Ю Фельштинский - К истории нашей закрытости
Несмотря на окончание мировой войны, советское правительство не спешило с возвращением беженцев. Так, одним из первых циркуляров украинской Комиссии стал указ "о временном воспрещении эвакуации беженцев на родину". Беженцы, уже находившиеся в вагонах, должны были быть высажены "в ближайший беженский лагерь, а весь подвижной состав - очищен от беженцев"29. Официальной причиной запрета были "катастрофическое положение беженцев, прибывавших
на место своей родины", перегруженность железных дорог и эпидемии. Но была, вероятно, и еще одна причина. Правительство хотело предварительно зарегистрировать всех беженцев, собрать подробные анкетные данные о каждом из них, определить общее их количество. Все это и было оговорено законом от 14 марта 1919 г., согласно которому беженцы, имевшие намерение выехать на родину, должны были зарегистрироваться. Эвакуация незарегистрированных беженцев не производилась, причем они лишались государственной помощи и тем обрекались на гибель. Запрещалась, кроме того, эвакуация одиночных беженцев; и решившие отправиться на родину без разрешения местного "Пленбежа" также лишались всякой государственной помощи30.
Советское правительство не остановилось на отказе беженцам в немедленной эвакуации на родину. Через два дня, 16 марта, был принят еще один, более важный закон: все беженцы, находившиеся на Украине, если они не перешли в установленном порядке в иностранное подданство, стали считаться украинскими гражданами и уравнивались в правах с жителями Украины . В смысле экономическом этот закон улучшил положение многих беженцев, получивших, в частности, право на работу . Но он же стал первым шагом и к их закрепощению, поскольку способствовал оставлению в пределах УССР. Возможно, именно в ответ на этот закон, поняв, что их хотят насильно оставить на Украине, самые большие группы пленных и беженцев -- немцы и австро-венгры - начали самовольное возвращение на родину. В ответ советское правительство прибегло к карательным мерам, запретив в мае 1919 г. особым циркуляром всякое передвижение, даже в пределах губерний, австро-венгерских и германских плен
ных и беженцев и возложив практическое выполнение этого постановления на ЧК33 .
Массовая эмиграция из советских республик стала возможна лишь с 1920 года, когда один за другим последовали заключения договоров об оптациях или возвращении и обмене военнопленных, беженцев, интернированных и заложников. В течение ближайших лет те из них, кто имел право и желание эмигрировать, сделали это. Советское правительство значительно смягчило оптационные правила в сравнении с законами 1918--19 годов. Для подачи заявлений устанавливались годичные сроки, часто продлявшиеся, причем за редким исключением НКВД уже не могло запретить выезд лицам, имевшим законное право на оптацию. Объявления о праве оптировать иностранное гражданство иногда публиковались в газетах34. Одним из первых таких договоров был мирный договор между РСФСР и Эстонией, подписанный 2 февраля 1920 г.35, согласно которому проживавшие на территории России лица эстонского происхождения, достигшие 18-летнего возраста, могли в течение года оптировать эстонское гражданство . Под лицами эстонского происхождения, имевшими право оптировать эстонское гражданство, понимались лица, "кои сами или их родители" были приписаны к общинам или сословным учреждениям на территориях, составляющих, согласно мирному договору, Эстонию. Проживавшие в пределах РСФСР лица эстонского происхождения, достигшие 18-летнего возраста, имели право в годичный срок со дня ратификации договора, т. е. с 14 февраля 1920 г., подать заявление о признании их эстонскими гражданами. Право оптации доказывалось документами. К заявлению должны были быть приложены сведения о возрасте, семейном положении, месте работы, источниках дохода и месте жи
тельства заявителя и членов его семьи. Заявитель признавался гражданином Эстонии после того, как НКВД подтверждал его права на эстонское гражданство, а Эстония соглашалась на его въезд в страну. Сразу же после этого заявителю выдавался сроком на один год вид на жительство в РСФСР, установленный для иностранцев. Только этот документ служил доказательством совершения оптации. Оптант должен был покинуть страну, в которой он находился, в течение года. Семья оптировавшего гражданство могла подать заявление на получение заграничных паспортов для эмиграции.
Право оптировать эстонское гражданство получили даже военнослужащие Красной армии. В этом случае заявление об оптации рассматривалось начальниками дивизий и окружных военкоматов и лишь затем отсылалось на совместное рассмотрение НКВД и НКИД. Лицо, признанное эстонским гражданином, увольнялось со службы и получало иностранный паспорт .
Наконец, статья 9-я мирного договора предусматривала скорейшее возвращение на родину военнопленных обеих сторон. Под военнопленными подразумевались лица, "взятые в плен и не служащие в войсках государства, взявшего их в плен", а также "взятые в плен не правительственными войсками (т. е. Белыми и другими антисоветскими боевыми частями. -- Ю. Ф.) и не поступившие в ряды этих войск". Предусматривалось, что военнопленные обеих сторон "будут отпущены на родину, поскольку они не пожелают, с согласия того государства, на территории которого они находятся, остаться в его пределах или выехать в какую-либо другую страну". Россия и Эстония договорились установить конкретные сроки обмена военнопленных и
учредить комиссию из представителей обеих сторон по наблюдению за выполнением данного соглашения.
Военнопленных предполагалось отправлять эшелонами к советско-эстонской государственной границе и сдавать другой стороне согласно составленным именным спискам. Стороны договорились также произвести обмен интернированных лиц, которых вместе с военнопленными освобождали "от наказаний, наложенных на них судебными приговорами за преступные деяния, совершенные в пользу противной стороны", и от дисциплинарных взысканий. Амнистия не распространялась на лиц, совершивших преступления после подписания мирного договора. Лица, осужденные уголовным судом в течение года со дня подписания договора за преступления, не подлежащие амнистии, могли возвратиться на родину после отбытия наказания. Если же в течение года по ратификации договора обвиняемому не был вынесен приговор, он отсылался на родину вместе с делопроизводством.
Аналогичный договор был подписан в 1923 году Эстонией и советской Украиной38. Он во многом повторял русско-эстонский договор 1920 года, в том числе и пункты, относящиеся к оптациям. Однако в связи с переходом советского правительства к НЭПу украинское правительство предоставило эстонским гражданам, владевшим ненационализированными предприятиями, возможность руководить и управлять ими, с соблюдением декретов и правил УССР. Оптировавший эстонское гражданство имел также право эвакуировать свое ненационализированное предприятие или передать его другим лицам или учреждениям. Речь, однако, шла в основном о мелкой собственности, так как крупная и средняя собственность как правило были национализированы.
После ратификации договора Эстония и Украина взаимно освободили эстонских и украинских граждан, оптировавших подданство другой стороны, от наказаний по всем политическим и дисциплинарным делам, причем освобожденные должны были немедленно покинуть страну, в которой они находились. Если же приговоры по этим делам еще не были вынесены, производство по ним прекращалось. Как и в РСФСР, амнистия распространялась лишь на преступления, совершенные до подписания договора. Уголовные преступники, пребывание которых на свободе представляло угрозу общественному порядку, передавались противной стороне вместе с делопроизводством.
Правом оптации эстонского гражданства пользо-вались также лица, эвакуированные во время мировой войны из Эстонии на Украину, и участники мировой войны, призванные или мобилизованные из местностей, входящих в состав Эстонии. Эти лица возвращались на родину в первую очередь. Оптанты должны были покинуть Украину в течение года39.
В советско-латвийских отношениях договор о реэвакуации беженцев предшествовал заключению мирного договора и был подписан 12 июня 1920 года. Под беженцами подразумевались лица, "ранее проживавшие на территории одной из договаривающихся сторон и ныне находящиеся на территории другой стороны, оставившие во время мировой войны 1914--1917 гг. или во время Гражданской войны занятые или угрожаемые неприятелем районы, либо выселенные распоряжением военных или гражданских властей из района военных действий". Беженцами считались, кроме того, "все пленные мировой войны, ранее проживавшие на территории одной из договаривающихся сторон и... находящиеся на территории другой"40.
По договору беженцы, желающие вернуться на родину, подлежали возвращению "по возможности в непродолжительный срок". Отправку беженцев в передаточные пункты предполагалось производить эшелонами или отдельными вагонами. РСФСР обязалась доставлять к границе не менее 2000 человек еженедельно, причем планировалось эвакуировать в первую очередь беженцев, семьи которых находились на территории другой стороны, или же тех, кто оказался в районах, неблагоприятных "в продовольственном, жилищном и прочих бытовых отношениях".
