Виталий Белявский - Вавилон легендарный и Вавилон исторический

В сентябре 593 г. в Иерусалиме на народном собрании произошел диспут по вопросам внешней политики между пророками Иеремией и Ананией. Колотя себя в грудь, Анания уверял присутствовавших, что не пройдет и двух лет, как падет вавилонское иго и в Иерусалим вернется царь Иехония вместе с пленными и сосудами храма. Иеремия с иронией заметил ему, что до сих пор пророками считали тех, кто предсказывал войну, бедствие и мор, но отнюдь не мир. Взбешенный Анания сорвал с Иеремии шейное ожерелье, разломал его и под одобрительный рев толпы заявил, что именно так бог Яхве сокрушит ярмо вавилонского царя Навуходоносора. Иеремия поспешно бежал с собрания.

Волнение охватило и иудейских пленников в Вавилонии. Здесь также подвизались пророки, гадатели и чародеи, сулившие скорый конец плена. Вавилонские власти отвечали репрессиями. Двух таких пророков, Ахава и Седекию, по приказу Навуходоносора изжарили живьем на медленном огне. С агитацией фанатиков пытался бороться пророк Иезекииль. Будучи сам иудейским аристократом, он с неприязнью относился к царю Седекии и его окружению в Иерусалиме. Тем не менее Иезекииль понимал причины, которые привели Иудею к катастрофе в 597 г. Не жалея красок, он клеймил иудейскую знать за идолопоклонство, ростовщичество, притеснение бедноты и пришельцев — неевреев, осуждал ее проегипетскую ориентацию во внешней политике. Сам факт отправки царем Седекией посольства в Египет Иезекииль называл клятвопреступлением, которого Навуходоносор не простит.

В 591 г. фараон Псамметих II во главе флота и в сопровождении сонма жрецов прибыл якобы с религиозными целями в финикийский город Гебал (Библ). Это была прямая провокация против Вавилона, под властью которого находилась Финикия. Фараон демонстрировал военно — морскую мощь Египта населению Заречья, поощряя его тем самым к восстанию.

Большая война вспыхнула в 590 г. Поводом для нее послужило событие, о котором Геродот рассказывает так: «Отряд кочевников — скифов из—за распрей удалился в Мидийскую землю в то время, когда мидянами правил Киаксар, сын Фраорта, внук Дейока, который сначала принял этих скифов благосклонно как молящих о покровительстве. Он даже высоко ценил их и поручал им обучать мальчиков своему языку и стрельбе из лука. Так прошло некоторое время. Скифы, занимаясь охотой, всегда что — нибудь приносили с собой домой. Однажды они не принесли с собой ничего, вернулись с пустыми руками. Киаксар, будучи, очевидно, вспыльчивым, обошелся с ними оскорбительно. Считая себя не заслуживающими такого обращения со стороны Киаксара, скифы решили зарезать одного из обучавшихся у них мидийских мальчиков, приготовили его так, как обыкновенно готовили дичь, и поднесли Киаксару под видом охотничьей добычи, а затем поспешно ушли к Алиатту, сыну Садиатта, из Сард (т. е. к лидийскому царю). Так это произошло. Киаксар и его сотрапезники ели мясо мальчика, а скифы, сделав это, искали у Алиатта защиты. Между тем Алиатт не выдал скифов по требованию Киаксара, из—за чего между лидийцами и мидянами началась война, длившаяся пять лет».

В настоящее время трудно установить, где здесь кончается правда и начинается вымысел. Да в этом и нет необходимости. Именно так, как рассказывает Геродот, объясняли возникновение войны современники, и в главном они, несомненно, были правы — война началась из—за скифов: Киаксар потребовал от Лидии выдачи укрывшихся на ее территории скифов и, конечно, уступки той части «скифского наследства», которую успели захватить лидийцы.

Вскоре после этого, осенью 589 г., по сигналу из Египта, состоявшего в союзе с Лидией, подняли восстание иудеи. В Иерусалиме понимали, что война с Вавилоном будет нелегкой. Готовясь к ней, царь Седекия и весь народ заключили завет: строго соблюдать «Второзаконие», освободить всех рабов — евреев и впредь их не порабощать. Это решение было выполнено.

Навуходоносор не заставил себя ждать и вскоре появился во главе армии на иудейских границах. Прочие мелкие государства — клиенты не посмели примкнуть к восстанию и по требованию Навуходоносора выставили свои вспомогательные отряды. С особым усердием поддерживал вавилонян Эдом, южный сосед и извечный недруг Иудеи. Иудея осталась в одиночестве. Вавилоняне опустошили ее территорию и осадили Иерусалим, а также города Лахиш и Азек, где засели иудейские гарнизоны.

Осада Иерусалима началась 15 января 588 г., а через 25 дней 8 февраля 588 г., вскоре после возвращения из похода в Нубию, умер фараон Псамметих II. На египетский престол вступил его сын Априй, который, выполняя обещание отца иудеям, двинул в Азию свои армию и флот. Навуходоносор, узнав о наступлении египтян, отступил от Иерусалима. На суше египтяне потерпели неудачу, но на море одержали победу над флотом финикийского города Тира, досланным в бой Навуходоносором. Финикийские моряки не хотели по — настоящему драться с египтянами за интересы Вавилона. Вавилон был для финикиян угнетателем, а с Египтом их связывали давние и прочные экономические, политические, религиозные и культурные отношения. В египетском флоте служило много финикийских наемников.

После побед на море египтяне заняли Финикию. Они намеревались обосноваться здесь всерьез и надолго. В Гебале, например, они построили свои казармы и храм местной богини. Египетское проникновение в Финикию серьезно поколебало вавилонское господство в Заречье. Восстал Дамаск. Попытки мятежа имели место в Хамате и Арпаде. К тому же в Сирию с севера неоднократно вторгались «Гог и Магог» — так в Библии именуются лидийцы, союзники Египта, которые вели войну с Мидией, союзницей Вавилона. Навуходоносору пришлось потратить немало сил и времени, чтобы восстановить вавилонское господство в Заречье.

Между тем в Иерусалиме ликовали. Иудейские верхи, затеявшие восстание, уверовали в победу и по этому случаю немедленно нарушили завет, заключенный в начале войны. Богатеи и ростовщики, «раздумав, стали брать назад рабов и рабынь, которых отпустили на волю, и принудили их быть рабами и рабынями». Пророк Иеремия сурово осуждал как само восстание, так и поведение иудейской верхушки. Он не сомневался, что дело кончится катастрофой. Когда царь Седекия, не разделявший воинственных настроений своего окружения, обратился через верных людей к Иеремии за советом, тот ответил:

— Не обманывайте себя, говоря: «Непременно отступят халдеи», — ибо они не отступят. Если бы вы даже разбили все войско халдеев, воюющих против вас, и остались бы у них только раненые, то и те встали бы каждый из палатки своей и сожгли бы этот город (т. е. Иерусалим) огнем.

Иеремия пытался покинуть Иерусалим, но его схватили, обвинив в намерении перебежать к халдеям, избили и бросили в темницу. Пророка спас царь Седекия. Он забрал его из тюрьмы и укрыл в доме своей стражи.

Летом 587 г. вавилоняне снова появились под стенами Иерусалима. Иерусалим был одной из самых мощных крепостей Древнего Востока. До сих пор его не могла взять штурмом еще ни одна армия, в том числе и полчища ассирийского царя Синаххериба, которые потерпели здесь неудачу в 701 г. В отличие от 598–597 гг. иудеи тщательно подготовились к борьбе и были преисполнены решимости сражаться до последней возможности. Вавилонянам приходилось осаждать Иерусалим с величайшим напряжением сил. Они возвели осадные валы и башни вровень с городскими укреплениями, подвели к стенам и воротам тараны. Иудеи защищались с исключительной стойкостью. В тех местах, где противник готовил проломы в стенах, они устроили завалы, ломая для этой цели городские дома, в том числе и царские. Вавилоняне несли большие потери, отбивая непрерывные вылазки осажденных.

К тяготам осады в Иерусалиме вскоре присоединились муки голода. Запасы хлеба в городе иссякли. Нехватка провианта и скученность населения привели к вспышке эпидемических заболеваний. На улицах Иерусалима разыгрывались жуткие сцены. Старики сидели на земле, опоясавшись вретищем и посыпав в знак скорби головы пеплом. У матерей пропало молоко. Дети молили о хлебе, но никто им не подавал. Они умирали от голода прямо на улицах. Матери, разум которых помутился от страданий, убивали и ели своих младенцев. Даже князья иудейские, которые были некогда «чище снега, белее молока, краше кораллов и сапфиров», почернели, стали неузнаваемыми. Их кожа прилипла к костям, высохла, как дерево. Погибавшие от меча были счастливее умиравших от голода. И все же Иерусалим держался. Еще теплилась надежда на египтян, но она была тщетной. «Наши глаза истомлены в напрасном ожидании помощи, — восклицал один из защитников Иерусалима, — со сторожевой башни нашей мы ожидали народ, который не мог нас спасти».

Особенно упорствовали в нежелании сдать город иудейские верхи, державшие в руках царя Седекию. Они понимали, что вавилоняне не дадут им пощады. Зато среди иудейских низов росло число перебежчиков. Они не хотели гибнуть с власть имущими. Те отвечали репрессиями против всех недовольных и ропщущих. Не избежал преследований и пророк Иеремия, приводивший магнатов в ярость своими суровыми обличениями. Втайне согласный с пророком царь Седекия старался уберечь его от расправы. Но Иеремия сам накликал на себя беду.