Виталий Масловский - Обвиняет земля. Организация украинских националистов: документы и материалы

Переговоры руководителей разных звеньев УПА-ОУН с представителями немецких воинских формирований и разведорганами получили широкое распространение и вызвали естественную тревогу оккупационных властей. В связи с чем шеф Львовского подразделения СД Витиска приказал центральному проводу ОУН принять экстренные меры для упорядочения и ограничения подобных контактов. В одном из документов Витиска писал так:….Потребовать от Герасимовского дать немедленно распоряжение УПА с какими-либо немецкими инстанциями…»

Окрик хозяина вызвал шок и у самих оуновцев. Во-первых, такое хаотическое состояние, когда руководители низовых и средних звеньев УПА-ОУН пытались самостоятельно налаживать контакты и заключать разного рода соглашения с немецкими вооруженными силами и тем самым зарабатывать авторитет у оккупантов, а по возможности урвать «лакомый кусочек», не могло не беспокоить «вождей» ОУН-УПА, так как это приводило к потере авторитета перед хозяевами и контроля над подчиненными звеньями.

Во-вторых, в УПА начались протесты против переговоров с фашистами со стороны тех, кого втянули в эти вооруженные формирования под фальшивыми лозунгами «борьбы с вермахтом». Немало рядовых участников УПА поняли, что руководители оуновских банд вместо борьбы против гитлеровских оккупантов стремятся использовать их на стороне Германии против наступающих советских войск и мирного населения. Это обстоятельство, а также приближение линии фронта вызвали недовольство и массовое бегство рядовых участников из УПА, способствовали распаду этих формирований. В связи с этим штурмбанфюрер Витиска 16 марта 1944 года докладывал в Берлин:

….Сложная политическая обстановка привела к значительному сокращению количества участников банд, их распаду и прекращению деятельности:

— большие потери банд в боях с советскими партизанами;

— попытки обязательного передвижения банд УПА за линию советского фронта для организации борьбы с тыловыми подразделениями Красной Армии и создания препятствий для обеспечения фронта…»

И, в-третьих, широко известное сотрудничество, тем более вооруженное, руководителей УПА-ОУН с гитлеровцами, мягко говоря, не обещала им ничего хорошего. Исходя из этого, они приняли меры, чтобы взять под строгий контроль все контакты с гитлеровцами и поставить заслон влиянию распада на рядовую массу участников УПА-ОУН.

В связи с этим бандеровский центральный провод ОУН от имени его политической и военной референтуры срочно подготовил официальное обращение к полиции безопасности и СД с предложением об установлении контакта и проведении переговоров в связи с «совместным сотрудничеством в борьбе с большевизмом». Предложение ОУН представители немецкой разведки одобрили, и 5 марта 1944 года в Тернополе состоялась первая встреча представителя центрального провода ОУН, который назвался Герасимовским, и гауптштурмфюрера СС Паппе.

Обращает на себя внимание интересное обстоятельство. Криминальный комиссар Паппе в своем отчете о переговорах с представителями ОУН отмечает, что этот «представитель назвался Герасимовским». Однако достоверно известно, что Герасимовский с 1943 года был членом центрального провода ОУН, о чем знал Паппе, в агентуре у которого он находился. Это свидетельствует о том, что немецкая разведка даже в своих внутренних делах старательно скрывала фамилию Герасимовского, поскольку ему отводилась важная роль в контроле за деятельностью центрального провода ОУН и использовании УПА в интересах Германии.

Герасимовский и Паппе постоянно проживали во Львове. Зачем же им понадобилось устраивать встречу в Тернополе? Дело в том, что вблизи Тернополя проходила линия фронта, и Герасимовский давно выполнял задания фашистов по переброске агентуры из числа оуновцев в тыл советских войск, сбору разведывательной информации и вовлечению в УПА западноукраинской молодежи.

Кто же этот Герасимовский? Почему руководитель немецкого разведоргана Витиска обращался к нему, как к своему подчиненному? Почему фашисты так старательно скрывали его настоящую фамилию?

Принимая во внимание, что его фамилия и в дальнейшем будет фигурировать, целесообразно более детально остановиться на этой личности.

Под кличкой Герасимовский скрывался униатский священник Гриньох. В оуновском подполье он был известен под кличками, «Данилов», «Всеволод», «Диброва», «Коваленко», «Костецкий», «Орлов» и др. Родился Иван Гриньох в 1907 года в с. Павлив на Львовщине в семье крупного землевладельца. Обучаясь в гимназии, проявил себя больше как светский шалопай, а не как сын благопристойного отца. Поэтому отец, чтобы укротить неугомонного сына и вывести его в люди, стал подыскивать подходы к святоюрским вельможам. Когда Иван закончил гимназию, пошел, конечно, с соответствующими дарами, с челобитной к князю униатской церкви для получения места в духовной семинарии для чада. И митрополит Шептицкий смилостивился над Михаилом Гриньохом. Так отрок божий Иван Гриньох стал на путь служения Всевышнему. Его духовным наставником и учителем был тогдашний ректор семинарии епископ Иван Бучко,[17] одновременно он же и помощник Шептицкого, и генеральный викарий Львовской епархии.

Установленные в семинарии строгие порядки и нравы прививали идеи национализма, ненависть к стране Советов, послушание и покорность отцам униатской церкви, воспитывали достойных слуг католицизма. Один из выпускников семинарии говорил: «В семинарии господствовали иезуитские порядки — подслушивание, доносы. Главное, к чему стремились отцы-наставники — это сделать из нас верных слуг католической церкви, посеять в наших душах лютую ненависть к Советской власти, к советскому народу. Немало воспитанников этого заведения стали добровольцами дивизии СС «Галициен», ряд преподавателей-профессоров — военными капелланами, другие пошли в оуновские банды.

Проявив послушание и покорность, Иван Гриньох после окончания семинарии был направлен Шептицким в Австрию для углубленного изучения Закона Божьего. Периодически наведываясь в Берлин, он познакомился с Е.Коновальцем, А.Мельником и другими функционерами ОУН, которые вовлекли его для работы в свою пользу на территории Западной Украины. Тогда же он попал в поле зрения немецкой разведки, однако представители абвера ограничились тем, что поручалось Гриньоху по линии провода ОУН, имея возможность в любое время через руководителей берлинского оуновского центра включить его в активную шпионскую работу на пользу Германии.

В 1932 году Иван Гриньох возвратился во Львов, доложил его святейшеству об успешном окончании и 11 сентября получил назначение настоятеля церкви Рождества Христова в городе Галич Станиславского воеводства. При этом Шептицкий не забыл произнести слова: «Ступай, сын мой, верой и правдой служи нашей Церкви. Господь милостивый, увидит твои старания и послушность, ниспошлет радости и блага». Одновременно он получил в пользование земельный участок около 30 гектаров.

Исполняя духовные обязанности, Гриньох с первых дней пребывания в Галиче начал активную националистическую деятельность, создал организацию «Пласт», вовлекал в нее молодежь. А такая возможность у него была, потому что он обучал 425 детей Закону Божьему. Свою оуновскую деятельность постоянно согласовывал и координировал с Бандерой — руководителем так называемой краевой экзекутивы ОУН, вскоре переименованной в главную, а затем — центральный провод ОУН, О своих церковных и мирских делах периодически докладывал митрополиту Шептицкому и получал от него соответствующие указания.

В мире запахло порохом. Руководители ОУН всех рангов с нетерпением ждали немецко-польской войны, надеясь за многолетнюю и верную службу фашизму получить из рук фюрера независимость западноукраинских земель, провозгласить на них «самостийную соборную Украину» и занять соответствующие посты. С началом военных действий Германии против Польши отец Гриньох оставляет свой приход в Галиче и выезжает во Львов, чтобы не опоздать к дележу портфелей будущей «самостийной державы».

Сообщение о том, что Красная Армия перешла Збруч с миссией воссоединения западноукраинских земель в единую Украинскую ССР, вожаки ОУН восприняли как гром среди ясного неба. Пропали все надежды и иллюзии. Преданные немецкому фашизму, они сразу подались на территорию оккупированной Польши. Сбежал с ними и Иван Гриньох. Добравшись в Краков, разыскал там бывших сподвижников по оуновской деятельности и включился в активную националистическую работу. Вскоре его связали с представителем абвера и он начал выполнять задания немецкой разведки по подбору и заброске на советскую территорию шпионов и диверсантов. Чтобы скрыть от окружающих свою связь с немецкой разведкой, он выдавал себя за священника краковской церкви Честного Креста, где периодически отправлял богослужение. Так продолжалось до весны 1941 года.