Эдриан Джилберт - Тайны Майя

Их украшал интересный орнамент, который, как теперь установлено, состоит из символов Солнца, Луны, планет и созвездий. Есть среди этих изображений и портреты каких-то людей (как увидим, персонажей, хорошо известных древним майя). Во всем этом, Коттерелл не сомневался, был так же свой смысл, как и в центральных фигурах. Первое, что бросалось в глаза при взгляде на крышку: два из четырех углов «срезаны» (см. рис. 26).

С тех пор, как крышку обнаружили в 1952 году, никогда не упоминалось о каких-либо ее механических повреждениях. Оставалось предположить, что либо края были отбиты, еще когда крышку ставили на место, либо она была так сделана с самого начала. Но едва ли майя для усыпальниц своих правителей изготовляли крышки с дефектами. Скорее, именно такая форма была и задумана мастерами. Тогда почему? Ясно было, что создатель крышки (возможно, сам Пакаль) любил загадки и при ее оформлении придавал значение каждой детали. Может быть, и «обрезание» краев было сделано намеренно?

Коттерелл знал: майя верили, что микрокосм есть часть макрокосма, Вселенной, а каждая личность — часть творения. В свою очередь, такое ощущение единства мира порождало идею — «я есть ты, и ты есть я». Недаром в пантеоне майя были объединены божества, представлявшие противоположные силы природы. Ведь и мир природы, и человечество, по их представлениям, являли собой своеобразное единство противоположностей, дополняющих друг друга, как день и ночь. К тому же это противоположности, имеющие свойство переходить друг в друга, как ночь неизбежно сменяется днем, и наоборот. Подобным же образом люди рождаются, умирают и на смену умершим рождаются другие, поколения сменяются поколениями.

Новый уровень понимания психологии народа майя дал Коттереллу и новые возможности разгадки их символов. В самом деле: если «ты — это я, а я — это ты» и если ночь превращается в день, и наоборот, то тогда, может быть, «срезанные» углы только кажутся, но не являются таковыми? Может, надо просто поискать разгадку и ответ найдется? Не хотели ли сказать создатели крышки: «дополните недостающее, и вы получите нечто новое»?

Если посмотреть на правый край крышки саркофага, то можно понять, что в верхнем углу должно быть изображение пяти крупных точек, соединенных более мелкими точками в фигуру, напоминающую косой крест (рис. 27). Значит, этот «незаконченный» орнамент надо бы закончить? Но как? Коттереллу пришло в голову, что если бы копию крышки саркофага «наложить» на оригинал так, что края совместятся (наложатся друг на друга), то рисунок на верхнем углу будет дополнен. Нельзя ли подобным образом раскрыть загадку орнамента по краям крышки? Поэтому он изготовил две копии крышки из ацетатной пленки и наложил их друг на друга, совместив края таким образом, что «обрезанная» частичка узора повторила такую же, но в середине правого края крышки (рис. 27).

Изучив получившиеся изображения на всем крае крышки, Коттерелл вдруг увидел, что они обрели новый смысл. Образы, которые ранее, казалось, обозначали неизвестно что, соединившись со своими вторыми половинками, стали понятными. Проделав аналогичную операцию с противоположным краем крышки, исследователь снова с удивлением обнаружил, что непонятные ранее изображения обрели смысл.

Теперь символы, которые видел Коттерелл, явно имели отношение к мифологии майя. Самой узнаваемой была фигура дракона (символ деторождения и плодородия) на левом краю крышки саркофага (рис. 28). Можно было также (хотя и менее четко) различить морду ягуара, которая словно срослась с фигурой дракона.

Далее можно было различить изображение, напоминающее обезьяну, вытянувшую руки над головой, как- будто она висела на дереве. Под нею просматривалась стилизованная голова змеи (возможно, символ бога Кецалькоатля, представлявший собой пернатого змея). Все эти рисунки напоминали историю творения в эпосе майя (в «Книге совета»).

Подобно ацтекам, майя верили, что до них уже существовали другие миры. Тогда боги создавали древних людей сначала из глины, а потом — из дерева.

Эти древнейшие люди не были способны возделывать землю и снабжать богов жертвами. Поэтому они были уничтожены* богами, а немногие, оставшиеся в живых, превратились в обезьян и спаслись от уничтожения, так как висели на деревьях. Майя, подобно современным дарвинистам, верили, что обезьяны предшествовали нынешнему человечеству. Не могли ли эти изображения обезьян на крышке иметь какое-то отношение к указанному эпизоду из «Книги совета»? Коттерелл склонен был думать именно так.

Теперь он обратил внимание на нижний край крышки и проделал ту же операцию воссоздания образов путем совмещения краев. В центральной части нижнего края есть изображение человеческого лица с чем-то похожим на «банан» на носу. Чтобы устранить этот «банан», надо было соединить оба носа (рис. 29 и 30).

Если теперь обратить внимание на главные фигуры крышки, то можно заметить, что подобный «банан» есть и на носу у центральной фигуры (рис. 31).

Что если совместить два таких изображения таким образом, чтобы «банан» исчез и отсюда? Сделав это, Коттерелл снова, к своему удивлению, обнаружил, что у него получился образ, имеющий некий смысл. Совместив оба изображения, он вдруг увидел силуэт летучей мыши. Фактически это было даже два изображения летучей мыши: одно как бы летящее на зрителя, а другое — удаляющееся от него.

Коттерелл знал, что бог в образе летучей мыши нередко встречается в мифологии разных культур древней Мексики, в том числе и у майя, в культуре Монте Албан. В Антропологическом музее в Мехико его поразило изображение этого божества, сложенное из кусков нефрита. По-видимому, летучая мышь с ее мощным и бесшумным полетом считалась одним из символов смерти. В «Попол Вух» («Книге совета») центральными персонажами были Хунапу и Ксбаланк, которые стремились избавить свет от злобных владык подземного мира. Камасоц, летучая мышь-убийца, в этой сказке отрывает Хунапу голову, чтобы заменить ее тыквой. Потом, благодаря волшебству его братьев, голова этого героя была возвращена на место. Поэтому для Коттерелла не было неожиданным открытие образа летучей мыши на крышке из Паленке. В мифологии майя она играла немалую роль.

Еще одна композиционная деталь оформления крышки — изображение ягуара. По верованиям майя, этот образ относится к пятой эпохе творения. Коттерелл установил это, совместив центральную часть орнамента правого края крышки на обеих копиях, наложив их друг на друга. Получился силуэт ягуара — символ, часто встречающийся в искусстве майя и ольмеков, — своеобразная эмблема пятой эпохи. Прежде исследователь недоумевал, почему на крышке представлены лишь боги четырех эпох, хотя в ацтекском календаре их — пять. Теперь он понял, что искусные мастера майя скрыли это изображение от непосвященных. Коттерелл по-иному посмотрел теперь на украшения крышки. Стала понятно, что использованный там «мотив креста» можно считать солнечным знаком. Подобный символ — древнего происхождения и распространен во всем мире. Но в нашем контексте у этого символа есть и иное значение, связанное с «Древом Сейба». Майя верили, что на этом вселенском дереве жизни — 400 000 сосков вместо плодов, иначе говоря — это Древо Творения, выкармливающее все живое. По-видимому, некоторые из этих сосков изображены на крышке из Паленке. Что еще интереснее, «солнечный крест» украшен также изображениями, похожими на петли. Не могло ли это символизировать «петли» солнечного магнитного поля, способствующего появлению пятен на Солнце? На эти вопросы ответа пока не было. Продолжая подобным образом расшифровывать символы, представленные на крышке саркофага, Коттерелл понял, что может разобраться в мифологии майя. Было ли это только его представление или реальность? Сам исследователь не сомневался, что это — реальность, но хотел посоветоваться со знатоками.

АКАДЕМИЧЕСКИЕ СТРАСТИ

О существовании Музея человечества знают немногие, даже из лондонцев. Расположенное на глухой улочке позади Пиккадилли, это здание напоминает скорее старинный колледж, нежели отделение Британского музея. Но внутри там просторно, а убранство просто великолепно, словно это здание строилось для джентльменского клуба или дипломатического представительства. По обе стороны от главной лестницы стоят две копии с больших скульптур майя[76], словно приглашая посетителей наверх, где начинается осмотр. Там хранится много разнообразных предметов этнографического искусства, но до недавнего времени (до октября 1994 года) почти не было экспонатов с Американского континента. Этот недостаток недавно был исправлен (после открытия Мексиканской галереи), но так уж повелось, что американские древности надо искать скорее не в самом Британском музее, а в более «политически правильном» Музее человечества. Отчасти это и хорошо: здесь нет такого наплыва туристов; но, с другой стороны, в этом скромном музее создается впечатление, что вторгаешься в частный мир.