Джонстон Мак-Кэллэй - Знак Зорро
- Я не буду смотреть, когда вы снимете свою маску, - сказала она.
- Это было бы слишком много, сеньорита, - ответил он. - Вашу руку, но не ваши губы.
- Не оскорбляйте меня, сеньор, я сама предложила вам это, а вы отказываетесь.
- Вы не будете оскорблены, - ответил он, быстро склонился, поднял конец маски и слегка коснулся губ Лолиты своими губами.
- Ах, сеньорита! - продолжал он. - Я бы хотел быть честным человеком и открыто добиваться права на вас. Мое сердце полно любовью.
- А мое - любовью к вам!
- Это безумие! Никто не должен знать этого...
- Я не побоялась бы сказать об этом всему миру, сеньор...
- А как же ваш отец и его состояние, дон Диего?
- Я люблю вас, сеньор!
- А возможность стать влиятельной дамой? Разве, вы думаете, я не знал, что дон Диего был тем человеком, которого вы подразумевали, когда мы говорили во дворе вашего отца? Это только ваш каприз, сеньорита.
- Это любовь, сеньор. Выйдет ли что-нибудь из этого или нет, Пулидо не любят дважды.
- Что же может выйти из этого, кроме несчастья?
- Мы еще увидим. Бог милостив...
- Это безумие!
- Приятное безумие, сеньор!
Он прижал ее к себе, снова наклонил голову, она же снова закрыла глаза и приняла его поцелуй, только на этот раз поцелуй был более продолжителен. Она не пыталась увидеть его лицо.
- Может быть, я безобразен? - сказал он.
- Но я люблю вас.
- Изуродован, сеньорита?
- Все же я люблю вас!
- На что же мы можем надеяться?
- Уходите, сеньор, прежде чем вернутся мои родители. Я ничего не скажу кроме того, что вы спасли меня от оскорбления и ушли. Они будут думать, что вы появились, чтобы ограбить дона Диего. Станьте честным, сеньор. Ради меня! Станьте честным, прошу вас, и предъявите права на меня. Никто не видал вашего лица и, если вы снимете маску навсегда, никто никогда не будет знать о вашей виновности. Вы не обыкновенный вор. Я знаю, почему вы крали - чтобы отомстить за беззащитных, чтобы наказать жестоких политиков, чтобы помочь угнетенным. Я знаю все, что вы отнимали, вы отдавали бедным. О, сеньор!
- Но моя задача еще не окончена, сеньорита. Я должен завершить ее.
- Тогда кончайте ее и - да оберегают вас святые! И они это сделают, я уверена. И когда окончите, возвращайтесь ко мне. Я узнаю вас, в каком бы одеянии вы ни явились.
- Я не буду ожидать так долго, сеньорита. Я буду часто видеть вас. Иначе я не смогу существовать.
- Берегите себя.
- Теперь я действительно буду беречься, так как имею на то двоякую причину. Никогда жизнь не была так прекрасна, как теперь.
Он медленно отошел от нее, обернулся и посмотрел на ближайшее окно.
- Я должен идти, - сказал он. - Я не могу ждать вина.
- Это был только предлог, чтобы остаться вдвоем, - призналась она.
- До следующего раза, сеньорита - и пусть это будет скоро!
- Будьте на стороже, сеньор!
- Буду всегда, моя любимая! Сеньорита, до свидания!
Снова глаза их встретились, потом он махнул рукой, плотно закутался в плащ, кинулся к окну и выскочил. Темнота поглотила его.
Глава XIV
КАПИТАН РАМОН ПИШЕТ ПИСЬМО
Поднявшись с земли перед дверью дон Диего Вега, капитан Рамон устремился сквозь тьму по тропинке, которая вела в гору к гарнизону. Кровь его яростно кипела, лицо побагровело от злости. В гарнизоне оставалось не более полудюжины солдат, так как большая часть ушла с сержантом Гонзалесом, и из этой полудюжины четверо числились больными, а двое были необходимы в качестве охраны.
Таким образом капитану Рамону некого было послать к дому Вега, чтобы попытаться захватить разбойника; кроме того он решил, что сеньор Зорро останется там не дольше нескольких минут и теперь, наверное, вскочил на лошадь и скрылся, так как было известно, что этот разбойник никогда не остается долго на одном месте.
Капитану Рамону не хотелось широкой огласки того, как сеньор Зорро встретил его вторично и обошелся с ним, будто с пешкой. Не мог же он объявить, что оскорбил сеньориту, а сеньор Зорро наказал его за это, заставил встать на колени и извиниться, а потом выбросил через парадную дверь, как собаку.
Капитан решил лучше ничего не говорить о случившемся. Он предполагал, что сеньорита расскажет о происшествии своим родителям и что дворецкий тоже подтвердит это, но он сомневался, чтобы дон Карлос предпринял что-либо по этому поводу. Дон Карлос дважды подумает, прежде чем выступит против офицера армии, благо он уже заслужил недовольство губернатора. Рамон больше всего беспокоился, чтобы дон Диего не узнал о случившемся, потому что, если один из Вега подымет руку против него, то у капитана будет мало шансов сохранить свое положение.
Шагая по своему кабинету, капитан Рамон дал волю ярости. Он чувствовал дух времени и знал, что губернатор и окружавшие его лица очень нуждались в излишних средствах, чтобы жить красиво. Они обирали богатых людей, против которых было хоть малейшее подозрение и, конечно, приветствовали бы новую жертву. Не мог ли бы он дать им нужное указание и, таким образом, укрепить свое положение у губернатора? Ведь может же капитан осмелиться намекнуть, что семья Вега не очень-то лояльна по отношению к губернатору.
Это по крайней мере он может сделать. Так он отомстит за издевательство, которое дочь дона Карлоса Пулидо позволила себе над ним. При этой мысли капитан Рамон усмехнулся, несмотря на всю ярость. Он потребовал письменные принадлежности и приказал одному из своих людей приготовиться к путешествию, с поручением в качестве курьера.
Рамон шагал еще несколько минут, обдумывая обстоятельства и те выражения, в которых лучше всего было бы написать письмо. Наконец он сел за длинный стол и адресовал свое послание его превосходительству губернатору в резиденцию Сан-Франциско де Азис.
Вот что он написал:
"Сообщения ваши относительно разбойника, известного под именем сеньора Зорро, получены мною. Я сожалею, что не могу в этом письме донести о захвате негодяя, но надеюсь, что вы будете снисходительны ко мне в этом деле, так как обстоятельства его несколько необычны. Большая часть моих солдат преследует молодца с приказом захватить его живым или мертвым. Но сеньор Зорро сражается не один. Он имеет поддержку в известном месте по соседству, что дает ему возможность скрываться, когда ему необходимо получать пищу и питье и, без сомнения, свежих лошадей.
В течение прошедшего дня он посетил гациенду дона Карлоса Пулидо, кабальеро, известного своею неприязнью к вашему превосходительству. Я послал туда людей и поехал сам. Пока мои люди разыскивали след разбойника, последний вышел из шкафа гостиной в доме дона Карлоса и вероломно напал на меня. Он ранил меня в правое плечо, но я продолжал сражаться с ним, пока тот не испугался и не кинулся прочь, чтобы скрыться. Должен заметить, что дон Карлос отчасти помешал мне в преследовании этого человека. В гациенде были свидетельства того, что этот человек ужинал в ней. У Пулидо превосходное место для укрывания такого человека, так как его дом находится несколько в стороне от главного шоссе. Боюсь, что сеньор Зорро имеет там свою главную квартиру, когда действует в этой местности, и я жду ваших инструкций по этому поводу. Должен прибавить, что дон Карлос обращался со мною с недостаточным уважением, когда я был у него, и что дочь его, сеньорита Лолита, едва удерживалась, чтобы не показать своего восхищения разбойником и строила насмешки над усилиями солдат захватить его. Существует также указание на то, что лояльность еще одной знатной и богатой семьи по соседству поколебалась по отношению к вашему превосходительству, но я думаю, что вы согласитесь с тем, что я не могу писать о подобных вещах в письме, которое посылаю с курьером. С глубоким уважением.
Рамон, капитан и комендант
гарнизона Рейна де Лос-Анжелес".
Рамон усмехнулся, окончив письмо. Он знал, что конец этого письма заставит генерала призадуматься и пуститься в догадки. Из богатых и знаменитых родов семейство Вега было почти единственным, которое могло бы подойти к намеку в письме.
Что же касается Пулидо. то капитан Рамон легко представил себе, что случится с ним. Губернатор не поколеблется наказать их, тогда возможно сеньорита Лолита будет нуждаться в протекции и окажется не в состоянии пренебрегать ухаживанием капитана армии.
Рамон приступил к снятию копии с письма, намереваясь послать подлинник с курьером, а копию сохранить в своем архиве на всякий случай, если придется сослаться на письмо. Окончив копию, он сложил оригинал, запечатал его и отнес в помещение для солдат, где и передал тому, кого выбрал в качестве курьера. Солдат поклонился, поспешил к лошади и стремительно поскакал на север по направлению Сан-Фернандо, Санта Барбара и дальше в Сан-Франциско де Азис. В его ушах все время звенел приказ капитана ехать возможно скорее, меняя лошадей во всех миссиях и селах именем его превосходительства.
