Понсон Террайль - Поиски красавицы Нанси (Король-сердцеед, Молодость короля Генриха - III)
-Хотела -да, но хочет ли еще и теперь? Ведь королева, в то время когда хотела этого брака, рисовала себе принца Генриха замарашкой-пастухом, который растеряется в непривычной для него жизни французского двора, а потом станет послушным орудием в ее руках; теперь же она увидала, что Бурбоны гораздо опаснее Гизов, которых ее величество так боялась.
-Ты скажешь еще, пожалуй, что моя мать задумала расстроить мой брак с принцем!
-Ее величество сейчас же сделала бы это, если бы это было возможным. Но теперь дело зашло слишком далеко, брака с причцем Наваррским желают король и вы, принцесса. Но... но не думаете ли вы, ваше высочество, что сам принц захочет совершения брака, если до этого с его матерью что-нибудь случится здесь?
Принцесса вздрогнула еще сильнее и побледнела.
-Как знать? Может быть, ты и права,- задумчиво сказала она.- Во всяком случае, хорошо было бы ухитриться удалить Рене на эти дни...
-Едва ли и это поможет,- грустно ответила Нанси, покачивая головой.
Маргарита хотела ответить ей что-то резкое, но в этот момент в дверь постучали, и в комнату после разрешительного ответа принцессы вошел Крильон. Он передал принцессе приглашение короля сопровождать его величество на прогулку с наваррской королевой. Когда он повернулся, чтобы уйти, Маргарита остановила его:
-Постойте, герцог, вы мне нужны!
-Счастлив, ваше высочество, и готов служить! - ответил Крильон,
-Скажите, герцог, ведь недаром вас называют самым неустрашимым человеком во Франции? Я спрашиваю это потому, что у меня имеется для вас поручение, за которое, ручаюсь, никто не захочет взяться!
-О, в таком случае я заранее берусь за него! - воскликнул Крильон.
-Дело идет о Рене Флорентийце. Хотя он и дал клятву не покушаться на жизнь и спокойствие моего будущего супруга, но я не очень-то доверяю этой клятве...
-А я еще менее!
-Тем более что принц не упомянул в своем требовании о неприкосновенности близких ему лиц имени королевы Жанны, ну а Рене - такой человек, который решится на все. Вот я и хотела просить вас, не можете ли вы тайно арестовать его и продержать под замком в течение всего нескольких дней?
-А почему не всю жизнь? У меня в Авиньоне имеются надежный замок и надежные люди, из рук которых проклятому колдуну не вырваться до самой смерти!
-Нет, этого мне совершенно не нужно. Я хочу обезопасить себя и принца до свадьбы, а на другой день, когда мы уедем в Наварру, вы можете выпустить его.
-Великолепно, можете рассчитывать на меня, принцесса! Сегодня же вечером Рене будет в надежном месте, и я сделаю все, чтобы оградить безопасность принца и его близких!
-Конечно, ни король, ни королева ничего не узнают об этом?
-Решительно никто, кроме меня, не будет знать об этом, ваше высочество!
-Благодарю вас, герцог! - сказала Маргарита, протягивая Крильону руку.
Тот почтительно поцеловал ее и вышел.
XVIII
Королева Екатерина занималась важными государственными делами, когда лошадиный топот во дворе Лувра дал ей знать, что король возвращается с прогулки. Она подбежала к окну и увидела, что Карл IX вернулся один: королева Жанна и принцесса Маргарига остались во дворце Босежур. Тогда королева Екатерина поспешила навстречу сыну и спросила его:
-Ну, как же понравился Париж наваррской королеве, ваше величество?
-Королева в полном восторге,- ответил Карл IX.
-А церкви вы показали ей?
-Конечно!
-И дворцы?
-Тоже!
-А в модных лавках вы были с нею? - продолжала Екатерина.
-Господи, да я совершенно разорился на нее!
-Неужели? - улыбнулась королева.
-Да как же! Эта прогулка по Парижу стоила мне триста пистолей.
-Однако! Чего же вы накупили?
-Мало ли чего! Мы зашли к моему суконщику Русселю и накупили там материй.
-А потом?
-Потом мой ювелир Даникан ограбил меня на приличную сумму.
-Ого!
-Должен вам сказать, что королева Жанна каждый раз порывалась платить сама и хваталась за свой кошелек, но я, разумеется, не мог позволить ей это.
-Это было очень любезно с вашей стороны! - поощрительно заметила королева.
-А она хитра, как настоящая беарнка. Я уверен, что королева вовсе не собиралась платить из своих средств и всецело рассчитывала на мою щедрость, но тем не менее приличия она вполне соблюла! Вот я и разорился!
-Готова держать пари на что угодно, что мой бедный Рене не участвовал в разорении вашего величества,- сказала Екатерина улыбаясь.- Наверное, уж вы ничего у него не купили!
-Конечно ничего. Мы даже не были в той стороне, где он живет,- ответил Карл IX.- И это вполне понятно. Не говоря уже о том, что я ненавижу этого негодяя, ведь у меня имеется собственный поставщик, которого мне совершенно не к чему обижать.
-Я совсем забыла об этом,- ответила королева.- Значит, парфюмерию вы купили у Пьетро Довери?
-О да, и я ручаюсь, что у вашего Рене не нашлось бы такого очаровательного ящичка, какой мы только что купили у Довери!
-Вот как? А что было в этом ящичке?
-Надушенные перчатки.
-А!
-И даю вам слово, ваше величество, что редкоможно встретить такую неподражаемую работу!
-Ну а я готова ручаться, что и у Рене вы нашли бы чтонибудь в этом роде.
-Сомневаюсь,- сказал король и ушел, поцеловав руку матери.
Королева вернулась к себе и застала там Рене.
-Ах, бедный друг мой,- сказала она,- должно быть, и в самом деле у тебя нет такого роскошного товара, как у Довери. По крайней мере, король говорит, что купил там очаровательный ящичек с надушенными перчатками для королевы Жанны.
-Я знаю этот ящичек,- сказал Рене.
-Неужели?
-И ваше величество тоже знает его,- шепнул Флорентинец.
-Тише! - остановила она его.
-Ваше величество, может быть, соблаговолит заметить, какого цвета перчатки будут надеты у королевы Жанны сегодня вечером?
-Будь спокоен. Приходи к десяти часам, и я скажу тебе. К десяти часам Рене был уже у королевы.
-На королеве были коричневые перчатки,- сказала Екатерина Медичи.
-Значит, это не те,- заметил Рене.- Она еще не открывала ящичка.
-Ты думаешь?
-Ну конечно! Ведь первая пара перчаток светло-желтого цвета.
-Что же, подождем! - пробормотала королева.
Рене вышел из Лувра и направился к мосту Святого Михаила, не замечая, что за ним по пятам следует какой-то мужчина, плотно закутавшийся в плащ.
Это был герцог Крильон, решивший немедленно исполнить обещание, данное принцессе.
Он шел и думал: "Для этого дела мне не нужно никого, кроме Фангаса, моего конюшего!"
XIX
Рене тоже думал о своих делах.
"Мне не меньше королевы Екатерины хотелось бы, чтобы наваррская королева поскорее надела светло-желтую пару перчаток! - рассуждал он сам с собой.- Но мне кажется, что беспокоиться нечего: наверное, завтра она наденет их на придворный бал, чтобы показаться королю в его подарке. Поэтому я могу спокойно идти спать и позаботиться о своей ране, о которой я совершенно забыл".
Действительно, рана Рене была так легка и так хорошо перевязана, что все время, пока парфюмер королевы занимался своим злодейским делом, она не давала ему знать о себе. Теперь же она напомнила Флорентийцу о вчерашнем происшествии.
Рене обнажил кинжал и подумал: "Если вчерашняя фурия опять кинется на меня, то она уже не застанет меня врасплох!"
Но Рене опасался нападения совершенно напрасно: вплоть до дверей лавочки он не встретил ровно никого.
Тем не менее он подошел к лавочке далеко не спокойный: его взволновало то, что из окон дома не виднелось ни малейшего света, а ведь он предупредил дочь, что будет ночевать дома.
"Неужели и Паола, и Годольфин преспокойно улеглись спать?" - подумал он.
Флорентинец постучал в дверь, но никто не поспешил открыть ему.
-Годольфин! Паола! - крикнул Рене.
В ответ ему раздался слабый, еле слышный стон.
Рене с ужасом схватился за ручку двери: та, к его изумлению, сразу подалась: дверь магазина была не заперта, и теперь из глубины стоны неслись еще явственнее.
Флорентинец бросился по направлению к этим стонам, но чуть не упал, запнувшись за какой-то металлический предмет. Он поднял его и увидал, что это был подсвечник со свечой, фитиль которой еще не совсем остыл. Тогда Рене понял, что тут случилось какое-то несчастье. Он поспешил достать из кармана огниво, высек огонь и зажег свечку.
В магазине все было поставлено вверх дном, на пороге комнаты Паолы лежал какой-то человек, скрученный, словно колбаса.
Это был Годольфин.
Рене поспешил развязать его, освободил ему рот от засунутого туда кляпа и лихорадочно спросил:
-Где Паола?
-Похитили! - прохрипел Годольфин.
-Ноэ?
-Нет.
-Значит, принц Генрих?
-Нет. Ворвалась женщина с тремя оборванцами. Они связали меня, схватили Паолу и унесли прочь. Я слышал только, как один из оборванцев назвал женщину Фаринеттой. Больше я ничего не знаю.
Рене понял, что предположение королевы было верно: напавшая на него женщина была вдовой Гаскариля и, видя, что ее покушение не удалось, решила прибегнуть к иному способу мести.
