к королю Сигизмунду, чтобы известить его о принятых на ландтаге решениях. Но согласие сословий сказать помощь королю Сигизмунду еще не означало того, что этого желает великий магистр. Как и прежде, Альбрехт находился в состоянии крайней нерешительности и нужен был какой-то сильный толчок извне, чтобы глава Ордена отдал предпочтение той или иной стороне. И такой толчок произошел летом 1513 г., когда чаша весов вновь склонилась в сторону врагов Польши.
